Снегурочка для мажора

Глава 8. Идеи

Принес Маше все, что, казалось, ей нужно: подушку и одеяло. Разложил диван, покидал все это.

Девушка смущенно попросила у меня простынь, я без всякого стеснения принес ей это.

— Так, Маруська, — говорю по-доброму. — Я буду в этой комнате. Дверь закрывать не стану. Если захочешь попить или перекусить — пожалуйста, не стесняйся. Где туалет и ванная в курсе. Ну все. Спокойной ночи.

Маша уже лежит на подушке, до подбородка укрытая одеялом. Рядом с ней приютился Бельчик.

Эх. Два моих найденыша. Еще вчера в квартире было уныло и скучно, а сейчас вон, пожалуйста и девочка и котенок. Так, глядишь, реально женюсь.

Мария провожает меня взглядом и окликает, когда я уже выхожу из комнаты и собираюсь выключить свет:

— Денис, — я оборачиваюсь. — А ты хороший.

— Брось, — отмахиваюсь я. — Я всего лишь нашел котенка.

— Нет, — произносит уже сонно и закрывает глаза. — Ты другой. Я представляла тебя иначе.

И все, засыпает, с мурчащим котом под боком. Выключаю свет и прохожу в спальню. Падаю на холодную кровать и ловлю себя на мысли, что не прочь оказаться в постели вместе с Машкой.

Просто лежать рядом, укрываться одним одеялом. Чувство одиночества неожиданно ощущается болезненно, ведь уже завтра она уедет. А через неделю заберет с собой кота и я ее больше никогда не увижу.

Хрена с два, товарищи! Никаких никогда. Только всегда и только вперед.

Ночью просыпаюсь от того, что в квартире кто-то стонет.

Распахиваю глаза и пытаюсь понять, что вообще происходит. Не сразу, но до меня доходит, что это Маша. Невероятной красоты девушка. Моя случайная гостья, попавшая ко мне не иначе, как волею судьбы.

Выхожу в комнату. В свете луны вижу, что у нее мокрые волосы. Подхожу ближе и кладу руку на лоб. Ну правда, температура шарашит. Бегу скорее на кухню и нахожу градусник.

Возвращаюсь в комнату и тормошу девушку:

— Машунь, — ноль реакции. — Маш! Мария?!

— Где я?! — она распахивает глаза и потерянно осматривает пространство.

— Машуль, все хорошо. Это я, Денис.

Включаю небольшой ночник и девушка приходит в себя.

— Мне что-то не хорошо, — бормочет еле-еле.

— Вот, — протягиваю ей градусник. — Ты очень горячая. Надо померять температуру.

Маша принимает его и засовывает в подмышку.

— Тридцать девять и пять, — выношу вердикт я и протягиваю блистер с таблетками: — Вот. Это жаропонижающее, надо сбить температуру.

Девушка без споров и вопросов выпивает таблетки и ложится на подушку, натягивает одеяло до самого подбородка. Ее трясет, щеки красные, глаза блестят. Эх, не получилось защитить от болезни. Лишь бы не воспаление легких.

— Ты как? Оттаяла, Снегурочка? — спрашиваю, когда девушку уже перестает трясти. — Что болит? Горло?

— Какой кошмар… — бормочет она вместо ответа. — И что мне теперь делать?

— Очевидно, лечиться.

— У меня же столько дел, — смотрит в потолок невидящим взглядом.

— Каких дел? Сессия? — понимающе спрашиваю я.

— Да нет, — отмахивается она. — Сессия сдана досрочно. У меня все автоматы.

Ну кто б сомневался.

— У меня эта предновогодняя неделя расписана плотно. Каждый день — детские сады и школы. А еще частные заказы.

— Отмени, — говорю, как ни в чем не бывало.

По щеке Маруси начинает течь одна маленькая слезинка.

— Ты не понимаешь, — говорит тихо. — Я обещала мелким подарки. И маме хотела купить кое-что. Чтобы порадовать ее. Она так устает.

Едва сдержался, чтобы не предложить ей денег, лишь бы дома сидела и лечилась. Как не ляпнул — не знаю. Замолкаем. Смотрю в окно, за которым снова сыпет снег.

Ну что, Абрамов. Пора начинать делать что-то хорошее. Не все же пользовать то, что можно и нельзя. Теперь вперед. Намерения к Снегурке у меня благие, значит и впрячься во все нужно без лишних сантиментов.

Усаживаюсь в позу лотоса на пол возле дивана и рассматриваю Машу.

— Поступим так, — начинаю я. — Ты остаешься у меня. Скажешь, где твоя комната в общежитии, я поеду завтра и привезу все, что нужно. Я забираю все твои заказы. Снегурочка, это, конечно, хорошо, но прости меня, Маруська, Деду Морозу дети будут рады гораздо больше. Утром позвонишь в свой ТЮЗ и попросишь костюм красноносого. Я откатаю вместо тебя по всем адресам, а все заработанные деньги отдам тебе.

Ожидаю скандала, но, то ли, девочка устала, то ли предложение реально показалось ей самым адекватным. В конечном итоге, после нескольких минут молчания она спрашивает:

— Зачем тебе это, День? — и сказано это так мягко, так нежно, что хочется прямо сейчас мешок через плечо перекинуть и побежать дарить подарки.

Надумываю сотню разных ответов, но решаю остановиться на правде:

— Ты мне очень понравилась, Маш. Для тебя это важно. А для меня важна ты. Мое предложение вовсе не благородно, у него много корыстных целей, одна из которых: я не хочу отпускать тебя. Только прошу: не пугайся моих слов, я чуть ли не впервые в жизни говорю искренне.

— Я не боюсь, — неожиданно спокойно выдает она. — Я даже считаю, что тебе это полезно будет.

— Почему это? — удивляюсь я.

— Ты добрый парень, но избалованный. Работа сделает из тебя человека, День.

И улыбка мягкая-мягка, а губки спелые, сочные, так и хочется попробовать какие она на вкус, но нет. Сейчас точно самое неподходящее время.

— Хорошо, Денис, — подытоживает она. — Ты едешь выполнять мою работу, а я лечусь. Только я поеду в общежитие.

— Нет, — говорю категорично.

— Это еще почему? — вяло сопротивляется она.

— А Бельчика ты на кого оставишь? Меня не будет целыми днями дома, — нахожусь с ответом я.

— Точно. Ладно. Только все деньги, заработанные тобой ты оставишь себе, — снова ультиматум.

— Маш, — стараюсь говорить как можно нейтральнее. — У меня есть деньги, а больше мне не нужно. А вот тебе — да. Давай будем считать это моим тебе подарком на Новый год?

Во как! Одна идея гениальнее другой. Я бы мог собой гордиться!

— Договорились, — улыбается Маруся и протягивает мне свою тоненькую ладошку для рукопожатия.

Беру ее двумя руками, будто это самое хрупкое, что есть на свете.