Смертельный альянс, или Бой без правил

* * *

Незаметно, за воспоминаниями, Анатолий удивительно быстро доехал до нужного адреса. Чтобы не светиться, припарковал автомобиль за расположенным поблизости сквером и пешком направился вдоль дома, высматривая нужное парадное.

Поднялся на бельэтаж и проверил содержимое почтового ящика. Судя по отсутствию какой-либо корреспонденции, требуемое жилище было вполне обитаемо, что вселяло надежду.

Остановившись у квартиры, осмотрелся. На лестничной площадке было чисто и неприятно попахивало моющим средством, содержащим хлорку. Определённо недавно вымыли пол.

«Это нормально», – подумал Иволгин. Прежде чем позвонить, приложился ухом к двери и какое-то время слушал. В квартире было тихо. Анатолий нажал кнопку звонка.

Позвонил ещё раз, более настойчиво. За дверью послышались шаги.

– Кто? – спросила из-за двери женщина, обладательница глубокого меццо-сопрано.

Иволгин сразу решил не шифроваться:

– Откройте, полиция.

– А что вам нужно? – последовал риторический вопрос.

– Пашков Дмитрий Олегович здесь проживает?

– Да, а что случилось? – женщина за дверью насторожилась.

– Откройте, и я вам всё объясню.

Восстановилась тишина, видимо, хозяйка находилась в некотором замешательстве. Потом заскрипела надеваемая цепочка, щёлкнул замок, и дверь приотворилась. В образовавшейся щели показалась половина лица.

Иволгин достал и раскрыл служебное удостоверение:

– Вот мои документы.

Дверь закрылась, чтобы распахнуться.

На пороге стояла невысокая, чуть полноватая, моложавая дама, одетая в длинный махровый халат бордового цвета, который придерживала левой рукой на груди.

– Разрешите, я пройду, – вежливо попросил Иволгин и, не дожидаясь ответа, между дверным косяком и грудями хозяйки, стал протискиваться в квартиру. Дама немного отступила, открыв Анатолию небольшой проход.

Очутившись в прихожей, Иволгин широко улыбнулся:

– Здравствуйте, меня зовут Анатолий Алексеевич, а вас?

– Татьяна Михайловна.

– Очень приятно. Скажите, а где мы с вами можем поговорить?

Татьяна Михайловна повела рукой в сторону кухни, при этом ворот халата распахнулся, и перед Воробьиным взглядом предстал фрагмент очень привлекательной части женского тела.

«Ничего себе, тётечка», – повёл опытным взглядом Анатолий Алексеевич. Заметив острый, неприкрытый интерес оперативника, Татьяна Михайловна поправила одежду и первой прошла на кухню.

– Садитесь, – она показала на табурет, и сама присела на диванчик у стола. – Я вас слушаю.

Иволгин поерзал на табурете, устраиваясь удобнее. Пора начинать:

– Кем приходится вам Пашков Дмитрий Олегович?

– Это мой сын. А в чём дело? – вновь тревожно переспросила она.

Анатолий пропустил её вопрос мимо ушей:

– Когда вы в последний раз его видели?

– Я не буду отвечать ни на какие вопросы, пока не скажете, почему вы здесь? Утром в выходной день! – запальчиво произнесла Татьяна Михайловна.

– Хорошо, хорошо, только не надо себя накручивать, – примирительно сказал Иволгин. – Я обязательно всё объясню. Ответьте мне, когда вы его видели в последний раз?

– Два дня назад. Он ушёл утром, и больше я его не видела. – И опережая встречный вопрос, добавила: – Он часто не ночует дома, работа, друзья, товарищи…

– А знаете ли вы, Татьяна Михайловна, его, как только что сказали, друзей или знакомых, – вкрадчиво поинтересовался Анатолий.

– Нет! – резко и сразу ответила она.

«Темнишь, голубка», – удовлетворённо подумал Иволгин. Значит, тема для разговора уже была.

– Так что всё же произошло, – очень настойчиво поинтересовалась она. – Вы пообещали сказать.

«Ну, теперь держись!» – решился Иволгин:

– Вчера ночью обнаружили его труп. Свалился с платформы и попал под проезжающий поезд.

Выпалив информацию на одном дыхании, он замолчал, предвидя неизбежную в таком случае реакцию. Но, к большому удивлению Иволгина, никакого обморока, истерики с заламыванием рук и душераздирающего, с захлёбом воя не последовало.

Женщина подошла к буфету и достала бутылку коньяка.

– Вы выпьете? – тихо спросила она Иволгина.

– Нет! Я на работе и к тому же за рулём.

Татьяна налила спиртное в кофейную чашку и залпом выпила. Затем прикурила сигарету и села напротив Анатолия.

– А я чувствовала, что с Димой должно что-то произойти.

Иволгин удивлённо поднял брови:

– Это почему, позвольте узнать?

Татьяна вновь потянулась к бутылке.

– Может, не стоит больше, пока, – предостерёг её Анатолий.

– Может, и не стоит, – ответила она в тон ему. – Так что вы хотели у меня узнать про Диму?

Не дожидаясь, пока Анатолий соберётся с мыслями, начала отрывисто говорить:

– Дима мне не родной сын. Я познакомилась с мужем, когда Димке было восемь лет. Я тогда успешно гастролировала с театром. Наши пути пересеклись на торжественном вечере в честь какой-то даты, не помню сейчас. Потом он меня проводил, и мы стали встречаться.

Татьяна налила коньяк и выпила. Иволгин не перебивал её, давая выговориться, хотя, то, что сообщала она, пока мало относилось к делу.

– Герман был моряком-подводником. Когда его бросила жена, Димка остался с отцом. Герман часто и надолго уходил в походы, поэтому воспитывала внука бабушка. Когда мы поженились, Дима продолжал жить у мамы Германа. У меня тоже была насыщенная, в постоянных разъездах, театральная жизнь. Если мы с мужем всё же, собирались вместе, то Дима был всегда с нами. Он безумно любил отца. Ко мне относился сдержанно, ревновал… – Татьяна горько усмехнулась. Взяла из пачки очередную сигарету:

– Семь лет назад Германа не стало. На его лодке случилась авария. Из всего экипажа спаслось только четверо. Герман, как командир, оставался на корабле до конца. Он сгорел заживо.

Татьяна Михайловна отвернулась. Птицын заметил, как дёрнулись её плечи.

– Дима очень переживал смерть отца, – продолжила она, успокоившись. – Хотел покончить с собой, выпил таблетки. Врачи спасли. Он месяц лечился в психиатрической больнице. Через какое-то время вроде успокоился. Окончил колледж. Работать не захотел. Увлёкся спортом. Много тренировался. Со мной практически не общался, хотя груб не был. У него слишком рано началась самостоятельная, не совсем мне понятная жизнь. Могу только сказать, что никакого влияния на него я не имела…

Иволгин решил, что пора перевести монолог в более конкретное русло:

– Всё это очень интересно, что вы говорите, но хочу повториться: с кем он общался, когда в последний раз видели его? Вам всё ясно?

– Простите, Анатолий Алексеевич, но я совершенно не осведомлена о его теперешних делах. Со школьными товарищами, тех, кого я знаю, он последнее время отношений не поддерживал, а его новые друзья мне не известны. Хотя, – Татьяна ненадолго задумалась, – я недавно слышала, как он по телефону говорил с кем-то. Разговор шёл о каком-то товаре. Я была в другой комнате, и когда Дима пришёл домой, то подумал, что один. А в последний раз он ушёл из дома позавчера утром. Больше я его не видела.

– Да, – спохватилась она, – в телефонном разговоре Дима упоминал какого-то Захара – я услышала это случайно. Вот и всё, что я знаю. – Татьяна Михайловна очень доверительно посмотрела в глаза Анатолию, от чего по его телу быстро пронеслись мурашки. Моментом, подавив в себе поднимающееся желание, Иволгин решил закругляться. Он протянул женщине заполненный бланк объяснения, который та подписала не читая. Сложив документы в папку, Анатолий встал с табуретки.

Он видел, что Татьяна не врёт, и большей информацией, чем сообщила, вряд ли располагает. Кроме того, было ясно, что она та ещё похотливая штучка, которой на пасынка всегда было глубоко наплевать.

Подойдя к двери, протянул записанный на листе бумаги номер своего телефона.

– Если что вспомните, позвоните. И ещё, – Иволгин остановился у двери, – вас вызовет следователь, будьте готовы. До свидания.

Когда закрылась дверь, Иволгин недолго постоял на лестничной площадке, потом, досадливо плюнув, пешком пошёл вниз по ступенькам. «Потянул пустышку», – раздражённо подумал он, когда сверху раздался взволнованный крик:

– Анатолий Алексеевич! Вернитесь!

Воробей огромными прыжками вбежал по ступенькам и зашёл в квартиру.

– Что за аврал, Татьяна Михайловна?

Она нервно сжимала ворот халата.

– Как вы ушли, позвонили по телефону. Какой-то мужчина, по голосу молодой, спросил Диму. Я ответила, что он спит. Мужчина попросил передать, что через пятнадцать минут перезвонит.

– А почему позвонили вам? – спросил Иволгин.

– Не мне, а на Димкин телефон. Он его почему-то дома оставил, наверно, забыл.

– Спасибо, Татьяна Михайловна, дайте мне его, – попросил Иволгин и, взяв аппарат в руки, пролистал входящие звонки. Потом позвонил дежурному и попросил срочно установить данные звонившего абонента и запросить распечатку телефонных переговоров с номера за последнюю неделю. Раздвигать время поиска он посчитал пока не обязательным.

Вновь заняв место на табуретке, Иволгин стал ждать. Татьяна расположилась напротив и посасывала коньяк из рюмки. Она заметно захмелела.

Мелодия телефонного сигнала прозвучала резко и неожиданно.

Анатолий дождался повторного звонка и приложил трубку к уху.

– Алле! Димон? – зазвучал бодрый с лёгкой хрипотцой голос. – Это ты?

Прикрыв ладонью микрофон, Иволгин, зевая, бросил:

– Я…

– Что, с утра уже набухался?

– Кто? – невнятно переспросил Анатолий.

– Ты, что ох…л! Говори нормально. Это Валерка, не врубаешься?

– Что… – пробурчал Иволгин.

– Ну, ты даёшь! Короче, как проспишься, перезвони, дело есть на сто пудов. Захар тебя видеть хочет.

Когда связь прервалась, Иволгин положил телефон в карман и, попрощавшись с Татьяной, ушел.