Слепой поводырь

Сделавши более или менее быстро рассказанные опыты, г. Фельдман затем уже без всяких затруднений исполнял остальные задачи тотчас, как только руководитель прикасался к нему руками. Быстро отправился он в третью комнату, взял с этажерки назначенную книгу, принёс её туда, где сидела публика, и, перелистовав её несколько раз, остановился сначала на сургучной печати, дотронулся до неё и затем, перелистовав снова, остановился на задуманной странице, отыскал задуманное слово и подчеркнул его. Непосредственно за этим отыскал на столе ключ от ящика стола, находившегося в другой комнате, подошёл к этому столу, взял из него карандаш и принёс последний в назначенное место. — Точно так же верно исполнил он и другую более сложную задачу, задуманную также во время его отсутствия. Именно, он вынул из кармана присутствовавшего карандаш, написал им на определённом листе бумаги задуманные буквы С. К., затем подошёл к присутствовавшей даме, вынул из воротника её платья булавку, как это было условлено ранее, и булавкой этой приколол лист, на котором были написаны упомянутые литеры. Далее у заранее условленного лица развязал галстух, подошёл к другому и завязал его на левой руке последнего. Наконец, было условлено, чтобы он вынул из кармана одного из присутствовавших врачей ручку от молотка, употребляемого медиками при постукивании, подошёл к другому, у которого была спрятана в кармане сюртука металлическая часть молотка, надел последнюю на ручку и поднёс другому из врачей. Все эти задачи и много других подобных г. Фельдман исполнял чрезвычайно быстро и точно. — С целью убедиться в том, что направление воли руководителя не выражается неощутительными для него самого движениями рук, находящаяся в соприкосновением с г. Фельдманом, подобные же опыты были произведены при посредстве цепочки, один конец которой держал г. Фельдман, а другой — его руководитель. Результаты получились совершенно одинаковые.

Но особенно сильное впечатление на присутствующих произвёл опыт гипнотизирования. Объектом согласилась быть одна из дам. Сначала, в течение 20 минут г. Фельдману удалось усыпить её наполовину. Анестезия членов получилась, но неполная. Эксперементируемая проснулась скоро и притом не по воле г. Фельдмана, а от постороннего звука. Через час после этого она изъявила согласие снова подвергнуться опыту, и на этот раз он удался как нельзя более. Г-жа Л. была усыплена в течение 20 минут. В этом положении экспериментатор путём внушения производил состояние полного тетаноса (столбняка) рук. Он придавал им произвольные положения, и в этом положении руки оставались, пока он не приводил их в новое. Гибкость и чувствительность вполне уничтожались. Затем г. Фельдман приказал объекту встать с кресла и перейти в другую комнату. Здесь снова усадил её на стул и велел открыть глаза. Взгляд выражал полное отсутствие сознания и казался устремлённым в пространство. «Где вы находитесь?» — спросил г. Фельдман. «В редакции» — последовал ответ. «Вы спите?» «Сплю». «Вы не должны просыпаться во всё время опытов. Вы должны чувствовать себя спокойно и после пробуждения быть совершенно здоровой и весёлой. Обещаете мне это и даёте слово?» «Да, я буду здорова. Во время опытов не проснусь. Буду потом весела». «Пойдёмте в сад… Вы теперь в саду. Видите цветы и деревья?» «Да, я в саду, вижу и цветы, и деревья». «Мы уходим из сада и возвращаемся в редакцию. Где теперь вы?» «В редакции». «Хотите конфект?» «Хочу». При этом ответе г. Фельдман даёт экспериментируемой кусок лимона, который та ест без всякого выражения ощущения кислоты. Затем он предлагает ей «сахару» и даёт вместо него хинный порошок. Г-жа Л. есть порошок без малейших признаков ощущения горечи. Далее г. Фельдман снова внушает, чтобы г-жа Л. была вполне покойна, и по пробуждении, не испытывала никаких болезненных ощущений; никого из присутствующих не боялась и не питала к нему лично ни страха, ни ненависти. Г-жа Л. обещает это, подкрепляя обещание честным словом. Вслед затем и г. Фельдман условливается с присутствующими, что Л. проснётся, просчитав до десяти, затем, проснувшись досчитает до сорока, подойдёт потом к столу, возьмёт книжку, откроет её на 40 странице и, встав на тахту, прочтёт на этой странице двадцать строк. После этого она должна взять со стола кусок лимона и положить его в левый карман его костюма, несмотря на его сопротивление. После того она должна в том же состоянии полусна не видеть в провождении пяти минут никого, кроме его, Фельдмана, а наконец проснуться и, увидев снова назначенного первого из присутствующих лиц, поздороваться с ним и спросить, давно ли он приехал. Всё это было сделано г-жею Л. с поразительной точностью. Ничего подобного почти всем присутствующим не случалось видеть и потому впечатление от опытов было неотразимо. Бывшие тут же два врача разделяли это впечатление, признав, вместе с тем, что в опытах г. Фельдмана не было и тени шарлатанства. Один из этих врачей, встретившись с г. Фельдманом ранее вечера и услышав его рассказ о воздействии путём внушения, воспользовался этим способом по отношению к больной страдающей постоянным предрасположением ко сну. Вечером, он удостоверял, что опыт этот удался и ему: больная подчинилась внушению и проснулась ровно через три минуты, как ей было внушено.

Г. Фельдман намерен в четверг 16 сего мая, в городском театре, устроить публичный сеанс. Полагаем, что многие не преминут возможностью познакомиться с рядом подобных описанным опытов, крайне интересных и в научном отношении, и в смысле развлечения, не имеющего ничего общего с фактами».

А через три выпуска газеты, в № 48, было рассказано, как г. Фельдман вылечил от летаргии, наступающей в случае даже небольшого нервного потрясения, госпожу Денежкину. Сеанс проходил в присутствии доктора Щёголева. Надо сказать, что через два года сонная болезнь вновь вернулась к Денежкиной, но во время вторых гастролей в Ставрополе в 1887 году Фельдман окончательно исцелил больную. В последствии, её сон продолжался ровно шесть часов — столько, сколько ей внушил гипнотизёр.

Предполагавшийся публичный сеанс в Ставрополе на 16 мая 1885 года в местном театре был отменён из-за телеграммы, полученной Фельдманом от жены из Владикавказа, в которой она просила его срочно приехать.

5. Уланов (Михаил Михайлович Гахаев или Дорджи Убушаев) (1858–1907) — калмыцкий князь (нойон), крёстный сын великого князя Михаила Николаевича (наместника Кавказа), добровольный участник русско-турецкой войны 1877–1878 гг. За проявленную храбрость был награждён знаком отличия Военного ордена Святого Георгия 4 степени. Путь от рядового до унтер-офицера и офицера (прапорщика) прошёл всего за год, после чего подал в отставку. М. М. Гахаев являлся владельцем Большедербетовского улуса, основал селение Башанта (Городовиковск), вёл активную коммерческую и общественную деятельность, имел недвижимость в Башанте, Ставрополе (один дом по адресу Александровская, № 14, а второй по улице Александрийской, № 6), а также в Санкт-Петербурге.

Но, судя по газетным материалам, был высокомерен и вспыльчив. Так, «Мировой Судья (А. О. Король), на основании 119, 121 и 122 статей Судебного Устава и 14 (п. 2), 16, 130 и 134 статей Устава о Наказаниях, определил: 1) Отставного прапорщика Гахаева признать виновным в оскорблении словом и действием дворянина Дмитрия Агренёва-Славянского без всякого повода со стороны последнего и за проступки эти подвергнуть Гахаева аресту на военной гауптвахте за первое на 7 дней, а за второе на один месяц, а по совокупности оставить ему это последнее наказание и 2) по обвинению Гахаева в буйстве в публичном месте признать по суду оправданным.

На приговор этот тотчас-же заявил неудовольствие как представитель полиции, так и поверенные оперного певца Славянского и Гахаева. Заседание окончилось в 10 часов вечера»[70]. Результат обжалования приговора мне неизвестен. Конфликт разгорелся из-за театральной ложи, ранее выкупленной Гахаевым, но занятой женой полицмейстера Фиалковского. Калмыцкий князь был завзятым театралом и даже подарил свою фотографию актрисе В. Ф. Комиссаржевской.

Причина смерти М. М. Гахаева до конца не ясна, но погиб он от огнестрельного ранения. Варианта два: либо суицид, либо был застрелен. Уголовное дело, судя по всему, не возбуждали. Нойон был похоронен рядом с дочерью Ниной. В 1930 годы большевики разрушили его памятник. Сегодня в Городовиковске воздвигнут монумент «Нойону-князю Гахаеву М. М. от благодарных потомков».

6. Трофим Филиппов (дворянин) — знакомый многим горожанам переплётчик — покончил жизнь самоубийством 1 июня 1889 года. Причина и обстоятельства происшествия те же, что и указаны в романе.

7. 19 сентября 1889 года в 7½ утра отставной судебный следователь Константинов, дворянин, находясь в нетрезвом виде, в результате ссоры, заколол канцелярскими ножницами, выбежавшую из дома жену. Во время следствия Константинов сошёл с ума. Трое детей, вероятно, были помещены в убежище для бесприютных детей «Братства св. Владимира».

8. Алафузовы — известные в Ставрополе и Казани предприниматели, меценаты и благотворители.

9. Дёмины — купцы Ставропольской губернии, заводчики и благотворители, основавшие в Ташлянским предместье г. Ставрополя первую библиотеку.

10. Полицейский дебош, упомянутый в романе, действительно произошёл во Владикавказе в ресторане гостиницы «Франция» в ночь с 17 на 18 сентября 1885 года. Служители закона отмечали назначение Владикавказского полицмейстера в столицу.

11. 1 апреля 1885 в г. Ставрополе действительно застрелился мировой судья 1 участка. После покойного осталось 200 неоконченных дел.

12. Дом Ардашевых ул. Барятинская № 7 (постройки 1889 года; адрес указан приблизительный, поскольку земельный участок перепродавался). В настоящее время этот дом находится в Ставрополе на Комсомольской (Барятинской) улице, № 112.

13. Гостиница «Херсон» находилась по улице Казанской. Её теперешний адрес: ул. Горького № 43.

14. Гостиница «Варшава», находилась по улице Казачьей. Её недавний адрес: ул. Казачья № 28. Она была построена в 1886 году, но снесена в январе 2021 года.

15. Доходный дом, где «жила» оперная певица Завадская находился по улице Казанской (нумерация домов с тех пор изменилась и теперь ведётся иначе), его сегодняшний адрес: г. Ставрополь, ул. Горького № 40.