Креолка. Тайна аристократки

Она с облегчением заметила, что у него хорошее настроение.

— Я сдала экзамен?

— Экзамен на что? — Он поднял брови.

— Не знаю, вы экзаменовали меня, и я не ответила на ваши вопросы. Вы считаете меня неблагодарной?

— За что вам быть благодарной? Вы не позволяете мне ничего сделать для вас. — Ги встал, прошелся по комнате, остановился у серванта и легко постучал пальцами по дереву. Полупустой графин зазвенел. — Хотя бы скажите мне, на чем вы намерены добраться до Парижа.

— На дилижансе. — Айша не собиралась брать дилижанс, но не могла сказать ему, что пойдет пешком.

— А о чем ваше прошение? Вы судитесь из-за наследства? Из-за фамильного поместья? — Он лукаво продолжил: — Вас принуждают выйти замуж за противного вам человека?

Айша покачала головой. Ги присел за маленький стол, снова взяв перо и чистый лист бумаги.

— У меня есть друг, с которым я изучал право. Он близок к принцу де Конти, проконсультируйтесь с ним — вот лучшее, что я могу предложить вам. А теперь — ваше имя.

— Ай… — сорвалось у нее с языка, и она тут же умолкла.

Свет в серо-зеленых глазах погас.

— Вам придется назвать имя кому-нибудь, и вы едва ли сможете предстать где-либо в этой одежде. — Она впилась в его лицо, ожидая, что он заговорит о чем-либо более опасном для нее. — Вы знаете, как ведется процесс? Вы должны изложить все письменно, дело необходимо обосновать документами, и что важнее всего — нужно, чтобы влиятельный человек поддержал вас. Бесполезно говорить с людьми, не имеющими влияния, вот почему я предлагаю принца. Я знаю Ришелье, но поскольку меня не будет в Париже некоторое время… — Дописав имя и адрес, Ги вышел в библиотеку. Вернувшись, он прислонился к косяку двери. Мелкие песчинки сыпались с листа бумаги, которую Ги держал. — Имя моего друга наверху. Внизу я написал имя одной дамы. У нее нет влияния в высших сферах, но она снискала прекрасную репутацию своим блестящим умом. Возможно, вам будет легче довериться ей. Не делайте ошибки, мадемуазель. Вы поступите глупо, если попытаетесь приблизиться к его величеству, применив хитрость. Его время и персона бдительно охраняются. Никто не пожелает рисковать, представив ему особу, которая доставит беспокойство. В таком маскарадном костюме можно появиться лишь на балу. С королем вы должны быть откровенны.

Айша взглянула на него. Она знала, что для рабыни такая цель, какую она преследует, немыслима. Теперь этот аристократ со своим беспечным высокомерием дал ей понять, что подобный путь закрыт для всех, кроме тех немногих, кто имеет влияние при дворе.

Дрожащим голосом Айша ответила:

— Вы уже догадались, месье, что у меня нет семьи, денег и положения в обществе. По отношению ко мне совершили несправедливость в прошлом и… очень большую жестокость. Зачем рассказывать об этом вам, если никто не в силах изменить этого. Но все же я надеюсь, что мой монарх выслушает меня. Если же нет — мне будет незачем жить. Но поверьте, я не опасна для него.

— Вам не надо опасаться и меня; я спрашиваю только ваше имя.

— Меня зовут Шарлотта, что касается всего прочего, о, месье, если вы действительно великодушны, не спрашивайте меня больше ни о чем. Знайте одно: я верная подданная короля Людовика, я никогда в жизни не поклонялась никакому богу или духу, но тем не менее верю в идеал: он тот, кого я обожаю.

Он с удивлением посмотрел на нее:

— Мадемуазель Шарлотта, ваш голос и лицо тронули бы самого дьявола. Прошу вас принять мою помощь и позвольте не говорить более об этом предмете.

Ги протянул ей бумагу и помог подняться со стула, на мгновение он сжал ее пальцы.

— Окажите мне любезность: напишите, когда доберетесь до Парижа. — Заметив ее испуг, Ги добавил: — Я не могу не думать о том, как вы туда доберетесь. Вы читаете и, без сомнения, пишете, как настоящий ученый. Вероятно, маленькая записка сельскому жителю не обременит вас.

— Хорошо, — солгала Айша и была вознаграждена улыбкой.

— Давайте поговорим завтра. У нас много времени, поскольку вы не можете путешествовать в таком виде. Прошу прощения, что задержал вас. У меня дурная привычка не спать до рассвета. — Он взял у Айши свечку, зажег ее от другой, стоявшей на каминной полке, и вернул ей.

— Спокойной ночи. Предупреждаю вас, я рано не встаю. — В его глазах промелькнуло смущение, затем он снова улыбнулся: — Прошу вас, используйте завтрашнее утро для отдыха.

— Благодарю вас, месье.

— Можете звать меня Ришмоном.

— Спокойной ночи, месье.

Ги рассмеялся, когда Айша направилась к холлу. Она чувствовала, что его глаза не отрываются от нее, и поспешила поскорее удалиться.

Когда Айша проснулась, Исидор раскладывал что-то на стуле перед камином.

— Извините меня, — сказал он. — Я не хотел мешать вам. Здесь ваша одежда. Маркиз просил меня передать вам, что другая одежда тоже ваша, если вы пожелаете.

— Маркиз?

— Он сказал, что если вы не возьмете эту одежду, то ее съест моль.

Мариетта вошла в комнату с подносом и подошла к Айше.

— Здесь булочка, масло и стакан воды. Думаю, мне следует спросить, что вы предпочитаете: кофе или шоколад?

Поставив поднос у постели, она сложила руки поверх фартука и ждала. Айша, ошеломленная титулом хозяина, потеряла дар речи. Странная ночная беседа походила на сон. Неужели это она ела, разговаривала и даже смеялась с аристократом?

— Ничего, спасибо. — Айша натянула на себя простыню.

Последовало молчание, и она заметила удивление, мелькнувшее на лице Мариетты. Слишком поздно! Айша откинула разметавшиеся волосы на плечи и попыталась принять решительный вид. Мариетта обменялась взглядом с мужем и понимающе улыбнулась.

— Может быть, вам поможет одеться мой муж?

— Нет! — Айша увидела ухмылку Исидора.

— Как угодно. — Слуги стояли в нескольких шагах от нее и тихо говорили. Она услышала слова Мариетты:

— Что теперь?

— Я просил тебя не беспокоиться из-за завтрака. Он не хотел, чтобы мы приближались к этой комнате.

— Неудивительно. — Мариетта пожала плечами. — Очень мило, если вспомнить, где он был прошлой ночью, не так ли?

— Не слова ему, пока он сам что-либо не скажет.

Помедлив в дверях, они оглянулись на существо, лежавшее в постели, не зная, как с ним проститься. Исидор быстро поклонился и взял жену за руку, пропуская ее первой.

— Он еще несколько часов не пошевельнется, попомни мои слова, — тихо проговорила Мариетта. — Если он спустится раньше полудня, я буду очень удивлена. А потом он снова поднимется наверх.

Она покачала головой, скорее удивленная, чем шокированная.

— Выходи. — Проворчал Исидор, и они исчезли, хлопнув дверью.

Айша выскочила из постели, подбежала к двери спальни и прислонилась к ней спиной. Она знала: эти люди подумали, что маркиз подцепил ее на улице и поместил в этой комнате, решив поразвлечься. Они подумали, что Айша похожа на женщин, которых она видела на площади, на тех, что продают себя солдатам. Вероятно, проснувшись, маркиз будет ожидать, что она поведет себя, как одна из них. Несмотря на странный разговор, состоявшийся между ними прошлой ночью, невозможно вообразить, что титулованная особа питает к женщине, подобной ей, необычный интерес. Айша знала титулы, поскольку они завораживали ее наставницу, мадемуазель Антуанетту. Она мысленно перечислила титулы один за другим, начав с самого низшего: шевалье, барон, виконт, граф, маркиз. Выше маркиза был только герцог и пэр Франции, а над ними королевская семья. Айша вспомнила мягкий смех маркиза, когда она поднималась по ступенькам прошлой ночью. Конечно, он играет с ней, предоставив ей постель, вероятно, в нескольких шагах от своей. Его забавляет, что она так простодушно доверилась ему. Да, она дура, и ей следует удрать при первой же возможности.

Приставив стул к двери, Айша быстро надела то, в чем пришла сюда. Все остальное она свернула и упаковала. Если маркиз предложил ей забрать одежду, так тому и быть. У него, в конце концов, остался нож Жозефа. Айша хотела спуститься вниз и посмотреть, где нож, но боялась слуг больше, чем маркиза. Она подошла к окну. Внизу находилась широкая стена с дверью для экипажей, ведущей на улицу. Если поблизости никого нет, она откроет окно и спрыгнет. Айша помедлила, заметив листы бумаги, на которых маркиз нарисовал карту Парижа и написал адреса. Взяв карту, она свернула ее и положила в карман. Посмотрев на строчки, написанные на другом листе бумаги, Айша вспомнила выражение лица маркиза, когда он написал первое имя. Тогда, стоя перед ним, она дрожала, как преступница, а он обращался с ней почти как с другом. Повинуясь внезапному импульсу, Айша наклонилась над листом бумаги, взяла карандаш и написала записку. Выбираясь из окна на стену, она содрала кожу. Вскоре, однако, Айша уже бежала по пустой улице, ведущей к городским воротам и дороге на Париж.

Был полдень, когда Ги де Ришмон услышал новости от Исидора и взял торопливо написанную записку. Прочитав ее, он понял, что завтрак для него испорчен. Выпив несколько маленьких глотков превосходного кофе Мариетты, Ги даже не ощутил его вкуса.

«Дорогой маркиз!

Мне стыдно. Вы не сказали мне о вашем титуле. Считайте меня неблагодарной. Говорить трудно, а писать еще труднее, ибо я не умею излагать свои мысли красиво. Я не могу остаться, вот и все. Большое спасибо.

Шарлотта».

Бросив бумагу на покрывало, Ги заметил несколько строчек на другой стороне листа, где он записал адреса двух своих друзей в Париже: шевалье д’Эона и маркизы Дюдефан. Ги взглянул на Исидора:

— Что он взял с собой?

Исидор косо усмехнулся:

— Молодая особа покинула дом через окно, взяв одежду, но ни к чему больше не прикоснулась.

— Очень хорошо, можете забрать поднос. — Ги вздохнул и снова взял записку. Всмотревшись в нее, он понял, что Шарлотта вовсе не юная аристократка, переживавшая тяжелые времена. Косые буквы, робость выражений, совершенно отличавшаяся от ее манеры говорить, явно выдавала недостаток образования. Беседуя, ей удавалось скрыть свое невежество, и он почти не замечал, как она иногда путает слова, увлеченный богатыми модуляциями ее голоса и энтузиазмом. Женщины-аристократки обычно были плохо образованы, и Ги знал, что даже принцессы едва умели читать и писать, вернувшись в Версаль из монастыря в Анжере. Но они знали тысячу других вещей, неведомых Шарлотте. Ее быстрый оригинальный ум явно не был сформирован воспитанием, доступным привилегированным дамам.

Какие выводы позволяло сделать ее чтение? Казалось, знакомая с хорошей поэзией и прозой, она была захвачена тем, что читала. Манеры Шарлотты не отличались буржуазностью, однако ничто не намекало на ее низкое происхождение. Она, конечно, не дочь горожанина из какого-либо захолустного городка, ибо девушки ее возраста, занимающиеся торговлей или прислуживающие, рано теряют невинность.

Шарлотта казалась такой наивной, будто провела всю жизнь в пещере с книгами. Ги не представлял себе подобных обстоятельств ни в одном слое общества. Кто же произвел на свет такое создание? Ги пришел к выводу, что образование Шарлотты поверхностно и непоследовательно, а манеры далеки от общепринятых. Она одаренная девушка, достигшая всего сама, поэтому ее легко погубить.