Летящий ястреб, рыжая лиса

Глава 30

Полночи Кэтрин проворочалась в постели, а потом ее сморил тяжелый, беспокойный сон. Перед глазами рябили газетные строчки, и Кэтрин безуспешно силилась их прочесть. Ей грезилось, будто там написано, что Вудвилл согласился изменить маршрут, но буквы разбегались как муравьи, не желая собираться в слова.

Кэтрин проснулась, едва забрезжил рассвет — усталая и разбитая. Брайан лежал рядом и пялился в потолок. Увидев, что она открыла глаза, он повернулся к ней и обнял.

— Не спится? — спросил он, гладя ее по волосам.

— Не-а, — пробормотала она, прижимаясь к его груди. — Как думаешь, будет что-то в утренних газетах?

— Надеюсь. Если же нет — пускай этот сукин сын пеняет на себя. Он, конечно, еще может потянуть до вечера, но я бы на его месте не стал испытывать наше терпение.

Кэтрин тяжело вздохнула. Было еще очень рано, город только просыпался, и за окном лишь изредка раздавались шаги или цокот копыт. Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но тщетно. Мысли, догадки, предположения теснились в голове, не давая покоя. Сердце Брайана тоже взбудоражено колотилось, и Кэтрин поняла, что он волнуется не меньше ее.

Настенные часы назойливо отстукивали секунды, которые, казалось, тянулись в два раза дольше обычного. В какой-то момент монотонное тиканье сделалось настолько невыносимым, что Кэтрин зажала уши руками. Нет. Она больше не может лежать, иначе сойдет с ума!

Не сговариваясь, они с Брайаном поднялись с кровати и принялись одеваться.

— Волнуешься? — спросил он, заметив, что она никак не попадет пуговицей в петлю.

— Да, что-то мне не по себе, — призналась она.

Он притянул ее к себе.

— Ты вся на нервах, Кэт. Прости, что я вообще втянул тебя в это дерьмо.

— Никуда ты меня не втягивал, — проворчала она. — Я сама напросилась с тобой, забыл?

— Не забыл, — ответил он, поглаживая ее по спине. — Знаешь, я привык быть один, привык рисковать, ни на кого не оглядываясь, но теперь у меня есть ты, и мне следует получше заботиться о тебе.

— Давай покончим с этой чертовой дорогой, и у тебя появится такая возможность.

Когда в номер, наконец, принесли завтрак, Брайан схватил с подноса «Новости Скалистых Гор», а Кэтрин — «Денвер Трибьюн».

С замиранием сердца она пролистала страницы, еще пачкающие пальцы типографской краской. Но увы, ни малейшего упоминания о том, что Вудвилл собирается изменить маршрут, не нашла.

С тяжелым вздохом она подняла глаза на Брайана и, поймав его вопросительный взгляд, покачала головой.

— Ничего, — сказала она.

Злая усмешка мелькнула на его лице.

— У меня тоже, — с горечью бросил он. — Ублюдок! Я сейчас же пойду к Байерсу и попрошу устроить мне встречу с Лавлендом, желательно уже сегодня.

— День еще не закончился. Может, заметка выйдет в вечерних газетах?

— Нет. — Брайан сжал кулаки. — С меня довольно! У него было достаточно времени.

Он подошел к вешалке и снял с нее шляпу и жилет.

— Ты даже не позавтракаешь? — Кэтрин указала рукой на сервированный стол.

— Не могу, Кэт, мне все это уже поперек горла.

Оладьи с вишневым джемом выглядели аппетитно, но Кэтрин и самой совершенно не хотелось есть. В последние дни от постоянной тревоги в желудке словно застрял липкий ком.

— Можно я с тобой? — спросила Кэтрин.

Брайан покачал головой.

— Лучше не надо. Одному мне проще незаметно передвигаться по городу.

— Но меня уже тошнит от сидения в четырех стенах!

— Обещаю, Кэт, это в последний раз. Уже завтра мы отсюда уедем.

— Куда?

— Куда захочешь.

Когда за Брайаном захлопнулась дверь, Кэтрин тяжело опустилась на стул и уронила лицо на руки. Все решится сегодня-завтра, но облегчения это не приносило. Просто не верилось, что такой человек, как Вудвилл, испугается каких-то бумажек и откажется от своих планов. Да он, судя по всему, и не отказался. По крайней мере, в газетах ничего об этом не сказано.

Неизвестность пугала больше всего. Хоть бы это уже поскорей закончилось! Отдать эти чертовы бумаги конкуренту Вудвилла и убраться из этого города!

Кэтрин налила себе кофе и без особого желания принялась за оладьи. Они с Брайаном обсуждали, куда можно было бы уехать, но толком ничего пока не решили. В любом случае, это будет не Чикаго и не Нью-Йорк. Даже в Денвере с его тридцатью тысячами жителей Кэтрин ощущала себя как в клетке, а что говорить про гигантский человеческий муравейник, где по улицам снуют сотни тысяч «муравьев»?

Было бы неплохо построить ферму где-нибудь на Равнинах. Выращивать овощи, разводить лошадей. Или срубить домик в Скалистых Горах и жить охотой на оленей и бобров. Можно было бы даже какое-то время провести в деревне та́куя — Кэтрин ловила себя на мысли, что скучает по этим открытым людям и их незамысловатому быту.

Но только не город с его смердящими заводами, грохочущими экипажами и толпами, кишащими на грязных улицах! Бесстыдная роскошь богатых районов и убогая нищета окраин, порождающие злобную зависть у бедных и кичливое самодовольство у богачей. Скученность, теснота — и все пороки усугубляются, заставляя людей вцепляться друг другу в глотки.

В дверь постучали, и Кэтрин вздрогнула, выныривая из тягостных размышлений.

— Кто там? — спросила она.

— Я бы хотел убрать посуду, мэм, — сдавленно ответили из коридора.

Она встала и отперла замок. На пороге стоял официант. Кэтрин едва успела отметить про себя его смущенный вид, как его отодвинули в сторону, а из-за его спины показался коренастый мужчина в котелке и клетчатом сюртуке…

«Пинкертон!»

Кэтрин бросило в жар. Она охнула и попыталась захлопнуть дверь, но было уже поздно. Ее грубо втолкнули в комнату и больно заломили руку за спину, а между лопаток уперся ствол.

Следом в номер ворвалось еще двое мужчин с револьверами. Убедившись, что кроме нее здесь никого нет, они встали по обеим сторонам двери, держа оружие наизготовку.

— Помогите! — истошно завопила Кэтрин. — Убивают! Грабят!

— Заткнись, сука!

Коротышка с силой швырнул ее на постель. Кэтрин ударилась солнечным сплетением о железную раму и, попытавшись выпрямиться, с ужасом поняла, что не может сделать вдох. Цепляясь за спинку кровати, она судорожно хватала воздух ртом, но не могла протолкнуть его дальше в грудь. Тело будто забыло, как дышать.

Сердце бешено колотилось, по спине струился холодный пот. Легкие загорелись огнем, и Кэтрин в отчаянии подумала, что сейчас задохнется, но тут дыхание восстановилась, и она с надсадным хрипом сделала жадный вдох.

Все это продолжалось с десяток секунд, но показалось вечностью. Посмотрев на дверь, Кэтрин увидела, что в коридоре стоит несколько человек, с любопытством заглядывая внутрь.

— Что происходит? — поинтересовался усатый мужчина, в котором Кэтрин узнала хозяина пансиона.

— Они ворвались ко мне в номер и угрожают оружием! — пролепетала она.

Хозяин обратился к чужакам:

— Джентльмены, потрудитесь объяснить, по какому праву вы нарушаете покой моих постояльцев?

Коротышка повернулся к нему, доставая из кармана бумаги.

— Спокойно, мистер, — произнес он. — Я и мои люди — сотрудники агентства Алана Пинкертона, и у нас имеется ордер на арест этой особы.

— Позвольте взглянуть.

— Пожалуйста. — «Пинкертон» развернул документ. — Вот. Кэтрин О’Доннелл, разыскивается живой или мертвой на территории Вайоминг по подозрению в убийстве помощника шерифа и других преступлениях. Награда 500 долларов».

Кэтрин узнала плакат о своем розыске, и у нее от ужаса волосы зашевелились на голове.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — выдавила она осипшим голосом. — Меня зовут Мэри Джонс.

Хозяин внимательно посмотрел на плакат, затем на нее.

— Фотография не слишком-то похожа, — заметил он. — Юных леди, подходящих под такое описание, полным полно. С чего вы решили, что это она?

Люди за его спиной зашептались.

— У нас есть свидетель, который подтвердит ее личность, — заявил «пинкертон». — Расступитесь, дамы и господа.

Зеваки подвинулись, пропуская кого-то к двери. В следующий момент на пороге появился тщедушный юнец с узким лицом и растрепанными светлыми волосами. Кэтрин взглянула на него, и сердце ухнуло вниз.

Это был Алан Миллер — ее единоутробный брат.

— Алан? — прошептала она внезапно онемевшими губами. — Что ты здесь делаешь?

— Не ожидала, сестренка? — зло усмехнулся он, шагая вперед. — А ты думала, тебе сойдет это с рук?

Кэтрин в полном ошеломлении сидела на кровати и смотрела, как он приближается. Казалось, что все это сон, но это была реальность. Глаза Алана недобро щурились, тонкие губы кривились в едкой ухмылке. Он подошел поближе. Кэтрин успела заметить лишь взмах руки, и щеку обожгло оплеухой.

— Эй! Полегче, парень! — «Пинкертоны» схватили его под руки и оттащили прочь.

— Сука! Гадина! Рыжая тварь! Думаешь, убила отца, и тебе ничего за это не будет? — срываясь на визг, орал братец, пытаясь вырваться из их лап.

— Успокойся! — велел ему коротышка. — Она свое получит. Твоя задача — просто подтвердить, что эту женщину зовут Кэтрин О’Доннелл. Это она, так ведь?

— Да! Это она! — захлебываясь от злости, выпалил он. — Пристрелите ее! Дайте я сам ее пристрелю!

— Уведите его! Пусть остудит голову. — «Пинкертон» махнул рукой в сторону выхода и обратился к зевакам: — Убедились, господа?

— Это правда, мисс? — спросил хозяин пансиона, когда Алана увели. — Вас разыскивают за убийство?

— Да.

Кэтрин закрыла руками лицо и разрыдалась.

— Все, дамы и господа, расходитесь, не мешайте работать, — голос коротышки доносился до нее будто сквозь толщу воды.

Он говорил что-то еще, но Кэтрин уже не разбирала слов. Слезы безудержно катились по щекам, а от горьких всхлипов разрывалась грудь.

Ее подхватили под руки, заставив подняться с кровати, и вывели в коридор. Уже краем уха она услышала:

— Краснокожего нигде не видать.

— Возьми побольше людей, окружите эту ночлежку так, чтобы муха не пролетела, и ждите. А девку — к мистеру Вудвиллу.

Под любопытными взглядами постояльцев и случайных прохожих Кэтрин вывели на улицу и втолкнули в черный экипаж. С обеих сторон на сиденье разместились два «пинкертона», а третий запрыгнул на подножку сзади кабины. Щелкнули вожжи, и карета тронулась в путь.

Крепко зажатая между громилами, Кэтрин не могла даже выглянуть в окно. Да ей и не хотелось. Все кончено! Какая разница, куда ее отвезут, к Вудвиллу или в полицейский участок. Впереди в любом случае — смерть. Только бы они не схватили Брайана!

А что, если Вудвилл станет ее пытать, чтобы узнать, где бумаги!

«Пятая могила слева во втором ряду, если смотреть на север. Сайлас Соул. Бумаги закопаны позади могильного камня, — услужливо всплыло в ее голове. — Зачем Брайан заставил меня это запомнить? Не знаю, что со мной будут делать, вдруг я не выдержу, и все разболтаю!»

Немного пошевелившись, Кэтрин почувствовала, как нечто твердое вдавилось в ее бедро. Дерринджер! Он как обычно покоился в кармане юбки. Один патрон! У нее есть один патрон! И она знает, как его использовать. Вудвилл ничего от нее не добьется!

Экипаж, скрипя рессорами, тарахтел по мостовой, а сердце билось тяжелыми болезненными толчками. Ребра ныли после удара о кровать, а щека горела от оплеухи. Появление Алана окончательно добило Кэтрин. Убийство Джорджа уже померкло в круговерти последующих событий, но теперь снова вышло на передний план, как кровь выступает из раны, если содрать коросту. Это для нее он — похотливый отчим, который пытался ее изнасиловать, а для Алана — родной отец.