Рождение страйсера «Эрден»

Глава 5 Сон Часть 1

Рин проснулся лежа на земле в вишнёвом саду, в самый разгар цветения. На лицо ему падали лепестки сакуры, вся земля вокруг была укрыта их бело-розовой россыпью. Повсюду разносилась радостная птичья трель, а сквозь ветви деревьев светило весеннее солнце. Он встал, отряхнул брюки и осмотрелся. Деревья окружали его со всех сторон. Они росли так часто, что сквозь их сплетённые кроны невозможно было ничего увидеть.

Немного подумав, Рин неспешно побрёл мимо деревьев, совершенно не понимая, ни где он находится, ни куда идёт. Место казалось абсолютно незнакомым. Да и с чего ему быть знакомым, ведь он никогда не гулял по паркам, особенно в сезон цветения. Ведь во время ханами во всех парках собирается огромное множество людей, а он всегда избегал людных мест. По крайней мере так ему казалось.

Лёгкий порыв ветра сорвал несколько лепестков и играючи пронёс мимо его лица, невольно заставив обернутся в направлении их полёта. Но стоило ему это сделать, как перед его глазами появилась картина, которую он давно забыл, потерял в череде других воспоминаний и совсем не рассчитывал увидеть сейчас:

Он ещё совсем маленьким мальчиком гулял с родителями под цветущими вишнями. Взрослые любовались красотой цветов, а он бегал впереди под цветочным дождём, то прячась, то снова выбегая к ним. Родители неспешно шли по дороге, и их лица озаряла лёгкая, любящая улыбка, а его глаза светились счастьем.

«Неужели такое было? И это правда я?» — задумался Рин, стараясь получше разглядеть убегающего мальчика, но очередной порыв ветра развеял это видение, а на смену ему появилось новое.

Ему девять лет, он окружён друзьями. У них есть своя база в старом, заброшенном здании. Это здание пустовало уже очень много лет, так что успело изрядно обветшать, а одно его крыло дало трещину и начало обрушиваться. Но для ребят это было лишь плюсом, они бесстрашно бегали по его полуразрушенным лестницам, и каждый пытался показать, что он лучше и сильнее других. Но самым сильным и смелым каждый раз оказывался Рин.

Ему было неведомо чувство страха, он был быстрее и сильнее остальных мальчишек и с лёгкостью побеждал во всех соперничествах. Друзья уважали и ценили его, он был негласным лидером их компании. Но ему вновь и вновь хотелось потешить своё самолюбие, и он придумывал всё более опасные состязания. Вот и в тот раз он решил устроить гонку через всё здание.

По задумке нужно было подняться по лестнице на крышу, перебраться в другое крыло и спуститься по самой страшной части здания. Многие лестничные пролёты здесь отсутствовали, а те, что остались еле держались. Большинство из их компании испугались участвовать в этой затее, вызов принял лишь один. Вместе они добежали до разрушенного крыла и понеслись вниз, перепрыгивая через лестничные пролёты. Спустя два этажа друг остановил его:

«Ёси, — так звали Рина друзья, — хватит, это становится не смешно».

Но Рин его не послушал, адреналин бушевал в нём, усмехнувшись, он прыгнул в пролёт. Его ноги коснулись поверхности следующей площадки, и он уже хотел подразнить друга за его трусость, как почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Лестница начала обрушиваться. Он летел вниз, а сверху на него падал его друг, осыпаемый грудой камней.

Взгляд Рина упал на открытое окно, в которое влетели лепестки сакуры и видение закончилось.

«Что же там произошло?» — задумался он, но в голове не было ответа на этот вопрос, лишь пустота, как будто кто-то стёр воспоминания о тех событиях. Новый порыв ветра принёс другую картину:

Он заходит к себе домой и его обнимает мама с залитым слезами лицом.

«Почему она плачет? Что тогда случилось?» — Рин напряг память, но так и не смог ничего вспомнить. «Почему я этого не помню?». Но ответа опять не было.

Ветер ещё несколько раз сменил картинки, и с каждым разом они становились немного печальнее. На лицах людей всё реже встречались улыбки и всё чаще были слёзы. Вместе с тем, сад, по которому он шёл, тоже становился всё мрачнее. На деревьях всё реже встречались цветы или листья, большинство из них теперь стояли голые, как зимой, а порывы ветра становились всё сильнее, и больно резали его лицо. Но Рин не замечал этого, медленно бредя вперёд, он пытался вспомнить забытые моменты. С каждой секундой это становилось всё мучительнее, память никак не хотела открывать ему те события, которые сейчас казались очень важными. Погрузившись в себя, он даже не заметил, как оказался на краю сада.

Выйдя из него, Рин как будто очнулся от воспоминаний. Пройдя дальше, он осознал, что сад находился на плато высокой горы, на краю которого росла самая большая сакура, какую он когда-либо видел. Дерево было великолепное: ровное, пышное, раскидистое, увешанное большими, чуть розоватыми цветами. К тому же от него исходил очень нежный и приятный аромат, совсем не свойственный обычной сакуре. Сразу за ним находилась невысокая резная ограда с калиткой. Рин подошёл к ней, и очень удивился, ведь там был лишь обрыв. Ни моста, ни лестницы, ни дороги ведущей вниз там не было. Калитка вела в никуда.

Отойдя от этого странного прохода, Рин обернулся и только тогда заметил сидящую под деревом девушку, одетую в прекрасное кимоно украшенное россыпью цветов. Она жестом подозвала его к себе, а когда он подошёл, поприветствовала его, поклонившись на японский манер и пригласила присесть рядом.

Перед ней находились предметы для чайной церемонии. В чугунном котле — тягама — кипела вода. Девушка молча приступила к приготовлению чая. Открыв тябако — деревянную шкатулку для чая, она неспешно и аккуратно засыпала зелёный порошок в небольшую пиалу — тиван, залила кипятком, и с помощью тясена — бамбукового венчика, начала взбивать чай. Её плавные и лёгкие движения пленили. Рин как завороженный следил за каждым из них.

Закончив с приготовлениями, девушка подняла на него свои большие, янтарные глаза и протянула пиалу с зелёным напитком, источающую приятный аромат. Рин взял пиалу и неспешно поднёс к губам. Каждый глоток наполнял его теплом и спокойствием, а вкус был божественным «Совсем как в детстве, в доме у бабушки», — подумал он и даже прикрыл глаза от наслаждения. Допив, он поблагодарил девушку.

— Рада, что тебе понравилось Ёсикава Риносаки, — произнесла она.

Рин удивился, что она знает его имя, но не подал виду.

— Надеюсь, теперь ты хорошо себя чувствуешь. К сожалению, твоё время здесь вышло и тебе пора идти дальше.

Рин и правда чувствовал себя намного лучше. Находясь здесь, он совсем забыл про мучившие его только что провалы в памяти. Ему было очень уютно в этом месте, по-домашнему тепло, даже несмотря на то, что рядом с ним сидела незнакомая, красивая девушка. В обычной жизни он не осмелился к такой даже подойти, не то, что заговорить. А сейчас спокойно мог с ней пообщаться. Ему хотелось остаться тут и подольше насладится этим местом, но девушка в очередной раз предложила ему отправляться дальше.

— Куда и зачем я должен идти? — с лёгкой досадой и раздражением произнёс он, слегка растягивая слова.

— Здесь есть только один путь, — всё так же спокойно отетила она, и указала на калитку. — Там ты найдёшь ответы на все свои вопросы.

Проследив за её рукой, он увидел, что калитка открыта.

— Но там ведь ничего нет, — удивлённо произнёс Рин.

— Ты уверен? — спросила она таким тоном, что он начал сомневаться.

Поднявшись, они подошли к калитке и оказались на самом краю горы. Перед ними был крутой обрыв, по склонам которого вниз сбегали яркие, разноцветные деревья. Внизу была осень, сезон момидзи. Деревья переливались алыми, жёлтыми и оранжевыми красками. Этот осенний лес, тянулся к самому подножию горы, где плавно уступал место какому-то городку, с его крошечными домиками и пробегающими линиями дорог. Рин уже видел всё это, картина повторяла вид из его окна в доме у бабушки. Вот только в воспоминаниях сразу за городком начиналась гряда гор, а сейчас там было огромное цветочное поле, уходящее далеко к горизонту, где его поглощала мрачная, туманная пелена.

Всматриваясь в неё, Рин начал погружаться в собственные мысли. Ему казалось, что это серая мгла постепенно разрастается, и вот-вот поглотит и поле, и город, и всю эту гору вместе с ним. Его охватила тревога, лёгкая дрожь пробежала по всему телу. В этот момент девушка взяла его за руку и он очнулся от своего видения, удивлённо посмотрев на неё. Она улыбнулась и указала вперёд.

— Не бойся и присмотрись, — спокойно произнесла она.

Посмотрев вперёд, Рин увидел, что ничего не изменилось, туман по-прежнему висел на горизонте, только небо начало темнеть и было уже совсем не голубое, а скорее грязно-серым. На гору стремительно опускались сумерки, погружая всё вокруг в непроглядный вечерний мрак. Сумерки были самым ненавистным для него временем, когда в небе нет ни солнца, ни луны. В это время его всегда начинала окутывать тревога, и всюду мерещились незримые монстры. Рин обернулся назад, подумав, не вернуться ли обратно под дерево, но за его спиной ничего не было, только ненавистный ему мрак. В этот момент он услышал голос девушки, она больше не держала его за руку, а стояла в проеме калитки, на самом краю пропасти.

— Не стоит цепляться за мимолётные моменты прошлого, как хорошие, так и плохие они теперь в прошлом. Хватаясь за них, ты теряешь своё настоящее. Пора тебе уже осознать и принять себя, только так ты сможешь найти ответы на все твои вопросы, и наконец откроешь для себя настоящую жизнь, — с этими словами девушка шагнула с обрыва.

— Стой! — крикнул Рин.

Испугавшись, что она сейчас упадёт, он рванул к проёму, в надежде поймать её, но она не упала. Под её ногами неожиданно появился еле заметный навесной мост, уходящий в никуда, и она с лёгкостью зашагала по нему.

— Я буду ждать тебя на той стороне, — крикнула она не оборачиваясь.

А он как вкопанный замер на месте, смотря вслед уходящей девушке, с каждым мигом всё больше удаляющейся от него. И казалось, вместе с ней из этого места уходил последний свет, погружая его в мрачную, непроглядную, пугающую тьму. Рину хотелось побежать за ней, окликнуть её, попросить вернуться, не оставлять его одного, но вместо этого он продолжал молча стоять, обездвиженный надвигающейся темнотой, пока девушка полностью не исчезла. И теперь перед ним было лишь чёрное, пустое небо. Он смотрел в него и чувствовал, что дальше его ждёт что-то ужасное, что-то, что он давно забыл и боялся вспоминать.

Рин упал на колени и слёзы градом посыпались из его глаз. Страх вновь начал поглощать его, руки затряслись, а глаза перестали видеть, изо всех сил он заорал в пустоту. И в этот момент почувствовал как почва под ним стала проседать. Трясущимися руками он схватился за край калитки, и замер, боясь даже шелохнуться. Тем временем земля под ногами начала превращаться в вязкое месиво, напоминающее болото, с силой засасывающее его в себя. Чем сильнее он стремился выбраться, тем больше его тянуло вниз. С каждой попыткой вытянуть себя он опускался всё ниже, а калитка, за которую он держался, казалось, поднималась вверх, и теперь была высоко над его головой, так что он еле дотягивался до неё.