Наказание для нее

Глава 1

Киянти

Я нежусь на террасе нашего особняка, греясь в лучах яркого солнца. Или мне следует сказать "Папиного особняка"? Мой отец, один из тех корпоративных юристов, которые проводят в суде и со своими клиентами больше времени, чем с семьей. Порой я задумываюсь, действительно ли я его дочь.

С тех пор как умерла мама, нам обоим было нелегко, но вместо того, чтобы проводить время вместе, мы еще больше отдалялись друг от друга. В тринадцать лет моя жизнь решительно изменилась. В конце концов я поняла, что больше никогда не получу родительской любви.

Некоторые считают меня бунтаркой. Я предпочитаю считать это вызовом. В смысле… Кому не по душе сложные задачи, верно? Потягивая коктейль, приготовленный для меня Луи, я переворачиваю страницу последнего романа, который читаю. Безусловно, покалывание между ног усиливается, когда я читаю о мужском персонаже, трахающем женщину во внутреннем дворике.

Закрыв глаза, я представляю, словно это была я. Моя рука скользнула под пояс бикини, и нащупала гладкую киску. Указательным пальцем я слегка нажимаю на затвердевший, пульсирующий маленький бугорок, что вырывает стон у меня изо рта.

Пусть я и девственница, но далеко не без греха. В пятнадцать лет я чуть не лишилась невинности с мальчиком на два года старше. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, как было глупо вообще присутствовать на той вечеринке. Там было полно спортсменов, которые хотели больше, нежели я могла предложить. Тогда я впервые сорвалась, и с тех пор упорно спускаюсь по наклонной.

Неподалеку жужжит телефон, вырывая меня из фантазий о том, как меня прижимают к кухонному столу. На экране высвечивается имя моей лучшей подруги.

— Эй, Патока, — отвечаю я, используя прозвище, которое она ненавидит. Мать дала его ей в шестилетнем возрасте, поскольку у нее во всем была склонность к патоке. Да, я говорю абсолютно серьезно. Даже на картошке фри присутствовала эта сладко-липкая жидкость.

— Да пошла ты! Мне скучно. Не хочешь сходить в торговый центр? — Ее голос звучит тихо, и мне интересно, рядом ли ее мама. От этой мысли щемит сердце, но я отгоняю ее и фокусируюсь на настоящем.

— Так мы идем… по магазинам? — Я делаю акцент на последнем слове, ибо знаю, к чему она клонит. Она моя соучастница в преступлениях. Та, с кем я могу быть собой. Возможно, мы плохо влияем друг на друга, однако она всегда рядом, когда мне нужно выпустить гнев на волю.

— Да, безусловно. Мне нужно новое бикини для пляжной вечеринки завтра вечером. Ты ведь придешь, правда? — недоверчиво спрашивает она. Последний раз, когда у ребят была вечеринка на пляже, я свалила со своим теперь уже бывшим парнем.

— Кайла, я не пропущу ее ни за что на свете. — Поднявшись со стула, я направилась в спальню, чтобы одеться. — Я буду у тебя около десяти.

В ответ она лишь хихикнула.

Повесив трубку, открываю гардеробную и начинаю копаться в комоде, где куча джинсов, в поисках отрезанных джинсовых шорт. Ищу майку, выбираю милую голубую, которая выгодно подчеркивает мои изгибы и формы. Надеваю черно-белые кеды, собираю темно-каштановые волосы в низкий хвост и иду на кухню за ключами от машины.

Моя миниатюрная красная спортивная машина, купленная отцом, сверкает под лучами заходящего солнца, когда я сажусь за руль и включаю зажигание. Я всегда мечтала об "Ауди", и в прошлом году, когда мне исполнилось семнадцать, отец наконец сдался и вручил мне ключи.

Осталось две недели до моего восемнадцатилетия, а я все гадаю, какими щедрыми подарками он откупится от меня в этом году. Тяжело вздохнув, я выруливаю на дорогу и сворачиваю к дому моей лучшей подруги. Мы живем недалеко от Нью-Йорка в красивом районе под названием Хантингтон на Лонг-Айленде. Особняки здесь большие, люди богатые, а вокруг одни деревья. Летом тут красиво, но зимой точно хуже всего. Я бы скорее предпочла все время жить в скудной одежде, нежели быть одетой, как старуха, в спортивные штаны и свитера.

Не говоря уже о том, что парни выглядят намного лучше в футболках, чем в рубашках с длинными рукавами. Подъезжая к двухэтажному дому, я сигналю, и из него выскакивает Кайла. В самых крошечных шортах, какие я когда-либо видела, в топе, открывающем ее плоский живот, она подходит к машине и быстро проскальзывает на пассажирское сиденье.

— Во что, черт возьми, ты одета? — Я закусываю губу, рассматривая наряд Кайлы. — Тебя арестуют за наряд проститутки.

От этих слов я только закатываю глаза и хихикаю.

— Если это будет горячий коп, он может предъявить мне все, что захочет, — резко отвечает она. И это одна из качеств моей лучшей подруги. Она бесстыдница.

— У тебя будут большие неприятности, если мама или папа увидят тебя.

Родители Кайлы развелись, но остались друзьями, несмотря на то, что я слышала, что якобы ее отец узнал об измене матери. Мысли о мистере Арчере вызывают у меня мурашки по спине. Этот человек восхитителен. Горячий, соблазнительный и немолодой. Слишком стар для моих фантазий. Но меня это не останавливает. Конечно, я никогда не говорила своей лучшей подруге, как ее отец прижимает меня к стене и приковывает наручниками к кровати.

— Земля вызывает Кию, — поддразнивает меня Кайла, вырывая из раздумий, и я осознаю, что отключилась, взгляд устремлен на дорогу, однако мои мысли витают где угодно, только не в этой чертовой машине.

— Что?

— Что же такое происходит в этой прелестной головке? — Она смотрит на меня так пристально, что ее взгляд словно прожигает мою щеку.

— Да так, ерунда. Итак, что нам достанется сегодня, помимо бикини?

— Нижнее белье, какое-нибудь сексуальное. Я хочу надеть его для Брендона, — с улыбкой сообщает она мне.

Кивая, я не отвечаю, поскольку она знает, насколько я ненавижу ее парня. Он — блудник, и я жду того дня, когда она наконец узнает правду. Или не дай бог, застукает его с другой.

Как только мы добираемся до торгового центра, азарт проносится по моим венам. Я паркую машину и выхожу вместе с Кайлой.

Сперва в туалет, и только потом мы направимся в "Бичерс и Бауз”. Кайла ухмыляется и мчится прочь, оставляя меня смотреть, как ее наглая задница пробирается сквозь толпу людей, делающих покупки.

Мой взгляд блуждает в современном пространстве, изучая каждый магазин. Сейчас многолюдно, хотя это летние каникулы, так что вполне ожидаемо. Как старшеклассникам, нам посчастливилось получить еще несколько дней до выпускных экзаменов. Предполагается, что мы будем учиться, но ритейловая терапия всегда лучше, чем чтение книг.

Кайла еще в туалете, когда я иду к магазину, в витрине которого выставлены невероятно красивые украшения. Каждый бриллиант сверкает у меня перед глазами, и мне интересно, надену ли я когда-нибудь один из них. Я никогда не думала о чем-то длительном с каким-то парнем. Это не входит в мои планы. Я планирую поступить в колледж и начать собственный бизнес. С тех пор как себя помню, моей страстью был дизайн одежды, и именно этим я хочу заниматься.

Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с голубоглазым сексуальным божеством по ту сторону витрины. А затем случается это. Та штука. Эти бабочки. Такого никогда не бывает ни с кем другим. Ни один другой парень из школы или колледжа со мной такого не делает. Мой мир вращается по своей оси.

Так и вышло, когда я увидела его впервые. И так каждый раз с тех пор. Я знакома с ним практически всю свою жизнь, но когда он улыбается мне, я понимаю, что для меня нет никакой надежды. К югу от моего пупка все напрягается, и в животе просыпается шквал бабочек. Мое сердце бешено колотится в груди, и все, что я могу сделать, это застенчиво улыбнуться в ответ.

Я сознаю, что краснею. Никаких сомнений в этом нет. К счастью, Кайлы нет рядом, и она не видит, как я разглядываю ее отца. Роман Арчер — это что-то особенное. Взлохмаченные волосы, такие, что называют просто прической после секса. Темно-синие глаза, которые напоминают мне океан.

Для взрослого мужчины его тело все еще совершенно сексуально. Папочка. Допустим, они с Джоан родили Кайлу, когда им было по девятнадцать, молодые и безрассудные, но для тридцатисемилетнего мужчины он восхитителен.

А теперь, когда он стоит передо мной в костюме и галстуке, я невольно сжимаю бедра. Его только что назначили детективом в нашем местном полицейском участке, но даже будучи простым копом, он оставался фантазией, заставлявшей мой клитор трепетать от желания. В его прежней униформе при мысли об этих металлических наручниках на моих запястьях меня всегда побуждало тереться по ночам об постель. Мистер Арчер из тех мужчин, которые могут намочить твои трусики еще до того, как он поздоровается.

— Киянти.

Его глубокий, чувственный голос звучит рядом со мной. Мои соски твердеют от того, как он произносит мое имя, выступая из-под обтягивающей майки, в которую я одета

— Здравствуйте, мистер Арчер, — смущенно отвечаю я, зная, что мои щеки теперь пунцовые. Я грезила о нем во сне, а сейчас он стоит передо мной.

— Все в порядке?

Он ухмыляется, скрещивая руки на груди, и ткань облегает его широкие плечи. Плотно сжатые мышцы дразнят меня, и я не могу оторвать взгляд от настоящей мужской силы, которую излучает Роман. Для человека более старшего возраста он просто мечта. Высунув язык, я облизываю губы. Если раньше я считала, что мои трусики влажные, то солгала. Они совершенно промокли. Голубые глаза смотрят на меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.

— Кия? — спрашивает он, и все, что я могу сделать, это кивнуть.

Слова убегают прочь. Ускользают от меня, когда дело доходит до разговоров с мальчиками или мужчинами, как в данном случае. В кои-то веки, хотя бы в этот раз, я мечтаю, чтобы они вели себя прилично и позволили мне быть той свирепой девчонкой, какой меня знает большинство людей.

— А разве вы уже не взрослые, Милашка?

Его взгляд темнеет, перемещаясь от моей головы вниз к моим черным кедам. Прозвище, которое он дал мне, когда мне исполнилось тринадцать, просто выкручивает меня наизнанку.

— Да, наверное.

Мне хочется выглядеть спокойной, но когда его руки раскрываются и он притягивает меня в объятия, его твердая грудь прижимается ко мне, холода больше нет, потому что я вся горю от прикосновения его рук к гладкой коже моей спины, не прикрытой материей.

Я обнимаю его за талию и вдыхаю пряный аромат одеколона. Мыло, специи и все такое мужское. Мне кажется, что мы оба просто горим.

— Ты… Хм… Ты выглядишь великолепно, — бормочет он, замолкая на полуслове. Моя надежда, что он скажет что-то еще, падает на землю, когда он внезапно отступает. — Ну, я лучше пойду на свою встречу. Береги себя, малышка.

Его взор остыл от прежнего темного голода, который кружился в нем, а теплый взгляд, которым он одарил меня всего несколько мгновений назад, исчез.

— До свидания, мистер Арчер, — мой голос звучит почти шепотом, и он поворачивается и направляется к выходу.