Восставшая из пепла

– Как тебя зовут? – спросил ассириец тихо на аккадском языке, чтобы стражники его не поняли.

– Тебе-то что? Ступай своей дорогой, – ответил Фазарука, не поднимая головы.

–Ты знаешь предводителя племен Хауси?

– Знаю, но тебе не советую с ним знакомиться. Он из твоей головы сделает две, а то и просто снимет с плеч.

Чуть заметная улыбка мелькнула на губах ассирийца.

– Возьми, пригодится. – Он сунул в руку пленник небольшой продолговатый предмет. Никто не заметил: все заняты угощением. Фазарука ощутил ладонью холодное прикосновение лезвия кинжала. Тут же спрятал клинок за пазухой.

Когда воин в великолепных доспехах удалился, Эйя подозвал к себе одного из ассирийских полководцев и спросил:

– Кто только что с нами беседовал?

– О, мудрейший, перед вами стоял знаменитый воин Алунита, приемный сын нынче усопшего старшего охотника. Сейчас Алунита возглавляет конных стрелков армии Ассирии.

– Он мне очень понравился, – признался Тушратта. – Я оставлю его у себя. – Затем крикнул виночерпиям: – Еще вина! Да покрепче!

– Уважаемый и почтенный Тушратта, – тихо обратился к правителю Эйя, – пока еще вино, струящееся в твоих жилах, не возымело веселящее действие и не затуманило твой разум, позволь отвлечь тебя от пирушки и, уединившись на некоторое время, поговорить о важных политических делах.

– Ох, мудрый Эйя, – скривился Тушратта, – не хотелось бы мне покидать пир в самом разгаре. Может быть, поговорим о делах завтра утром?

– Пир продолжится еще долго, – настаивал жрец, – Без тебя все вино не выпьют. Но дела – важнее. Тем более что я долго не смогу с тобой веселиться. Меня ждут в Та-Кемет. Все обязанностей, возложенные на меня тем, кто угоден Йоту, я должен исполнять аккуратно и вовремя.

– Жаль, что ты покидаешь меня в столь радостные дни.

Тушратта и Эйя удалились с пира и прошли в соседние покои, где их никто не мог слышать. Стражники встали у дверей, скрестив копья. Правитель Митанни устроился на мягких подушках. Эйя сел напротив.

–Я готов слушать твои мудрые речи, – сказал Тушратта. – Если боишься, что нас могут услышать, то говори на шумерском.

–Хорошо, великий. Мне хотелось бы поговорить о важных политических делах, ибо я предвижу вскоре большие перемены. Сегодня твоя победа очень важна. Ты отогнал обратно за Бычьи горы дерзких хеттов.

– Что значит: отогнал? Я их разбил в пух и прах! – воскликнул Тушратта.

– Не спеши, победоносный. – На смуглом лице жреца появилось что-то наподобие виноватой улыбки. – Льва можно прогнать. Но раненый лев – опасен вдвойне. Почуяв свою кровь, он приходит в бешенство и собирает последние силы, чтобы обрушиться на врага. А если он залижет раны, то будет в следующий раз осторожнее и коварнее.

– Лев в ярости – безумен. Обладая хладнокровием, его можно легко прикончить. Я много убил львов на охоте, и знаю их повадки. Да и почему ты называешь львами этих облезлых собак? – возмутился Тушратта.

– Не все так просто. С хеттами нужно покончить как можно скорей, если не хочешь обречь великую Митанни на гибель. Я впервые увидел хеттов в бою, и могу с уверенностью сказать, что они – грозная сила.

– Странные речи слышу из мудрых уст твоих. Ты предрекаешь гибель Митанни от рук хеттов? Но участь Хатти уже предрешена. Иссихасса сделает свое дело и свергнет Суппилулиуму. Мои войска устали и не годятся для похода. Но я написал правителю Арцавы. Этот старый лис Маддуваттис имеет личные счеты с Суппилулиумой и поможет Иссихассе свергнуть лабарну.

– Слишком много надменности и самоуверенности я услышал в речах Иссихассы, – задумчиво произнес Эйя. – А если он вздумает соперничать с тобой?

– Он не посмеет. Этот трусливый боров прекрасно понимает, с кем имеет дело. Если он вздумает кусаться, то через год митаннийские колесницы проедутся по развалинам Хаттусы.

Тушратта покачал головой:

–А Суппилулиума хитер! Я хотел первым напасть. Занял все перевалы. Но он умудрился выступить раньше. Тогда я подготовил ему хорошую встречу. Открыл единственную лазейку. Пожертвовал сотней воинов. Бедняг всех до единого порубили в горах. Все было сделано, как надо. Он вывел войско туда, куда я рассчитывал. Суппилулиума был у меня в руках. Вот-вот – и свернул бы ему голову. Так нет же – ускользнул, словно змея.

– Если за нас победу довершит Иссихасса, тогда можно не беспокоиться за судьбу северных земель. Вскоре, я надеюсь, ты установишь там свой порядок?

– Не сомневайся! До самых морей все будет под властью Митанни, – заверил Тушратта.

– Тогда обратим взор в другую сторону: в междуречье Тигра и Евфрата.

–Я вижу там своего верного вассала – Ассирию, покорного и послушного, – невозмутимо ответил Тушратта.

– Так ли это? Правитель Ассирии прислал тебе негодных воинов, совершенно не обученных. Хетты расстроили их в первом же натиске.

– Они всегда такие, – отмахнулся Тушратта.

– Но нет. У правителя Обеих Земель есть в охране ассирийские наемники. Я могу тебя уверить: любой из них стоит десятка чернокожих маджаев68. Ашшурбалит специально снарядил плохих ратников и ждал: на чьей стороне окажется победа.

– Но он же еще прислал конный отряд. Правда, поздновато, – вспомнил правитель.

– Этот отряд пришел вовремя, однако прятался в лесу, выжидая окончания сражения. Если бы хетты одержали верх, то всадники, просто-напросто, уничтожили бы остатки твоего войска при отступлении и заняли Вашшуканни.

– С чего ты так решил? – испугался Тушратта. – Но если бы бой закончился без особого перевеса на чьей-либо стороне?

–Тогда, возможно, ассирийцы присоединились бы к Суппилулиуме и помогли окончательно разгромить твою армию на следующий день. Наемники, что сражались против хеттов, по приказу Ашшурбалита, могли бы повернуть копья против тебя.

– Ты в этом уверен? – Глаза Тушратты беспокойно забегали. – Неужели, я был на волосок от гибели?

– Именно так. Ассирийская змея отрастила зубы и поднимает голову. Прошли те времена, когда землю Ашшура грабили то Вавилон, то Митанни, то Хурри. Приглядись: в междуречье создается большая крепкая армия; построена мощная система крепостей. Вавилон, и тот, стал побаиваться соседа. Послы Сенгара69 долго добивались родственных связей с правителем Та-Кемет. Наконец божественный Эхнэйот согласился выдать свою дочь за наследника престола Сенгара. Правда, он этого еще не сделал, но обещал. Только будущее родство правителя Сенгара и властелина Обеих Земель сдержала Ашшурбалита от нападения на Вавилон.

– Ты мне открыл глаза и прочистил уши. Но что мне делать? Моя армия не способна с огнем и мечом пройтись по владениям Ашшурбалита. Да и он ведет себя хорошо: регулярно посылает дань и подарки.

– Он усыпил твою бдительность, – не согласился Эйя.

–Тогда я схвачу всех ассирийских тысячников и буду пытать, пока они мне все не расскажут! – гневно заорал Тушратта, размахивая кулаками.

– Не следует. Этим ты ничего не добьешься, – охладил его пыл Эйя. – вряд ли командиры знают о тайных замыслах правителя. Они всего лишь – тупые вояки. Ашшурбалит очень тонко ведет игру. Он выжидает.

– Как поступить?

– Я дам хороший совет: потребуй у Ашшурбалита «Бессмертных».

– Нет. Он не даст, – безнадежно махнул рукой Тушратта. – Пять тысяч «Бессмертных» стоят дороже всей его армии. Ашшурбалит скорее отдаст мне всех своих детей, чем десяток «Бессмертных».

– Вот и потребуй: или детей, или «Бессмертных». Тебе же нужны сильные воины для завоевания Хатти. Вспомни, если б я не подоспел на поле боя, то неизвестно, как закончилась бы битва.

– Но за моей спиной стоит несокрушимая Та-Кемет, могущественней которой нет во всей вселенной. Ведь мое родство с династией правителей идет от Тутмоса Великого70. Меня еще не было на свете, когда мою старшую сестру Гилухепу отдали в жены Аменхотепу, отцу нынешнего правителя. А за Эхнэйота я выдал свою дочь Тутухепу. Какой правитель еще может похвастаться таким родством?

– Однако не забывай, что Тутмос Митанни всегда упоминал в числе завоеванных стран; а при Аменхотепе правительницей назначалась Тия, но не Гилухепа. При Эхнэйоте ныне царствует Нефертнефруйот, а не Тутухепа. – Холодные глаза Эйи постепенно разгорались, но лицо оставалось непроницаемым. Тушратте становилось жутковато от его металлического голоса. – Вспомни, сколько раз ты просил у правителя Обеих Земель колесниц и золота? Однако он не желал слушать твоих послов. В его понимании, Митанни – всего лишь далекая Нахарина, не имеющая для него никакого значения. Сильная Митанни нужна была Та-Кемет, когда хетты рвались к Кадешу. Сейчас – не те времена.

– Но ведь Солнцеликий прислал колесницы, – возразил подавленный Тушратта.

– Это мне удалось уговорить правителя дать тебе подкрепление. Кроме меня никто белее не озабочен растущим могуществом Суппилулиумы и Ашшурбалита. При дворе Сына Йота этому не придают значения.

– Мудрейший, выходит – ты спас меня и мою страну?

– Возможно. Но заметь: правитель не разрешил мне брать регулярные войска из Нижней страны. Приказал взять три тысячи из Ретену. Амон помог мне обхитрить номарха Кадеша. Обманом я заставил отправить со мной отборных воинов.

–Амон? – удивился Тушратта. – Я не ослышался? Ты сказал: Амон, а не Йот.

– Я сказал: Амон, – невозмутимо подтвердил Эйя, – и вот почему: Эхнэйот, как бы не был он могуч, властен и мудр, когда-нибудь закончит жизненный путь. Он сольется с Йотом, оставив нас на грешной земле.

– Разве правитель Обеих Земель болен?

– Хуже. Он проклят. Проклят жрецами, изгнанными из храмов. Сотворив безумную религиозную реформу, он наделал много зла. Самое ужасное – запретил Богов, которым поклонялись тысячелетиями. Правитель окружил себя новыми сановниками без имени, без заслуг, а старых, честно служивших его отцу, прогнал с позором. И они его прокляли. Великие традиции Кемет, бережно хранимые столетиями – нынче ничего не значат. Дошло до того, что сестру правительницы, сиятельную Бенер-мут на приемах и богослужениях сопровождают два уродливых карлика с регалиями номархов Нижней и Верхней страны. Но все это – пустяки. Дом Жизни разорен. Погибли безвозвратно труды великих мудрецов, их заменило бредовое учение о единобожие, в которое верит, пожалуй, только один правитель. Остальные в тайне молятся старым Богам. Гроза собирается над головой Эхнэйота. Он и сам это чувствует. Сын Солнца построил новую столицу и заселил ее инородцами. За порядком следят маджаи из Куши71, а самого правителя охраняют шерданы72 и наемники из Ретену.

– Его могут убить?

– Нет! Его не посмеют убить. У кого поднимется руку на Сына Солнца? Но проклятия действуют. Именно проклятия отнимают силы у правителя. Он чахнет день ото дня. И вот, когда звезда Эхнэйота закатится, все воздвигнутое им – рухнет. Уже сейчас сложились три партии, которые ждут, не дождутся кончины Сына Солнца. Одна состоит из нынешних сановников правителя. Они всеми силами будут пытаться удержать свое высокое положение. Их поддерживает Меремос Хеви Аменхотеп – номарх Куши. Он очень влиятельный человек. В его руках золото и армия Куши, влияние над землями Вават73. Но в этой партии большинство – чужаки или выходцы из нижнего сословия. Они долго не продержатся. Другая партия – аристократия Та-Кемет. Обиженные сановники, ведущие свои родословные еще от легендарного Менеса74. Их возглавляет Семенхкэре75. В его жилах течет кровь правителей. Но аристократия никогда не могла консолидироваться. Возможно, они прорвутся к власти, но ненадолго. Третья партия самая незаметная и самая сильная. Она состоит из жрецов Та-Кемет, чьи храмы разорены. Богов можно свергнуть, но уничтожить веру – никто не в силах. Один жрец может поднять на восстание целый город.