Спирит III

* * *

Она вела меня осторожно, иногда заставляя медленно отступать назад, останавливаться, прятаться. Неизменным оставалось одно: не применять даже слабую магию.

— Они чуют, мой господин, — говорила суккуб по дороге. — Ты только познаешь магию нашего мира и ты силён, но они голодны. Стоит убить хотя бы одну из местных тварей, как на запах истекающий маны прибегут тысячи, и придётся покинуть этот мир.

Девушка не лгала: я уже читал об этом во многих источниках, доступных моему разуму. Забавным было то, что суккубы и сами являлись своего рода оружием. Во время великой войны со Спиритом их придумали и создали местные неандертальцы, чтобы через сексуальное вожделение убивать вражеских магов. Что ж, изощренно и вполне в стиле Спирита, вполне соизмеримо с проклятием «эмпатии» от королевы Фуррилэнда Алам с изначальной Терры, которая, кстати, при первой же возможности забрала своих отморозков и не без помощи Чака Вульфена сбежала в мир Земли делать там революцию или очередную незапланированную Жатву.

— Господин, мы пришли. Тут заканчивается пятая стена, — произнесла суккуб и почтительно поклонилась, оторвав меня от своих мыслей.

Я осмотрелся. Вокруг был такой же низкий круглостенный каменный коридор, ничем не отличавшийся от того, по которому я прошел столько километров, следуя за ней. За всю дорогу нам не встретилось ни одной местной твари. Вопрос выживания в мире маны стоял остро: или ты заранее чуешь сильнейшего, стоящего выше тебя по биологической цепочке, или тебя пожирают. Каждый день драться за ману — занятие сомнительного удовольствия. Немудрено, что суккуб предпочла оставаться рядом со мной и даже, возможно, кочевряжилась только для вида перед тем, как подписать тот контракт. Теперь её жизнь обещала быть сытой и спокойной, по крайней мере, до тех пор, пока меня не убьют, а у меня появился в её лице личный телохранитель, способный чувствовать опасность, какую не смог бы почувствовать я. Взаимовыгодно, ничего не скажешь.

— Тут надо прогрызать грань мира маны, — ткнула она пальцем в точку в воздухе прямо перед собой на уровне груди.

— Так в чём же дело? Грызи.

— Позволь, господин, заметить, что таких одежд, как у нас, в настоящем мире нет и мы будем выделяться среди современного общества.

— Ясно. Надо колдовать иллюзию. Или лучше саму одежду? — задумался я вслух.

В трактатах, которые мне открывались, было много зарисовок, и я примерно представлял, как нужно выглядеть, чтобы не вызывать подозрения. Этот средневековый мир не имел трусов, но среда магов была буквально помешана на различного рода красивых одеждах, создававших образы один причудливей другого.

— Значит, мы выйдем за пятой стеной, — подытожил я. — А ты можешь почувствовать, где в следующий раз атакуют боги?

— Это все могут почувствовать. Там, где атакуют боги, мана отходит, словно вода от берегов перед цунами. — Суккуб снова поклонилась и спросила: — Что ты задумал, господин?

Заклинание обрело форму, материализовавшись на нас в виде черных накидок с капюшонамм и таких же же чёрных мантий. Теперь мы были одеты как адепты средней руки магического ордена при королевском дворе Чахуд-хо.

— Что ж, раз так, пойдём усилим плотину перед цунами! — улыбнулся я моей провожатой.

Девушка прикоснулась к указанной ею точке, и дневной свет ворвался в мир маны с такой силой, что задрожали стены, а по коридору раздалось гудящее эхо. Солнце, или как оно называлось тут, Светоч давало достаточное количество маны, чтобы привлечь к нам множество страшных тварей, и потому мы поспешили выйти из червоточины, тут же ступив на каменную мостовую.

В нос ударил мирской запах. Пахло свежим хлебом, навозом и кипящей смолой. По округе разносился колокольный звон: на пятую стену призывали солдат и магов.

— Покажи мне, где отходит мана, — сказал я.

— Господин, может, не надо? — взмолилась она.

— А я уже думал, ты поняла, с кем связалась, и смирилась с этим, — улыбнулся я. — Приказываю тебе: покажи мне место, где отходит мана.

— Впереди, через три тысячи шагов, господин, — опустив глаза, проговорила суккуб.

Я кивнул и закрыл глаза, визуализируя перед собой белую фигуру Мяча, на которую непрерывно сыпался такой же белый, как и он сам, порошок. Некоторое время фигурка на чёрном фоне не двигалась, но затем ожила и даже принялась ходить по уже насыпанной горке и смешно приговаривать:

— Ух ты, это что за дрянь такая, много-то как, ух ты! Вот вставило!

— Мяч, соберись! Это стандартный призыв бога. Представляешь божество и то, что ему нравится. Так и налаживается связь.

— Хелл, тигр, ё-моё, как я рад, что это ты, а не зелёношланговый жрец из космоса! — облегченно выдохнул Мяч.

— Я смотрел ваш бой с богами. Согласен с Гель Тииром: правильно сделали, что отступили. Есть возможность взять реванш. Сейчас я буду на том месте, где орки станут ломать пятую стену, и вы сможете ударить им в спину.

— Не, котан, — покачал головой бог, — они чёт сильно крутые, такое ощущение, будто знают каждый наш шаг… Ты ж знаешь, я всегда за, чтобы ударить в спину, а тем более реваншировать кого-нибудь под шумок. Но нам нужен план.

— Скажи Странникам: у них Лутик видящая, но у неё с Эйни паритет, а она может видеть лишь то, умрёт или нет, и только по своему отсутствию в вероятном будущем. Скорее всего, это богиня и проверяет постоянно, поэтому у вас не получилось. Сейчас в её видении она должна остаться жива, но остальных мы можем убивать, и с этим она ничего не сможет поделать. Даже если на стене мы убьём одного бога, получим фору в гонке к месту силы, пока тэварцы будут зализывать раны.

— Что ж ты раньше не сказал, что они себя лижут! Я бы тогда у Багтуру язык бы не ел! — возмутился кот.

— Мяч, передай Странникам то, что я сказал. Пока я усилю пятую стену, вы нападайте с тыла, как сочтете нужным, но Лутик не бьём, даже если та сама лезет в бой. Тогда она не увидит нашу засаду раньше времени.

— Я всё понял, Хелл. Сейчас завершаем пересылку детей и ждём твоей отмашки. С тебя зелёный свисток в воздух! — отсалютовал мне кошачий бог и пропал из проекции, прихватив весь насыпанный мной порошок.

— Эх, много дряни визуализировал… — вздохнул я, открывая глаза и тут же встречаясь с взглядом суккуба. — Я нарекаю тебя Хеллен! — произнёс я.

— Почему Хеллен, господин? — удивленно спросила она.

— На моём языке это означает «светлая». К тому же у нас контракт, если ты не забыла, а я в миру Хелл Клаус.

— А что значит твоё имя?

— Если дословно, то «адский победитель народов». Ад — это наш аналог мира маны, — пояснил я.

— Красиво! — улыбнулась девушка, и я поймал себя на мысли, что в человеческом образе она намного симпатичнее, чем в демоническом.