Джекпот

Наконец замок поддался, и Ади дернул штаны вниз. Схватился за бедра Уокер, притянул её к себе, чуть ли не укладывая девушку спиной на кафель. В следующую же секунду от стен отскочил звук шлепка двух мокрых от желания тел. Вслед ему донесся сладостный для ушей Шаарона крик:

— Шепфа–а, да!..

Он усмехнулся так широко, что заболела подбитая губа. Мари выгнулась под ним колесом, словно через её тело провели электрический разряд, и зашлась в неровном дыхании. Меж грудей блеснула испарина.

И это была его победа.

Он чуть сжал горло девушки. Прощупал под загорелой кожей колышущуюся венку; кровь стучала с безумно редкими перерывами. Обвёл большим пальцем линию ее губ, после протолкнул его в рот девушки, надавил на язык. Уокер запрокинула голову, не пытаясь больше сдержать себя — даже недостаток кислорода не мешал ей подмахивать бедрами к телу демона.

Ади снова толкнулся в Непризнанную. Под полустон–полукрик девушки прошипел:

— Я ведь обещал, что заставлю тебя поблагодарить Шепфа.

========== e p i l o g e ==========

Он чуть сжал горло девушки. Прощупал под загорелой кожей колышущуюся венку; кровь стучала с безумно редкими перерывами. Обвёл большим пальцем линию ее губ, после протолкнул его в рот девушки, надавил на язык. Уокер запрокинула голову, не пытаясь больше сдержать себя — даже недостаток кислорода не мешал ей подмахивать бедрами к телу демона.

Ади снова толкнулся в Непризнанную. Под полустон–полукрик девушки прошипел:

— Я ведь обещал, что заставлю тебя поблагодарить Шепфа…

***

— …Мари!

Ости щелкнула пальцами перед её лицом, вытягивая Непризнанную из водоворота собственных мыслей. Уокер перевела на подругу взгляд, стараясь при этом смотреть на любую часть дьявольской физиономии — на губы, брови, скулы, небольшую ямочку на подбородке, — но только не на глаза.

Ведь столь опытной демонессе хватило и пары секунд, чтобы узнать, о чем думала Мари.

— Я отвлеклась. В чем дело?

— Ты пойдешь в «Пандемониум»? — спросила Лонгман. Она повернула голову в сторону Мими, что сидела вместе с ними, и дьяволицы стали практически синхронно накручивать на указательные пальцы локоны черных волос. Словно на автомате Мари повторила за ними; через миг или два Уокер осознала, что единственной вещью, отличающей её от бессмертных подруг, были серые — а не рогатые — крылья.

— Конечно. А, что, в «Поезд» больше не пойдем?

Дочь Мамона чуть фыркнула:

— Не думаю. Там, конечно, здорово, но в «Поезде» слишком много ангелов, которые или пытаются заставить нас, демонов, быть потише, или даже думают выгнать «рогатых» с общей территории. В «Пандемониуме» нам спокойнее, да и глифт лучше.

Голос Мими был уверенным и веселым одновременно, как будто она учила Мари всем тонкостям небесной жизни. Хотя, так, наверно, всё и было.

Непризнанная закатила глаза при упоминании ангелов — «Шепфа, они все такие зануды?» — и кивнула:

— Раз так, то встретимся в «Пандемониуме».

Лонгман и Мамон практически одновременно переглянулись и кивнули друг другу. Словно говорили этим что–то из серии: «Далеко пойдет».

— Отлично, — кинула Ости, чуть растягивая гласные буквы, и поднялась на ноги. В зелено–голубых глазах промелькнула секундная досада.

— У демонов урок с Мисселиной, так что…

— Идите, — мотнула головой Мари, вставая с мраморных ступеней вслед за демонессами. — Увидимся после лекции.

— У тебя нет урока?

— Нет, занятие с Геральдом было последним на сегодня. Пойду приводить себя в порядок перед вечеринкой, –кинула демонессам Уокер, склонила набок голову.

Те, точно поняв, что Мари будет, чем заняться, улыбнулись и, не прощаясь с Непризнанной, развернулись.

Подруги направились к кабинету архангела, пока сама Мари двинулась в сторону женского крыла. Точнее, в одних из самых дальних его отсеков, где находилась их с Ости спальня. Она шла по коридорам с ровной спиной и приподнятым подбородком — подобная походка стала уже совершенно привычной.

В принципе, как и многочисленные взгляды учеников других классов и рангов.

Если первое время Мари, хоть и не показывала того, но чуть смущалась внимательных взоров других бессмертных, то теперь относилась к ним совершенно равнодушно. Они были такими же естественными, как случайные взгляды, брошенные друг на друга в толпе незнакомыми людьми, которые сразу после этого отворачивались куда-то в сторону.

Непризнанная поднялась по одной из множества лестниц. Сразу, как Уокер перестала чувствовать в воздухе аромат кофе — запах энергетики Ости, — как вокруг неё стало проходить меньше учеников, Мари позволила себе выдохнуть. Она чуть опустила взгляд, возвращаясь к собственным мыслям.

Те обрушились на девушку ураганом, настоящим стихийным бедствием. Непризнанная едва не утонула в думах, которых за время её отсутствия, казалось, стало только больше. Но все они, к сожалению самой Мари, были об одном и том же бессмертном.

О Шаароне.

Нет, она в него не влюбилась — упаси Шепфа! Просто… появилось чувство какой–то использованности.

Да, они переспали. Хотя, не просто переспали — они отдались друг другу так, словно поздравляли самих себя с днем рождения. Уокер не хотела того признавать, только понимала: именно тот час, который они с Ади провели в захлопнувшимся на замок туалете «Флэш–Рояля», срывая голос и меняя позы, ещё некоторые сутки не давал ей уснуть.

Но прошла неделя. Шаарон никак не обсудил с ней эту ситуацию, отчего в душе Уокер появились сомнения, что терзали не хуже разъяренного хищника.

Так всегда поступали после «одноразового» секса? Или Шаарон уже всем, кому только можно, растрепал «как она кричала, как сама насаживалась на его пальцы и, да чтоб ему под землю провалиться, если он врет, текла, как сучка!..»?

От собственных мыслей стало противно. Мари инстинктивно передернула плечами, словно думала так избавиться от неприятной дрожи.

В этом не было чего–то особенного и страшного. Ведь большинство демонов, добрая половина Непризнанных и даже некоторая часть ангелов — ради собственного веселья — меняли партнеров, как перчатки, и не придавали этому особого значения. И Уокер хотела бы чувствовать то же безразличие, что, наверняка, испытывала какая–нибудь другая бессмертная, когда уходила из спальни другого бессмертного, запоминать имя которого даже не сочла нужным.

Мари хотела чувствовать.

Но не могла.

Но должна была.

«Плевать» — раздраженно дернула щекой Мари. Будто отгоняла тем самым от себя неверные мысли, что были совершенно неправильными для неё — как для будущей демонессы, — и сбивали с нужного пути. «Так делают все. Не я первая так… волнуюсь из–за этого, и не я последняя».

— Хэй, Уокер! Не лети так быстро!

Мари замерла на месте, думая сказать, что, на самом деле, шла не так быстро. Почти развернулась и вдруг поняла, что голос, остановивший посреди коридора, был хорошо знаком. И если бы не её фамилия, произнесенная с толикой небрежности, Непризнанная бы даже не остановилась.

Ади стоял за спиной Уокер, спрятав руки в карманах джинс. На веснушчатом лице была физиономия, которую Мари за глаза прозвала «привычной» — привычной для Шаарона, разумеется.

Дьявол улыбался, но его улыбка больше напоминала усмешку.

Выглядел, как нахал. Как и всегда.

«И как теперь себя вести? Как смотреть ему в глаза и в то же время не думать о произошедшем?..»

Практически сразу Уокер дернула щекой. Напоминая себе, что так надо, что она привыкнет. Просто нужно время, чтобы перестать видеть в одноразовом сексе что–то важное, волнующее и высокое.

По итогу Мари не ушла, а только вскинула правую бровь. Точно спрашивая, почему Шаарон остановил её. В ответ дьявол приподнял уголок губ в улыбке, что сразу же стала чуть более нахальной.

— Куда так торопишься?

— Это так важно, Ади?

Рыжие брови взметнулись вверх, кожа на лбу дьявола разгладилась. Ади провел языком по обсохшей коже губ, пряча в этом действии удивление, но практически сразу вернул веснушчатому лицу выражение бывалой хамоватости.

— Снова пытаешься острить?

— Что ты здесь забыл? Насколько я знаю, у демонов сейчас лекция с Мисселиной. А её кабинет в совсем другом крыле.

Шаарон закатил зеленые глаза с такой силой, что на мгновение они стали совсем белыми, точно имели одни лишь белки.

— Мисселине плевать на посещаемость, а сил слушать её рассказы про равенство всех троих сторон попросту не осталось. Поэтому… решил развеяться.

«В женском крыле» — мысленно дополнила Мари с язвительной усмешкой на губах. Только внешне осталась непоколебима.

— И, к слову, я в третий раз спрашиваю, куда ты идешь.

— К себе.

На миг дьявол замолчал, но Уокер хватило даже доли секунды, чтобы подумать — и понять, — что будет дальше. Девушка была уверена, что Ади подойдет к ней, проявит свои чертовы феромоны и как–нибудь намекнет (или даже предложит прямым текстом) на уединение в её комнате. Ведь это же Шаарон.

Так и случилось.

— Не против моей компании, Уокер?

Брюнетка мотнула головой из стороны в сторону и почти развернулась, как вдруг Шаарон обогнул её, очутившись за спиной девушки. Дыхание дьявола коснулось кончика носа Мари, и та едва сдержалась, чтобы не попятиться назад. Вместо того, вцепившись ногтями в собственные ладони и приказав идти наперекор собственным порывам, Непризнанная в отрицательном жесте прикрыла глаза:

— Против.

— И почему же?

— А для чего тебе моя компания? Чтобы запереться в комнате на полчаса, а потом всю следующую неделю бегать от меня по школе? — спросила Мари, посмотрев на Ади, и вдруг с парализующим ужасом осознала, что голос её изменился. Стал чуть выше, отчего звучал как–то обиженно.

Щеки заалели, и Уокер, скрывая их красноту за черными прядями, отвернулась в сторону витражного окна.

Смена настроения подруги не укрылась от Ади. Дьяволу не нужно было смотреть в карие глаза, выискивать среди миллионов мыслей те, что были ему необходимы, или пытаться учуять в воздухе аромат марципана. Достаточно было только взглянуть на морщинку, что пролегла вдоль переносицы, и надутые губки, чтобы прочитать Уокер «от» и «до».

Парень хохотнул собственным мыслям. Тогда Непризнанной стало совсем противно — и от себя, и от Шаарона, и от всей ситуации в целом.

— Милая, только не говори, что влюбилась!..

— Ещё чего, — фыркнула Мари. От странной смеси равнодушия и в то же время заинтересованности в словах дьявола сдавило диафрагму. Ади её не услышал — или только сделал вид, что не услышал — и, выдохнув, приподняв правый уголок губ в ухмылке, продолжил:

— Знаешь, было здорово. Ты горяча, Мари. Без шуток. Хочешь выжать из обычного секса всё, что только можно выжать, и твоя отдача меня… — он чуть запнулся, подбирая слова, — …тронула. Но не думай, что теперь я начну вздыхать по маленькой мисс Уокер, как по центру Вселенной.

Непризнанная уже привычным жестом наклонила голову вбок, как вдруг поняла, что губы задрожали, как обычно бывало у стариков. Слова Шаарона, как бы она не хотела того признавать, проехались по самолюбию Уокер. Пришлось резко поджимать подбородок, чтобы не выдать собственной слабости, а после коротко ругнуться на саму себя.