Провинциал. Книга 2

Она как-то странно на меня посмотрела, но ответила согласием:

— Как тебе будет удобно, Анд, — и с плохо скрываемым озорством улыбнулась.

Надо сказать, что улыбка икати очень похожа на агрессивный оскал. Сами-то они не ошибаются в толковании мимики своих сородичей, а вот человеку с этим гораздо сложнее.

— Ну, что же, буду опыт нарабатывать — подумал я.

Тем временем лицо икати разгладилось, и она продолжила свой рассказ.

— Родилась я на планете Бастет, входящую в сферу миров Икати. Я принадлежу к роду, из которого в прошлом вышло много жрецов и жриц нашей верховной богини — Иситты.

— Так ты что, жрица? — удивился я.

— Нет, я не успела пройти посвящение, хотя всеми необходимыми знаниями и навыками овладела, — грустно, одними губами, улыбнулась она, — так получилось, что на нас напали. Причем войну нам объявили представители новой аристократии. Они не могли похвастаться родовитостью, но владели очень доходными предприятиями и были очень амбициозны. И старались присвоить всё, что плохо лежит. Они сочли нас лёгкой добычей.

— Это везде так, сильный жрёт слабого, — я с важным видом изрёк азбучную истину, — так и чем же у вас там всё закончилось? — вопрос я задал исключительно для того, чтобы поторопить рассказчицу. Раз она тут, на чужой планете, да ещё и попала ко мне таким, скажем так, экстравагантным образом, то, скорее всего, война родов, о которой она говорит, окончилась не в их пользу.

— Мы проиграли, хотя и здорово потрепали наших врагов, — подтвердила она мои догадки, — я и мой дядя — это все, кто остался в живых после проигранной битвы. Нам удалось бежать от преследователей.

— И?

— Мы с дядей умудрились добраться до звездного корвета, принадлежавшего нашему роду. Он стоял на общественной стоянке и давно не использовался. Вероятно, потому наши враги и не принимали его в расчет.

— А у нас-то ты как оказалась? — отвлек я свою собеседницу от невесёлых размышлений о проигранной битве, в которые она начала погружаться, по мере того, как вспоминала эту историю.

— Когда мы уже радовались спасению, приближаясь к одной из периферийных планет сферы икати, наш корвет был атакован пиратским кораблём. Они внезапно вынырнули из скопления астероидов, где, как оказалось, скрывались в ожидании очередной жертвы. Пираты задействовали мощные стазисные поля, которые нарушают работу двигателей и тормозят все энергетические процессы. Наш корабль начал снижать скорость, а потом и вовсе потерял управление, двигаясь только по инерции, поскольку двигательная установка окончательно вышла из строя.

— Понятно, — хмыкнул я, — а потом вас взяли на абордаж?

— Да, — она прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Похоже, она снова переживала то, что с ней произошло на борту корвета. Я обратил внимание на то, как из последних фаланг её изящных пальчиков непроизвольно выскользнули наружу внушительные когти, но всё же потом, словно нехотя, втянулись обратно.

— Да, полезное умение, — усмехнулся я про себя, — хотя, я тоже так умею.

— Умеешь, умеешь, — подтвердила неугомонная Зоэ, — кстати, ты теперь можешь и не особенно сильную защиту своими выращенными лезвиями пробивать.

— Растём? — подумал я.

— Конечно, — подтвердила Зоэ, — уровень интеграции повысился, что повлекло общее усиление способностей, зависящих от импланта.

— Нас взяли на абордаж, — продолжила Ня свой рассказ, — абордажная команда ворвалась на второй ярус и начала пробиваться к ходовой рубке, чтобы взять корабль под полный контроль. На подходе к ней мы и дали свой последний бой. Нас оставалось немного. Я, мой дядя, и пятеро членов команды. Мы с дядей были неплохими бойцами, а вот матросы были убиты абордажниками почти мгновенно.

— Понятно, — вздохнул я, — как я понимаю, вы проиграли и это сражение?

— Да, — икати было явно неприятно вспоминать всё это, но она мужественно извлекала из памяти эти драматичные эпизоды, — мы с дядей остались вдвоём, и, стоя спиной к спине некоторое время довольно успешно отбивались от наседающих пиратов. Но, в конце концов, ему не повезло и он пал под ударами нападавших.

— А ты?

— А я и не заметила, как меня приложили сзади чем-то тяжёлым, — немного виновато призналась она, — просто в какой-то момент свет померк, и сознание отключилось.

— Понятно, а дальше?

— А дальше… А потом меня продали. Сначала я оказалась на корабле работорговцев, и там уже особо трепыхаться смысла не было. В одиночку сладить с охраной и командой мог, разве что какой-нибудь легендарный воитель. Я же, при малейших поползновениях меня тронуть, тут же выпускала когти, шипела, ну и обозначала по-всякому, что меня лучше не трогать.

— И тебя не стали прессовать?

— Ну, работорговцам это ни к чему. Им было достаточно того, что я не пытаюсь поднять бунт или заняться ещё чем-нибудь, таким же самоубийственным.

— Ну да, восстание рабов на борту космического корабля может закончится либо гибелью восставших, либо общей гибелью, — согласился я, — в любом случае, бунт на корабле имел вполне предсказуемый результат. И для того, чтобы получить свободу, и, при этом, сохранить себе жизнь, следовало выждать более благоприятный момент.

— Ну да, — продолжила Ня, — потом меня продали в бордель на пиратской станции. Но это была плохая сделка, в чём мой новый хозяин и убедился достаточно быстро. Я без труда изувечила двух его охранников, и до смерти напугала его самого. И после недолгого, но плодотворного разговора мы пришли к выводу, что идея купить боевую жрицу для использования в качестве шлюхи, была откровенно плохой идеей.

— А почему он, пережив такое, не ликвидировал тебя, что бы другим неповадно было?

— Ну, разборки с ним и его охранниками проходили не на виду, кроме того, он очень любил деньги.

— А чем его любовь к деньгам могла тебе-то помочь? — поинтересовался я.

— Ну, тут же всё на поверхности лежит… Чем меня убивать, лучше выручить за меня какую-то сумму… А дейну очень любят деньги, хотя на публику стараются продемонстрировать своё к ним презрение. Длинноухие, они такие… Загадачные, в общем… А любой другой, да… Скорее всего, со мной бы разделался, хотя бы только для того, чтобы самолюбие своё потешить…

— Так хозяин борделя был дейну? — удивился я.

— А чего тут странного-то? — удивилась Ня, — пираты вообще не страдают от ксенофобии, там в одной команде могут состоять представители нескольких рас, и прекрасно ладить между собой.

— Ага, — подумав, согласился я, — их объединяет чистая и искренняя любовь к чужим деньгам, и никакая ксенофобия не может противостоять объединяющей их жажде наживы…

— Так вот, мы с Абрамиэлем, так звали длинноухого, таки пришли к консенсусу — это он сам так выразился. Я предпочитаю избегать таких длинных и непонятных слов. Консенсус,коннотация, клаустрофобия, куннилингус… — задумчиво перечисляла она, — не понимаю я этих заумных слов. В общем, мы решили, что я не устраиваю никаких дебошей и демаршей, чтобы не компрометировать его в глазах партнёров и клиентов. А он, как только представится случай, продаёт меня на какую-нибудь планету, входящую в любое из серьёзных государственных образований, где рабство официально запрещено. А дальше я уже сама.

— Ага, и он продал тебя тем самым людям, которые, тебя, фигурально выражаясь кинули под каток?

— Ну да, я-то полагала, что меня в какой-нибудь подпольный бордель продадут, откуда я без труда бы смылась. А меня купил какой-то мутный тип, имени которого я до сих пор не знаю. И, как выяснилось впоследствии, купил он меня не для себя, а для того, чтобы подарить этому мерзавцу, который, в конце-концов, и отправил меня к тебе.

— Что-то мне подсказывает, что отправил он тебя ко мне не сразу, — ухмыльнулся я.

— Ага, — скопировала мою мимику Ня. Надо сказать, получилось немного жутковато. Клыки-то у икати не редуцированные, как у нас, а вполне себе рабочие и очень заметны, стоит только им рот приоткрыть.

— Этот придурок попытался использовать меня, как сексуальную рабыню, но после того, как я ему разок располосовала морду и помяла его дрябловатые орешки, слегка покалывая коготками, он распорядился отправить меня в карцер для вразумления.

— Ага, насколько я понимаю, вразумляться ты не спешила, так ведь? — меня это изрядно развеселило, надо сказать. Но, примерно представляя себе моральный облик моего оппонента, могу сказать, что Ня прошла по краю. Ей изрядно повезло, что в голову Троекотова так вовремя пришла плодотворная и оригинальная идея, подменить мою сестрёнку этой киской. В противном случае, икати могла бы умереть не самой приятной смертью. Хотя и тут, похоже, планировалось, что живой из этой передряги выйти ей не удастся.

— Ну да. В мои планы совсем не входило становится подстилкой для этого урода. Поэтому просидела я в холодной довольно долго. Но сегодня утром мне в карцер запустили какой-то газ, вдохнув который я тут же потеряла сознание. А очнулась я от тряски, уже в багажном отделении флайера, с мешком на голове.

— Ага, я в курсе того, что произошло потом, — я посмотрел в глаза икати, — и, спасибо тебе за увлекательный рассказ.

— Ну, я не такая уж и хорошая рассказчица, — смущённо улыбнулась она, — а можно я теперь тебя поспрашиваю? У меня тоже есть вопросы.

— Спрашивай, — и выжидательно уставился на неё.

Моё пристальное внимание кошку нисколько не смутило, напротив она так, я бы сказал, провокационно потянулась, продемонстрировав свою гибкость и некоторые, весьма соблазнительные, округлости, на мгновение явно проступившие под серыми тряпками, покрывавшими грациозное тело.

— Ага, — подумал я, — снова удары ниже пояса. Дамы, к какой бы расе они не принадлежали, так предсказуемы…

— У тебя мысли, как у старца, давно уже не мечтающего о сексуальных наслаждениях, — возникла вдруг в мозгу мысль, принадлежащая Зоэ, — ты здоров?

— Ты на что-то намекаешь? — я был даже немного возмущен абсурдностью создавшейся ситуации. Надо же, искусственный интеллект подозревает меня в импотенции, — я же просто стараюсь контролировать себя…

— Да ладно тебе возмущаться, — Зоэ пошла на попятную, но от очередной шпильки все-таки не удержалась, — я же из самых лучших побуждений… Я же о здоровье твоём пекусь, горе ты луковое…

— Я очень благодарна тебе за спасение, — начала Ня из далека, но я уже примерно представлял, к чему она ведёт, — и сейчас я, благодаря тебе, спаслась от, казалось бы, неминуемой гибели, но…

— Что за но? — усмехнувшись, поинтересовался я.

— Но, — продолжила она, — меня очень волнует моё будущее.

— Странно было бы, если бы это было не так, — похоже, что киска решила, что около меня ей будет достаточно тепло и комфортно, — но чего ты хочешь от меня?

— Я пока не поняла, — честно призналась она, — чего вообще я могу позволить себе хотеть в данных обстоятельствах. У меня ничего нет, кроме некоторых скромных боевых навыков, — и она притворно застеснялась.

— Ага, — понимающе подумал я, — типа, пожалейте киску, почешите за ушком, дайте водички, а лучше молочка, ведь так кушать хочется, что и переночевать негде…