Перекресток зимы и лета

Елизавета Дворецкая
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Громобой, сын Перуна, странствует по земному и Надвечному мирам в поисках похищенной весны. С ее пропажей разорвался годовой круг, и бесконечная зима угрожает гибелью всему человечеству. Тем временем где-то далеко уже спит новая, незнаемая весна, но пробудиться она сможет только после битвы сыновей Перуна и Велеса. А те уже давно ищут друг друга, разными путями приближаясь к перекрестку зимы и лета. Именно там должна произойти схватка, которая наконец восстановит разрушенный мировой порядок.

Книга добавлена:
9-03-2024, 09:23
0
199
54
Перекресток зимы и лета

Читать книгу "Перекресток зимы и лета"



Потом движение замедлилось и наконец остановилось. Вокруг Громобоя была та самая поляна, на которой он встретил Лесного Хозяина. Была тут и сломанная пополам ель, из которой леший выломал себе дубину, валялась и дубина с торчащими сучками, видна была и та яма, из которой Громобой вывернул ясень.

– Вот опушка, где ты вошел, – устало проскрипел Лесной Хозяин. – Иди, сын Грома. Никто тебя не тронет.

– Как бы я кого не тронул! – пригрозил Громобой. – Ты смотри – помни, что обещал. Еще хоть на одного человека позаритесь – не помилую.

На снегу виднелись его старые следы, и он пошел по ним к опушке. Идти было тяжело: огромная усталость навалилась на него, держала руки и ноги, давила на плечи, пригибала голову. Громобой упрямо шел и шел, вытягивал тяжеленные ноги из зыбучего, цепкого снега, а в голове не было ни единой мысли, только желание добраться наконец до любого человеческого дома, рухнуть прямо на пол возле теплой печки и заснуть… Навсегда… До весны…

Вот полянка, где рубили дрова, осинка с пятнами синей крови, что еще постанывают на снегу… Вот просвет опушки… Громобой выбрался на тропинку, примятую ногами Пригоричей, уцепился за березу и постоял, стараясь набраться сил для последнего перехода. Сумерки сгустились, пошел тихий крупный снег, но огнище на пригорке было видно, и над круговым тыном поднималось множество дымовых столбиков: во всех избах топились печи.

Тепло, уютный полумрак человеческого жилья был совсем рядом, и Громобой с тоской смотрел на пригорок за луговиной: так близко, а сил нет дойти! Все тело болело – шутка ли, весь лес его бил! И теперь этот лес стоял вокруг него нерушимой, холодной, грозной ратью. Куда девалась его дикая жизнь, те духи, что говорили в каждом стволе, те хваткие ветки-руки, те колючие злые глаза? Теперь лес был мертв, просто мертв, и эта холодная, заснеженная мертвенность громады заполненного пространства давила на Громобоя, подминала под себя, заставляла ощутить себя маленьким, слабым, ничтожным, обреченным… Лес стоял и торжествующе молчал, уверенный, что добыча не уйдет. Громобой победил в открытой схватке, но теперь у него не было сил выйти.

Оторвавшись от березы, он сделал шаг, но нога его зацепилась за что-то в снегу, и он упал лицом вниз. У него не было сил не только пошевелиться, но даже подумать; он был почти без сознания, и в голове отчаянно гудело. Его опять охватило ощущение бешеной скачики на спине лешего через лес – выше облака ходячего… Холод снега обжигал лицо, и казалось, что сейчас снег начнет таять от его внутреннего жара, он будет опускаться все ниже, пока не окажется на земле…

А потом вокруг него задвигались какие-то легкие, теплом дышащие тени, и он откуда-то знал, что они совершенно безопасны. Какие-то руки с усилием перевернули его, каким-то полотном ему вытирали лицо, и обрывки смутно знакомых голосов восклицали что-то, но смысл слов путался и пропадал. Эти руки подняли его, с трудом переложили куда-то и повезли, как бревно на волокуше, от опушки леса туда – к жилью.

Сквозь тяжкую дрему Громобой едва ощущал, что его везут через поле, потом несут в дом, потом кладут на лавку, стягивают с него одежду, которая слезает мокрыми от пота обрывками. Женский голос причитал над ним, а он не понимал, о чем плачут, ведь все уже кончилось. Он не знал, что выглядит хуже лешего: ободранный, весь в синяках и ссадинах, растрепанный, пышущий жаром и пахнущий стылым лесным духом.

Его накрыли чем-то теплым, лицо обмывали прохладной водой, в рот вливали что-то горячее, сладкое, пахучее. Кто-то сидел над ним, поглаживал по спутанным волосам, напевал что-то тоскливое и ласковое. Он лежал, но все его тело жило ощущениями битвы, дикой скачки, ему мерещилось, что широкие еловые лапы бьют и бьют его по лицу, он пытался уклониться от них, голова его моталась по подушке, и кто-то ласково гладил его по щекам, и сквозь рев ветра к нему, как ниточка, пробивался женский голос, поющий что-то простое и невероятное:

У кота ли, у кота колыбелька хороша,
Да у нашего сыночка есть получше его.
Уж ты котенька, коток, ласковый голосок,
Приходи к нам ночевать, колыбельку покачать,
Покачати дитятко, прибаюкивати…

Громобой проваливался в дрему, как в дремучий лес, и блуждал там в синем облаке; ему было холодно, стылый промозглый туман окутывал его и обливал дрожью, где-то впереди смутно перекатывались отзвуки грома. Он шел туда, на этот гром, ему виделась живая золотая молния, и в ее блеске ему вдруг являлись золотые глаза девушки с волосами, как мед, и над челом ее сиял солнечный свет. Она ждала его, и в уши ему шептал знакомый голос:

Ты приди ко мне, мой сердечный друг,
Ты приди ко мне громом-молнией,
Ясным солнышком да частым дождичком…

Голос лился издалека, из-за темного края небес, он заполнял собой всю вселенную, и сама земля повторяла ожившей грудью этот призыв. Громобой стремился навстречу голосу, приподнимался, и завеса тьмы вдруг разрывалась. Наверху вместо небесного свода оказывалась темная кровля избушки с огромной, подрагивающей тенью от огонька лучины. Видение склонялось над ним, но из-под светлого лица Дарованы проступали чужие, грубоватые черты простой, далеко не такой красивой женщины. На голове у нее был серый вдовий повой, она сидела на краю скамьи и пела, глядя куда-то в пространство. И песня ее была стара, как те три солнца – закатное, полуночное и рассветное, – что от начала веков вырезают на стенках колыбелей:

Уж как я тебе, коту, за работу заплачу:
Дам кусок пирога да горшок молока.
Уж ты ешь, не кроши,
Больше, котик, не проси…

И Громобой понимал, что он в Яви, на земле племени речевинов. Дарована далеко, ему еще идти к ней и идти через дремучие леса и синие облаки. А пока он лежит в избе вдовы Задоры, в огнище рода Пригоричей, которые подобрали его на опушке и привезли в дом, где теперь тепло. Живые люди, которым он постарался помочь, успели помочь ему.


Скачать книгу "Перекресток зимы и лета" - Елизавета Дворецкая бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Историческое фэнтези » Перекресток зимы и лета
Внимание