От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона

Организация Германского союза

В результате Венского конгресса еще одним незавершенным компонентом европейского порядка была реорганизация Германии. Франкфуртская комиссия закончила свою работу 8 (20) июля 1819 года, завершив сложный процесс определения границ в Европе[136]. Общее постановление (recès général), подписанное Австрией, Великобританией, Пруссией и Россией, рассматривало вопросы, связанные с обменом территориями, компенсациями, арендной платой, содержанием гарнизонов и правами наследования, некоторые из которых уже обладали правосубъектностью на основе ранее достигнутых договоренностей между великими державами и второстепенными государствами. С технической точки зрения Общее постановление завершило процесс уступки и возврата прав, начатый в Парижских договорах и Заключительном акте Венского конгресса. В действительности между отдельными государствами продолжались переговоры по соглашениям о границах, компенсациях, имущественных правах и семейных претензиях[137]. Хотя это было гораздо менее весомым, чем восстановление Франции или утверждение Четверного и Всеобщего союзов, обсуждавшиеся на Аахенском конгрессе вопросы примечательны тем, что они показали, как великие державы понимали европейский порядок и надеялись сохранить европейский мир[138]. В решениях, касающихся дел Германии, выделялись несколько мотивов: необходимость строгого соблюдения существующих договоров, обязательство решать территориальные вопросы под эгидой Территориальной комиссии, работающей во Франкфурте, и решающее значение стабильности в Германии для общего успеха мирного урегулирования.

На Венском конгрессе стало очевидно, что не все законные притязания германских правителей будут удовлетворены[139]. Кроме того, учитывая локальный характер и разнообразие германских государств, не все апелляции могли рассматриваться в равной степени. Когда курфюрст Гессена попросил четыре великие державы собраться в Аахене, чтобы присвоить ему титул короля, ему ответили решительным отказом[140]. Союзники сочли просьбу курфюрста необоснованной, утверждая, что это не входит в компетенцию конгресса. Кроме того, четыре великие державы и Франция договорились отклонять любые предлагаемые изменения в титулах государей или их князей без предварительных консультаций. Протокол от 13 октября 1818 года подтвердил, что, принимая это решение, государства придерживались установленных договоров, что означало, что они поддерживали европейское публичное право.

Союзники казались более восприимчивыми к маневрам великого герцога Баденского, возможно, потому, что русская императрица Елизавета Алексеевна была принцессой Баденской, но более вероятно, потому, что военная эвакуация из Франции, общеевропейский интерес, непосредственно затрагивала Великое герцогство[141]. В ходе эвакуации баварские войска проходили бы через Баден; соответственно, союзники брали на себя ответственность за минимизацию неудобств, которые могли бы возникнуть в процессе, и за содействие в разрешении продолжающегося территориального спора между двумя государствами[142]. Хотя территориальные соглашения между Баденом и Баварией подпадали под юрисдикцию франкфуртской территориальной комиссии, союзники предложили великому герцогу Баденскому послать полномочных представителей в Аахен, чтобы проконсультироваться (действовать в «концерте») с великими державами в попытке возобновить зашедшие в тупик переговоры. Великий герцог подал через представителей России предложения об обмене территориями и населением между Баденом и Баварией, о военном маршруте через Баден для баварских войск и о выплате Бадену более миллиона флоринов для поддержки войск и покрытия расходов на госпитализацию начиная с военных кампаний 1813–1814 годов. Поскольку король Баварии не ответил на эти предложения, великий герцог отклонил территориальные уступки, запрошенные комиссией во Франкфурте, обратившись вместо этого за поддержкой к российскому правительству. Несмотря на всю сложность ситуации, союзническое единство сохранялось, и четыре державы, собравшиеся в Аахене, пришли к выводу, что требования Бадена кажутся чрезмерными и вовсе не способствуют хорошим отношениям между соседними государствами.

Претензии Бадена датировались 1813 годом, когда великий герцог присоединился к коалиции против Наполеона. На тот момент он также согласился отказаться от территорий, которые могли понадобиться для восстановления Германии, и получил от союзников обещания соответствующей компенсации за любые уступки. Спор с Баварией происходил из договора между Австрией и Баварией, заключенного в Мюнхене 2 (14) апреля 1816 года, который в обмен на невыполнение территориальных обещаний, содержащихся в Ридском договоре (8 октября 1813 года), приписывал Баварии принадлежащий Бадену регион Майн-Таубер. Баден не получил никакой компенсации за эту потерю, и когда император Александр отказался подтвердить такое соглашение, Австрия согласилась убрать положение по Майн-Тауберу. Правители Бадена, Гессен-Дармштадта, Пруссии, России и Вюртемберга – все считали, что Австрия предоставила Баварии слишком много власти и территорий, и российский монарх описывал ее как страну с преувеличенными притязаниями на территориальное расширение и статус великой державы[143]. Переговоры затянулись, и на заседании 10 ноября 1818 года в Аахене представители России отметили, что ни Баден, ни Бавария не могут быть принуждены принять территориальные и финансовые требования, обсуждаемые во Франкфурте. Бавария уже приняла платеж от Австрии, чтобы уступить регион Майн-Таубер, а великий герцог Баденский пересмотрел свое предложение Баварии.

Согласно обновленным условиям, Баден согласился обменять верхний Вертхайм на Герольдсек, отказаться от денежных претензий в размере 2 млн флоринов в адрес Австрии и Баварии и позволить Баварии сохранить военный маршрут через территорию Бадена в направлении Франкенталя, чтобы старые и новые провинции, принадлежащие Баварии, могли быть соединены. Учитывая эти уступки, Россия была готова настаивать на том, чтобы Бавария приняла план умиротворения. Территории, о которых идет речь, находились в пределах Баварии, и российское правительство полагало, что предложение Бадена было более щедрым, чем баварский король имел право ожидать. Дальнейшая отсрочка решения, заключил император Александр, нанесла бы ущерб внутренним и внешним связям нескольких государств внутри Германского союза. Авторитет союзников в этом вопросе зиждился на существующих договорах и на обязательстве установить спокойствие для германских государств на неизменной основе[144]. Стремясь предотвратить дальнейшие проблемы и разногласия, российское правительство также предложило четырем дворам направить коллективное сообщение королю Баварии, призывая его принять последние предложения Бадена. Пруссия соглашалась с тем, что условия умиротворения должны быть приняты и что покой Германии перевешивает все другие соображения; однако Фридрих-Вильгельм III отверг идею направления совместного союзнического письма.

Обсуждение конфликта между Баденом и Баварией завершилось, когда 20 ноября 1818 года четыре союзные державы подписали протокол, призванный служить фундаментом для общих инструкций союзным представителям при Франкфуртской комиссии. За годы, прошедшие после Венского конгресса, общие инструкции стали эффективным инструментом доведения до сведения союзнических сторон соглашений по конкретным вопросам таким образом, чтобы это не выглядело как диктат заинтересованным сторонам. Дипломатическое давление в форме союзного консенсуса не имело правового статуса само по себе; однако общие инструкции представляли собой форму согласованных действий, позволявших великим державам оказывать влияние на второстепенные государства и друг на друга. Не менее важно и то, что эти общие инструкции создавали механизм, с помощью которого правительство, не согласное с общей политикой, могло воздержаться от вмешательства, сохраняя при этом полную приверженность альянсу и союзническому единству. В этом случае Франция присоединилась к союзникам в их попытках убедить короля Баварии согласиться на предложения Бадена. Согласно протоколу, отказ Баварии освобождал великого герцога Баденского от обязательств перед Баварией, которые он принимал как в настоящем, так и в предыдущих соглашениях. Согласие Баварии было бы формализовано в качестве отдельных соглашений между союзниками и дворами Бадена и Баварии. В конечном итоге Бавария отвергла согласованную во Франкфурте компенсацию, что означало для Австрии продолжение выплат арендной платы королевству в соответствии с Мюнхенским договором. В то же время, согласно Общему постановлению Франкфуртской комиссии (8 (20) июля 1819 года), договору от 29 июня (10 июля) 1819 года, между Австрией и Баденом и второму соглашению от той же даты, подписанным Австрией, Баденом, Великобританией, Пруссией, графство Герольдсекское перешло к Бадену, а Верхний Вертхайм – к Австрии[145].

Несмотря на то что союзники предпочитали вести переговоры по территориальным спорам Германии в рамках Франкфуртской комиссии, немецкие князья продолжали добиваться вмешательства великой державы во время Аахенских конференций[146]. Среди некоторых небольших германских государств существовала особая тенденция рассматривать Россию в качестве своего защитника[147]. Ссылаясь на статьи XLIX и L Заключительного акта Венского конгресса, герцог Ольденбургский, герцог Саксен-Кобургский и ландграф Гессен-Гомбург-Готский – все они запросили поддержку при обмене земель и рекламациях[148]. Князья надеялись получить земли ближе к своим древним государствам; обмены вовлекали другие немецкие государства, включая Баварию и Пруссию. Герцог Ольденбургский и граф Бентинк также претендовали на земли Эльсфлет и Книфаузен соответственно, которые во время Наполеоновских войн были включены во Францию на основе договоров между великими державами. Эльсфлет стал частью Франции в соответствии с договором от 6 апреля 1803 года, подписанным между Францией и Россией при посредничестве Пруссии. Книфаузен был оккупирован армиями Голландии и Франции, медиатизирован в Ольденбург, включен в состав Франции, оккупирован Россией, а затем возвращен герцогу Ольденбургскому. В 1815 году миротворцы признали независимость Книфаузена, и граф Бентинк начал попытки восстановления своих прав на суверенитет над сеньорией. Со своей стороны, герцог Ольденбургский пытался выяснить, кто осуществляет суверенитет над данной территорией: он или граф Бентинк. Хотя на заседании 7 ноября российский министр иностранных дел граф Нессельроде утверждал, что дом Гольштейн-Ольденбург обладал правом наследования Книфаузена, союзники попросили принца Пруссии Гарденберга провести расследование и дополнительно пролить свет на этот вопрос. В докладе Гарденберга, посвященном претензиям герцога Ольденбургского, Саксен-Кобургов и Гессен-Гомбургов, недвусмысленно говорилось, что Фридрих-Вильгельм III отвергал любые изменения, касающиеся прусской территории. На основе существующих соглашений упомянутые князья уже получили земли на левом берегу Рейна. Поэтому союзники пришли к выводу, что в данном случае они не обязаны вмешиваться от имени немецких князей. За последними сохранялось право свободно вести переговоры с Пруссией или другими державами с целью проведения территориальных обменов по взаимному согласию, однако такие переговоры не входили в зону ответственности союзников.