Байки Лопатина

О незаметных людях и несделанных открытиях

Выражаю искреннюю благодарность одному из самых

любимых мной писателей-фантастов, Роберту Шекли,

открывшему планету З-М-22 в звездном скоплении Пророкоугольника.

Каждый вечер в "Космическом волке", затерявшемся среди хозяйственных построек космодрома маленьком ресторанчике, обслуживавшем только летный состав, сидел старик. Он приходил к открытию и уходил последним. Он давно уже не летал, тихо сидел в углу, слушал чужие рассказы и пил пиво — одну кружку за вечер. Но когда в ресторанчик заваливалась команда вернувшегося из дальнего рейса корабля, старик забывал про пиво. Шутки космонавтов, рассказы, бурная радость от встречи с родной планетой возвращали его в собственную молодость. Когда-то он тоже мечтал стать пилотом дальней разведки…

Он отлетал без малого пятьдесят лет, но водил испытанные серийные грузовики по проложенным другими трассам. Списался из летного состава, поработал диспетчером-консультантом, а потом и вовсе ушел на покой. На его долю не выпало ни подвигов, ни великих открытий. Простая, самая обычная жизнь.

***

Лучше всего запомнился Косте Архипову день, когда курсанты Академии космонавтики при МАК1 впервые надели форму пилотов. Все стали выше и стройнее. Синяя форма с серебряными звездами сидела на выпускниках, как влитая. Даже Леночка Крыжовникова, толстушка и хохотушка, подтянулась и стала неземной красавицей.

Каким сказочным казалось будущее! Небо ярким, люди добрыми и веселыми, а жизнь — бесконечной!

Костя, как и все его однокурсники, бредил Дальней разведкой. Космос манил неожиданными открытиями, романтикой дорог и возвращений. Имена героев, обнаруживших десятки пригодных для жизни планет, нашедших неизвестные землянам минералы, встретивших, наконец, первую инопланетную расу разумных существ, были известны каждому. И вчерашние курсанты, а теперь пилоты 3-го класса мечтали о неизведанном…

И вот первое задание! Простое, конечно. Следовало всего лишь перегнать корабль с космодрома на Марсе на орбитальную станцию Валерианы.

Но как смотрели на Костю девушки, когда в зале отправления он небрежно бросил: «Марсианский космодром»! Да и сам он испытывал некоторую внутреннюю дрожь. Конечно, на кораблях такого типа он налетал немало часов, но то с инструктором. А теперь он командир корабля и единственный член экипажа.

***

В звездное скопление Пророкоугольника Костя не собирался, нечего ему было там делать. Учитывая, что корабль новый, а полет до Валерианы через гиперпространство занимал не более трех суток, задание казалось на редкость простым. Да сложное никто бы Косте и не доверил. Вчерашний курсант мог выполнить это задание с легкостью.

Он бы и выполнил, если бы через сутки полета не забарахлил гиперпространственный преобразователь. Видимо, заводской брак. Такое встречается редко, вероятность исчезающе мала. За все время полетов в гиперпространстве преобразователь с браком встречался всего пару раз.

Но вот починить работающий преобразователь невозможно. Да и вообще, такой ремонт делается только в доках, там, где есть специальная аппаратура. Можно только менять те модули, к которым имеется запаска. Однако выбора не было. Косте удалось вынырнуть из гиперпространства как раз в звездном скоплении Пророкоугольника. Заглушив двигатель, он принялся за дело. Двое суток ушло на попытки починить преобразователь, Костя заменил все блоки, которые мог, но ручаться за результат не стал бы. С замиранием сердца он нажал кнопку запуска, преобразователь несколько раз чихнул и замолк. Надо было вызывать помощь.

Регулярные рейсы, ни пассажирские, ни торговые, через звездное скопление Пророкоугольника не производятся. Население здесь отсутствует, кислородных планет крайне мало, и они еще ждут своих исследователей.

Требовалось уточнить координаты, определить, где находится ближайшая автоматическая станция, и направленным лучом передать сообщение о случившемся. А потом оставалось только ждать.

Техника — штука капризная. Трудно сказать, что случилось, но отправить сообщение Костя не успел. Преобразователь вдруг ожил, корабль рванулся вперед, в гиперпространство не вышел, а по странной прихоти судьбы устремился к планете красной звезды, находящейся в нескольких часах полета. Константин бросился к информатору и уточнил параметры. Ему крупно повезло. Планета была кислородной. Не заселена, опасных микроорганизмов не обнаружено. Правда, имеются крупные хищники. Но в любом случае выбора не было.

Корабль двигался рывками. Косте удавалось кое-как удерживать направление, но назвать движение полетом язык не поворачивался. Преобразователь то включался, то выключался, заглатывал отрезки пространства, создавал временные турбулентности. У Кости кружилась голова, желудок сжимался в комок, то наваливалась немыслимая тяжесть, то ее сменяла невесомость. Когда корабль вошел в плотные слои атмосферы, Константин потерял сознание, успев перед этим выключить преобразователь. Программа посадки активировалась автоматически.

Современные корабли имеют капсульную структуру. В какой-то момент стало ясно, что катапультировать экипаж недостаточно. Даже оставшись в живых, люди имеют мало шансов выжить в чужих мирах, не имея еды и воды, медикаментов и простейших жизненно важных приспособлений. Поэтому каждый отсек формируется как отдельная капсула, способная противостоять внешним воздействиям. Даже если некоторые из них при посадке погибнут, оставшиеся обеспечат экипаж минимальным набором средств для выживания.

Корабль ударился о поверхность планеты и разбросал в разные стороны модули-капсулы, а потом загорелся. Костя лежал в своей капсуле, порядком покореженной и лопнувшей в месте соприкосновения с землей, то есть с поверхностью З-М-22. Удар был очень силен. Автоматика отказала, но через трещину в капсулу проникал местный воздух. Трудно сказать, сколько прошло времени. То ли подействовал ночной холод, то ли организм справился с шоком. Костя огляделся. Вокруг была ночь. Синяя, бархатная, полная звезд и запахов незнакомых трав. Он пошевелил руками — руки действовали. Попробовал пошевелить ногами — и понял, что ноги сломаны. Обе. Кроме того, было очень больно дышать. По всему выходило, что сломано еще несколько рёбер.

Костя попробовал открыть люк, но у него ничего не получилось. Механический затвор надо было поворачивать с усилием, для этого следовало упереться ногами… Костя лежал и думал, что где-то поблизости лежит капсула медблока. Даже если она раскололась, диагност мог уцелеть. И тогда, если доползти до него и суметь подключиться, боль уйдет.

Конечно, радиус разброса капсул мог быть довольно велик, но Костя просто мечтал, а в мечтах можно ведь представить себе все, что угодно. Если бы у него не болели ноги, он открыл бы люк и выполз наружу. Даже при сломанных ребрах можно было бы предпринять поиски. Если идти медленно, было бы вполне терпимо. Через некоторое время в его мечтах стал все чаще возникать блок жизнеобеспечения. В капсуле находился атомный синтезатор и небольшой запас консервов и питательных таблеток на тот маловероятный случай, если он выйдет из строя. Таблетки есть и здесь, в капсуле пилота, в аварийном запасе, но ему их не достать.

Очень хотелось есть и особенно пить. Ноги распухли и пульсировали болью. Костя ощупал их и понял, что ходить он не сможет долго. Что это означает для человека, потерпевшего крушение на чужой планете вдали от основных транспортных путей, он думать не хотел. Похолодало. От голода и боли кружилась голова. Сам не заметив, как, Костя начал дремать. В полудреме он думал о том, что все происшедшее — просто кошмарный сон. Вот он проснется утром, и окажется, что ноги целы, просто сильный ушиб. Он быстренько найдет блок жизнеобеспечения, плотно позавтракает, а потом передаст сообщение о том, что нуждается в помощи, в широком диапазоне. Он будет повторять его снова и снова, и его услышат. Если синтезатор не поврежден, то подождать пару недель, пока его выручат — плевое дело. Просто незапланированный отпуск.

А если синтезатор не работает, можно найти что-нибудь съедобное на планете. Вот он завтра проснется и займется этим вплотную. С этими мыслями он провалился в спасительный сон.

Утро выдалось жаркое, солнечное. Костя проснулся от бьющего в лицо света и первым делом взглянул на ноги. Опухоль спала. Он ощупал поврежденные места. Боли не было, хотя чувствительность сохранилась. Костя попробовал пошевелить ногами и понял, что произошло чудо. Переломов не было. То есть совсем. Он резко сел и вскрикнул от боли. Зажили только ноги, ребра по-прежнему были сломаны. Или ему показалось, что он ломал ноги? Нет, как такое может показаться? Дикая боль, которую он испытал, пытаясь открыть люк, врезалась ему в память. Тогда в чем же дело?

Впрочем, этот вопрос можно было отложить на потом. Костя уперся ногами в основание капсулы и осторожно, чтобы не тревожить больные ребра, повернул затвор. Люк открылся. Охая и придерживая поврежденный бок рукой, Костя выполз из капсулы и поднялся на ноги.

Вокруг расстилалась степь. Неподалеку виднелись заросли кустарника, слева от них дымились останки догоревшего корабля. Остальных капсул видно не было.

Аварийный набор в капсуле пилота включал бластер, нож и котелок. Этот набор Костя всегда считал анахронизмом, прижившимся на кораблях в те времена, когда не было ни синтезаторов, ни диагностов, ни прочей современной техники. Два бинта, питательные таблетки, универсальный антидот и кислородная маска. Весь перечень курсанты заучивали наизусть еще на первом курсе. И Костя готов был поручиться, что открывать чемоданчик ему не придется никогда в жизни. Но те, кто составлял инструкции и заставлял курсантов учить список, знали о космических путешествиях гораздо больше…

Осторожно встав на четвереньки, Костя запустил руку в капсулу и вытянул чемоданчик. Первым делом он проглотил пару питательных таблеток и через пять минут почувствовал себя лучше. Бластер он положил в карман, а нож закрепил на поясе. Теперь можно было идти на разведку.

На месте падения корабля делать было нечего. Архипов прикинул радиус разброса капсул, исходя из расстояния между местом падения и точкой приземления своей капсулы, мысленно вычертил окружность с центром в виде дымящихся обломков и медленно пошел по кругу. Капсулы имели разный вес, и, соответственно, должны были находиться на разном расстоянии от точки падения, поэтому Костя внимательно вглядывался в колышущиеся на ветру травы, стараясь ничего не пропустить. Именно это и спасло ему жизнь.

Огромное животное, похожее на пантеру, но зеленого цвета и без глаз и ушей вышло из ложбинки по левую руку от Кости и уверенно двинулось в его сторону. Животное перемещалось большими прыжками, бесшумно и грациозно. Костя вскинул бластер. Луч разрезал "пантеру" пополам, Костя осмотрел останки и подумал, что животное могло быть съедобным. Впрочем, рисковать не хотелось.

Весь день прошел в бесплодных поисках. Косте удалось обнаружить только блок связи, да и тот был поврежден. Можно было бы попробовать его починить, но сначала надо требовалось устроить лагерь. Костя устал, ребра жгло, как огнем, к тому же приближалась ночь. Лезть в разбитую капсулу и еще ночь ютиться там между пультом и покореженным креслом — об этом страшно было подумать.