Слепой поводырь

Послесловие

1. Констанди (Николай Егорович Никифораки) (1838–1904) — дворянин, генерал-лейтенант артиллерии, за проявленные храбрость и мужество в Кавказской войне удостоен многих наград. Ставропольский губернатор Н. Е. Никифораки (1887–1904) провёл административную реформу. К началу его руководства Ставропольская губерния имела всего четыре уезда: Ставропольский, Александровский (с. Александровское), Медвеженский (с. Медвежье), Новогригорьевский (с. Прасковея) и Управление кочевыми инородцами, состоящее из трёх приставств и улуса (главный пристав находился в ставке Ачикулак). Его стараниями в 1893 года Ставропольская губерния была изъята из управления Кавказского края, а в 1900 году был упразднен Новогригорьевский уезд, и на его территории, а также на части территории Александровского уезда были образованы Благодарненский (с. Благодарное) и Прасковейский (c. Прасковея, c 1901 года уездный город) уезды. При нём Ставрополь был соединён железнодорожной веткой с Ростово-Владикавказской железной дорогой, установлена телефонная связь и заработала электростанция. Благодаря Н. Е. Никифораки в губернии появились новые медицинские учреждения, гимназии, училища, библиотеки, бесплатные столовые и сиротские дома. Большое внимание Н.Е. Никифораки уделял развитию сельского хозяйства и промышленности. В уездах открывались отделения банков, выдававших ссуды крестьянам. За время его правления Ставропольская епархия стала одной из крупнейших. Н. Е. Никифораки отличался неподдельной скромностью и четностью. Погребён в ограде храма Андрея Первозванного, возведённого во время его губернаторства. После большевистского переворота 1917 года могила генерала была осквернена.

В 2003 году горожане воздвигли памятник Н. Е. Никифораки на привокзальной площади Ставрополя, где он встречал первый поезд, прибывший в город. Монумент выполнен из темного коричневого гранита, а бюст отлит из бронзы.

2. Антон Антонович Фиалковский — дворянин, полицмейстер г. Ставрополя в 1889 году и ранее.

3. Залевский Владимир Алексеевич (1849–1891) — дворянин. В 1890 году получил надворного советника и возглавил полицейское управление г. Ставрополя. Но пробыл полицмейстером всего год с небольшим. Подвело здоровье, загубленное на беспорочной службе. Привожу письмо губернатора Ставропольской губернии генерал-майора Н. Е. Никифораки Главноначальствующему гражданскою частью на Кавказе от 20 октября 1891 года из дела Ставропольского Губернского Правления[66]: «В конце июля настоящего года Ставропольский Полицмейстер, Надворный Советник Залевский начал проявлять признаки душевного расстройства. Вскоре болезнь приняла настолько острый характер, что возникла необходимость поместить больного, по случаю крайнего переполнения отделения для умалишённых местного Приказа Общественного Призрения, в Ставропольский военный госпиталь. Затем, по освидетельствованию Залевского, 27 минувшего августа, Особым Присутствием Губернского Правления оказалось, что он страдает расстройством умственных способностей — сумасшествием.

При совершенном отсутствии в Ставрополе средств для успешного лечения страдающих душевными болезнями, я признал необходимым отправить Залевского в одно из столичных заведений для подобного рода больных. По сношению с администрацией одного из таких заведений, нами получен ответ в том смысле, что Залевский будет принят в это заведение за определённую плату.

В настоящее время состояние болезни Залевского по мнению врачей исключает всякую возможность отправить его в столицу. К тому же, это будет сопряжено со значительными расходами, так как его нельзя отправить в каком-нибудь отдельном купе без надзора. Кроме того, отправление его в столицу будет иметь смысл только в том случае, если его болезнь не будет признана врачами неизлечимой. Независимо от сего, предстоит ещё плата за лечение и содержание названного чиновника в том лечебном заведении, куда он будет помещён.

Между тем ни у самого Залевского, ни у семьи его, состоящей из жены, малолетней дочери и старухи-матери, материальных средств, кроме получаемого Залевским по службе содержания, никаких не имеется. К этому необходимо прибавить, что Залевский отличался до болезни аккуратною и скромною жизнью. В последнее время, но до наступления вполне заметных и острых припадков болезни начал тратить крупные суммы для его материального положения на покупку совершенно ненужных предметов, совершил бесцельную поездку из Ставрополя и вообще стал вести несвойственный ему до болезни расточительный образ жизни; по неимению у него наличных денег, он прибегнул к займам. Таким образом, семье Залевского предстоит большая нужда в денежных средствах, так как кроме расходов на лечение Залевского, необходимо ещё выплачивать сделанные им в болезненном состоянии долги.

В виду вышеизложенного, и не имея источников для оказания семьи необходимой помощи, принимая во внимание вполне усердную и честную службу Надворного Советника Залевского до его болезни, я вынужден ходатайствовать пред Вашим Высокопревосходительством о назначении, из сумм, состоящих в ведении Вашем, семье названного чиновника единовременного пособия в размере пятисот рублей, или по Вашему усмотрению.

В случае могущей последовать смерти, или же если его отправление в столичное заведение будет признано бесполезным, денежное пособие Вашего Высокопревосходительства много облегчит положение семьи больного, ибо даст возможность уплатить значительную часть долгов его.

О последующем имею честь просить почтить меня уведомлением».

К сожалению, уже 30 октября 1891 года, смотритель Ставропольского военного Госпиталя, надворный советник Антонов и бухгалтер Давыдов направили сообщение № 1536 о нижеследующем: «Ставропольский военный Госпиталь уведомляет Городское Полицейское Управление, что находившийся в оном на излечении, Ставропольский Полицмейстер Владимир Алексеевич Залевский в 5½ часов утра 29 числа сего октября месяца умер от прогрессивного паралича помешанным, тело его сего числа передано родственникам для погребения»[67].

Как следует из «Метрических книг Казанского кафедрального собора г. Ставрополя (регистрация рождения, брака, смерти) за 1891 год[68], 30 октября 1891 года скончался в возрасте 42 лет от прогрессивного паралича Ставропольской Полицмейстер Надворный Советник Владимир Алексеевич Залевский. Исповедовал священник Пётр Рудольфов. Он же с диаконом Василием Ивановым совершал погребение 31 октября 1891 года. Место не указано (полагаю, что своё последнее пристанище В. А. Залевский нашёл на Успенском кладбище).

Интересна судьба младшего брата бывшего полицмейстера — губернского секретаря Николая Алексеевича Залевского. Впервые я столкнулся с ним, когда писал роман «Черновик Беса» о расследованиях присяжного поверенного Клима Ардашева в Сочи и Тифлисе. Оказалось, что Н. А. Залевский (1861–1918) тоже прошёл непростой путь служителя закона. 24 марта 1903 года он был переведён с должности Помощника Пристава I части города Ставрополя на должность Пристава посёлка Сочи Черноморской губернии. В короткий срок он добился искоренения всякой преступности в городе и зарекомендовал себя, как бессребреник. Помня свой прежний опыт, когда он отвечал за осмотр дворов, улиц, площадей и торговых заведений Ставрополя, вновь прибывший полицейский начальник поставил задачу победить в городе пыль. По его распоряжению владельцы домов на Пластунской и Бульварной улицах должны были сдавать от 25 копеек до 2 рублей 50 копеек ежемесячно и на эти деньги (всего 90 рублей) он нанял подрядчика, поливавшего улицы дважды в день и подметавшего дважды в неделю. Следующая задача была труднее. Нужно было покончить с подпольным карточным домом, который держала некая госпожа Мербуке. Именно там промышлял её любовник и «артист зелёного поля» по совместительству. Залевскому удалось «накрыть» карточный вертеп и арестовать шулера. Тогда госпожа Мербуке предложила приставу взятку в пятьсот рублей за освобождение возлюбленного. Полицейский деньги взял, но тотчас составил рапорт и передал их «начальнику Сочинского округа для обращения в пользу бедных». Через несколько лет Залевский вновь вернулся в Ставрополь, где уже возглавил сыскное отделение. Дворянин Н. А. Залевский служил в полиции до февральских событий 1917 года, а после вёл тихую жизнь обычного горожанина, но 22 июня 1918 года среди ночи был поднят с постели, вывезен большевиками за город, изрублен шашками и брошен в свалочную яму. Как вспоминал бывший прокурор г. Ставрополя В. М. Краснов «отовсюду, от милиции, судебных следователей, отдельных лиц, поступали заявления об обнаруженных ими трупах: бывшего советника губ. правления А. К. Барабаша, землевладельцев — отца и сына Жуковых, бывшего пристава Залевского, уездного предводителя дворянства полк. Иванова и т. д.»[69]. Н. А. Залевский имел жену Анну (Ильину) и двоих детей: дочь Нину, 1907 г. р. и сына Бориса, 1909 г. р. (воспитанника III городской гимназии в 1919 году).

4. Осип Ильич Вельдман (О. И. Фельдман) (1863–1912) — гипнотизер-экспериментатор, один из основоположников российской психотерапии. По игре мускулов на человеческом лице и по прикосновению к рукам испытуемого, он безошибочно читал мысли (мантеизм). Считается, что Фельдман мог предсказывать будущее некоторым испытуемым. «Маг» демонстрировал публичные сеансы гипноза и был хорошо известен за рубежом, где много гастролировал. Особую популярность Фельдман получил во Франции и Швейцарии. В Лозанне он основал клинику для психически нездоровых людей и лечил их гипнозом. Магнетизёр дружил с Л. Н. Толстым. По мнению литературоведов, именно с него Л. Н. Толстой списал мантевиста Гросмана — персонажа пьесы «Плоды просвещения». Экспериментатор выступал в Ставрополе в здании местного театра 12, 13, 14 и 15 мая 1885 года (сеанс 16 мая был отменён). Второй раз он посетил губернскую столицу только в 1887 году.

Прибыв в Ставрополь впервые в 1885 году, Фельдман провёл сеансы в редакции газеты «Северный Кавказ», вызвавшие восторг у редактора Евсеева и его сотрудников. Вот что писала упомянутая газета в № 45 за 1885 год: «Г. Фельдман, приехавший в Ставрополь для устройства одного сеанса опытов мантеизма и гипнотизма, изъявил согласие показать предварительно некоторые из этих опытов в помещении редакции. Считаем небезынтересным для читателей поделиться нашими впечатлениями.

В очень короткий промежуток времени г. Фельдман исполнил несколько довольно сложных задач, из числа которых приводим самые интересные. Задачи составлялись при такой обстановке, которая исключала для него всякую возможность догадки. Он уходил вместе с одним из присутствующих в отдалённую комнату. Во время его отсутствия, находившиеся при опытах, условливались относительно того, что должен был воспроизвести г. Фельдман под влиянием воли руководителя из числа присутствовавших. Перенесение вещи с одного места на другое делалось им так легко и быстро, что подобного рода опыт представлялся слишком лёгким и потому мало интересным. Поэтому задумывались более сложные действия. Так, между прочим, было условлено, чтобы он взял поочерёдно две раковины, лежавшие в противоположных углах комнаты, поднёс их к ушам одного из присутствовавших и затем, подойдя к столу, на котором находилась закрытая коробка, раскрыл последнюю и положил в неё раковины. Затем условились, чтобы он подошёл к шкафу, находившемуся в соседней комнате, вынул из него шляпу и, принеся её в комнату, где находились присутствовавшие, вывернул её наизнанку и надел на голову одного из седевших лиц, после чего должен был взять со стола корку апельсина и положить её на надетую шляпу. Всё это исполнено было г. Фельдманом с буквальной точностью. Далее, при тех же условиях, он очистил апельсин, разделил его на четыре части, раздал заранее намеченным лицам и затем, завернул корку в бумагу, поднёс этот свёрток назначенному из присутствовавших.