Межмировые капитаны для землянки

Глава 10

Быт в доме Шарета был размеренный и хорошо налаженный. Док меня выписал в тот же день, неодобрительно покачав головой, но ничего не сказав. Я чувствовала себя падшей женщиной, и те взгляды, что бросали на меня кухарка и домработница, баллов к самооценке не прибавляли. Был еще садовник в штате, но тому было плевать на все. К слову, это был муж кухарки. Вернее, не муж, а любовник или сожитель. Не знаю, но суть в том, что, несмотря на то что правят здесь мужчины, у женщины особый статус. Не она приходит в дом мужа, а он в ее дом. И при этом у одной женщины может быть таких мужей парочка. С тем условием, что женщин становилось все меньше и меньше, то понятно, что это всех устраивало. При этом дети не разделялись. В том плане, что все дети были женщины. И если мужчина хотел к ней прийти как муж, то, соответственно, и детей должен помогать воспитывать и содержать. Хотя воспитанием занималось скорее общество, чем сама женщина. С самого маленького возраста дети ходили в школы, и их там учили не чтению с математикой, а как обращаться с оружием и как выжить, если на вас напали хармиты.

Не удивительно, что я не стремилась попасть на материк и посмотреть все своими глазами. Обрывков рассказов и косых взглядом от слуг мне хватало. Времени, чтобы подумать, у меня было выше крыши. Шарет утром уезжал на пароме на материк, где его ждали дела и куча обязательств, и лишь затемно возвращался домой. Я первое время порывалась приготовить что-то сама. Хотела удивить и поразить мужчину, но так случилось, что моя стряпня удивительным образом оказалась испорчена, я догадываюсь, каким это образом, но доказать ничего не могла, а голословно обвинять в чем-то кухарку Дору не могла. Итогом стало то, что я прекратила готовить для Шарета, но ела лишь то, что готовила сама. В душе поселилась паранойя. Говорить об этом мужчине я не стала, так как видела беспокойство в его взгляде, когда он видел отношение прислуги ко мне, но я не жаловалась, и потому конфликт носил тихий характер. Мне просто объявили холодную войну, и, будучи чужаком на этой планете, я просто оборонялась, словно я была в осаде. В глухой обороне.

Спустя месяц моего проживания на острове я поняла одну такую истину, что не хочу, чтобы мой ребенок ловил на себе такие косые взгляды окружающих. Его будут ненавидеть и презирать, а лишь потому, что он рожден от хармита и в нем будет течь кровь этой расы. На мысли о ребенке меня натолкнул мой животик, который вспомнил, что пора бы уже и округляться.

Я очень много времени проводила у океана. Расстелив полотенце, я лежала на пляже, читала книги, которые, кстати, были очень похожи на земные. Шарет приносил их из королевской библиотеки. И таскал в основном лишь детские сказки, но за неимением другого и это чтиво меня устраивало. Были там и романы типа женских любовных романов, но сказок, легенд и притч там было больше. Я люблю читать, но и это занятие надоедало, тогда меня спасал сон. Видимо, эта часть беременности у меня должна протекать во сне, и док не считал в этом ничего странного. Заметив, что я много провожу времени на пляже, он предложил бывать в больнице, и я, воспользовавшись предложением, стала бывать и там. Веранда и лежак стали моим вторым домом, если не первым. Именно там я снова стала свидетелем не предназначенного для моих ушей разговора.

То утро я запомнила хорошо, так как еду я себе приготовить не смогла. Впрочем, как и накануне. Я и улеглась на кушетке на веранде, исключительно чтобы дождаться, когда приедет док. Утром мутило, и была слабость, и я не смогла приготовить себе еду, и потому пришлось есть то же, что готовилось для всех. Еда показалась горькой, и я не стала доедать. Взяла фрукты и воду и ушла на веранду, и теперь была в какой-то полудреме, из которой меня вывел голос Доры.

– А почему оно так долго действует? Ей плохо стало только вот сейчас, а капли гибина я добавляю в воду уже вторую неделю, – она была недовольна и раздражена.

– Дора, нам некуда спешить. Эта хармитская подстилка потеряет своего выродка, и все будет выглядеть максимально правдоподобно, и даже док ничего не заподозрит, – ответил второй голос, который я не знала. При словах о хармитской подстилке сомнения, о ком идет речь, отпали сами собой.

– И долго еще ее терпеть? – Дора шипела от злости.

– Нет, думаю, пару недель и количество гибина скопится в достаточной концентрации, чтобы спровоцировать выкидыш, – успокаивает Дору второй голос. Он говорит так тихо, что я с трудом понимаю, кто это говорит: мужчина или женщина – таким хриплым и низким был голос.

– А если не подействует? Ты знаешь, о чем говорят в столице? – девушка была раздражена.

– О том, что будущий правитель Шарет хочет отречься от престола из-за этой девки? Конечно, слышал, поэтому я тут. Нужно в воду добавить вот эти капли, – и послышался какой-то шорох.

– Но не привлечет ли к себе внимание слишком плохое самочувствие девушки. Шарет и так с нее пылинки сдувает, – запереживала Дора.

– Эти капли не для девушки, а для Шарета, – ответил второй голос.

– Для Шарета? – голос кухарки дрогнул.

– Не переживай, они ему не навредят. Их принимали воины, когда шли в бой с хармитами. Они будили в них внутреннего зверя, – объясняет заговорщик.

– Но почему их не подлить Шарету в еду или питье, когда он на материке? – подозрение в голосе Доры выдает ее страх.

– Мы пытались, но чуть не погорели, – ответил голос.

– Хорошо, я попробую, – с сомнением ответила Дора.

– Вот и молодец! Я убегаю, и ты не попадись Доку на глаза, а мне надо успеть на паром, на котором он прибыл, – ответил незнакомый голос, и разговор оборвался.

И так меня, оказывается, травят уже неделю, и итогом этого стало мое плохое самочувствие. А еще хотят что-то подлить Шарету, чтобы тот сделал что-то такое, что оттолкнет нас друг от друга. Как ни больно и тяжело мне, но, видимо, мое присутствие на этой планете может привести к государственному перевороту, и целая раса окажется без мудрого правителя.

– О, Мария, рад видеть вас, – на ступеньках веранды показался док. – Меня прислал к вам Шарет, сказал, что вы дурно себя чувствуете, а теперь и сам вижу, что он был прав. Идемте, я вас осмотрю, – мужчина помог мне подняться, внимательно сканируя меня взглядом.

– Док, я хотела сказать, что вспомнила все, что со мной произошло, и хочу связаться с отцом моего ребенка. Вы поможете мне?

– Рассказывай, что случилось, – мужчина усадил меня на кушетку и сел напротив и сверлит взглядом. – Шарет обидел?

– Нет конечно, – да как он мог такое подумать? А вот я сегодня его обижу, и очень сильно. Сегодня я расскажу про Косту и Максуса и скажу, что хочу вернуться к ним. Хотя нужна ли я этим хармитам – не известно, но раз беременна, то точно одному должна быть нужна. Чувствую себя полнейшей тварью и мразью. Пользовалась мужиком, пока выгодно было, а сейчас прусь спасать свою шкуру. Но внутренний голос сразу же возразил, что не свою шкуру, а ребенка. И я, как будущая мать, должна ставить беременность и малыша в приоритет. Заткнула голос совести куда подальше и перевела взгляд на дока.

– Тогда что случилось? – мужчина ждал от меня ответа.

– Я вспомнила, что со мной случилось. Вы же сами говорили, что такое должно вскоре произойти, – если уж гнуть свою линию, то до конца, как говорится.

– Вы меня, конечно, простите. Но вы ее и не теряли, это я вам как врач говорю, – на лице дока отразилась такая усмешка, что мне стало неловко, но я вскочила и завернулась в плед. Отчего-то стало зябко, и по коже прошелся озноб.

– Вы поможете мне или нет? – я в упор смотрела на собеседника и ждала.

– Помогу, – вкрадчиво отвечает док. – Только пока что Шарету ничего не говорите. Если получится найти вашего хармита, тогда и расскажете ему, – я немного удивилась, но лишь кивнула. – Рассказывайте, кто он?

Я рассказала все свои приключения. В красках и подробностях.

– Я еще кое-что хотела попросить вас, – я замялась и замолчала.

– Конечно, – и мужчина выжидательно смотрел на меня.

– Девушки, с которыми мы сбежали, Даша и Яна. Можно как-то узнать об их судьбе? – я давно должна была это сделать и сказать, и теперь мне было совестно.

– Я попробую, – ответил док. – Что насчет вашего самочувствия? – и посмотрел так, словно что-то знает, а я заколебалась. Говорить или нет?

– Наверно, обычный беременный токсикоз, – я почему-то скрыла информацию, которую не так давно узнала. Решила довериться интуиции, а она просила никому не доверять.

– Не хотели бы полежать здесь, пока он не пройдет? – и мужчина кивнул на здание больницы, а я, подумав мгновение, кивнула.

– Да, наверно, вы правы, – мы встали, и доктор проводил меня до моей бывшей палаты.

– Вы слишком быстро покинули лазарет и стали жить обычной жизнью, а ведь ваш случай уникален, – продолжал бубнить мужчина себе под нос.

– Да, я это слышала от бакайцев, только не понимала тогда своей уникальности, – мои слова были пропитаны горечью, и мужчина, различив интонацию, замолчал.

– Простите меня, Мария. Вы, наверно, думаете, что я, как и они, рассматриваю вас как подопытный экспонат, но поймите меня. Если вы смогли забеременеть от хармита, а у них дети – это невероятная редкость, то в вас есть то, что, возможно, сможет помочь местным девушка, которые по своей глупости решили стать бесплодными. Вы же знаете, большая часть женского населения планеты бесплодны, а те, кто не проходил эту процедуру, в таком возрасте, что просто не в состоянии забеременеть и родить. У семей максимум по одному ребенку, – словно оправдывался док. А я вспомнила, что семьи на этой планете – это могут быть и три-четыре человека, а то и больше, все зависело от любвеобильности женщины.

– А были случаи, что женщина делала аборт? – у мужчины вытянулось лицо то ли от ужаса и удивления, то ли от непонимания, что я хочу сказать. – Ну были ли случаи, когда женщина избавилась от ребенка, спровоцировала выкидыш? – мое уточнение ввело врача в ступор, и он с подозрением посмотрел на мой еле заметный животик. – Я сейчас не о себе.

– Нет, таких случаев не было. Если по каким то причинам женщина погибла, и ребенок оставался без матери, то его забирает отец, и малыш живет с ним до того момента, пока мужчина не придет в семью другой женщины, – я явно шокировала доктора, который все не возвращал удивленно вздернутые брови со лба на место.

– А если кто-то специально сделал так, что у женщины случился выкидыш? – я решила добить мужчину вопросами: – Подсыпал что-то в еду или отравил? – да, умею я спросить и не вызвать при этом никаких подозрений.

– Его ждет смертная казнь самым мучительным способом, и не важно, кто это совершил: мужчина или женщина, – собеседник словно чеканил слова, придавая им веса.

– Сурово, – я сделала совершенно безразличный вид и поняла, что правильно сделала, что не рассказала о том, что услышала. Если расскажу, то Дора умрет, как там док сказал, самой мучительной смертью. Даже знать не хочу, что это за смерть такая.

– Справедливо, – ответил док и помог разместиться на постели. Меня поместили в ту же палату, в которой я и была. Да, я думаю, других пациенток здесь и не было. – я передам Шарету о том, что вы некоторое время побудете здесь.