Бегущая могила

Наслаждайтесь удачей, которой вы еще обладаете.

И-Цзин или Книга Перемен

Глава 134

Зло действительно можно сдержать, но не уничтожить окончательно. Оно всегда возвращается. Это убеждение может вызывать меланхолию, но не должно, оно должно лишь удерживать нас от иллюзий, когда к нам приходит удача.

И-Цзин или Книга Перемен

Длинная лужайка, спускающаяся к Темзе за домом сэра Колина Эденсора, с тех пор как Страйк и Робин видели ее в последний раз, обзавелась множеством ярких предметов. Здесь был красно-желтый автомобиль, достаточно большой, чтобы в нем мог сидеть маленький ребенок и толкать себя ногами, миниатюрные ворота, надувной бассейн, украшенный тропическими рыбками, и множество мелких предметов, одним из которых была машина для пускания мыльных пузырей, работающая от батареек. Именно она привлекала внимание светловолосой малышки, которую теперь звали не Цин, а Салли, и двух темноволосых мальчиков примерно того же возраста. Их крики, вопли и смех доносились до кухни, когда они пытались поймать и лопнуть поток пузырьков, вылетающих из фиолетовой коробки на траву.

Четверо взрослых присматривали за малышами, чтобы те не подходили слишком близко к реке у подножия сада: Джеймс и Уилл Эденсор, жена Джеймса Кейт и Лин Доэрти. В кухне, наблюдая за группой на лужайке, сидели сэр Колин Эденсор, Страйк, Робин, Пат и ее муж Деннис.

— Я никогда не смогу, — сказал сэр Колин в третий раз, — выразить вам свою благодарность. Всем вам, — добавил он, обводя взглядом стол и включая Чонси.

— Приятно видеть, как они ладят, — сказала Пат своим баритоном, наблюдая за тем, как переименованная Цин гоняет пузырьки.

— Что произошло, когда Джеймс и Уилл встретились в первый раз? — спросила Робин, которая не хотела показаться слишком любопытной, но была очень заинтересована в ответе.

— Ну, Джеймс много кричал, — сказал сэр Колин, улыбаясь. — Высказал Уиллу все, что он о нем думает, примерно пятнадцатью разными способами. Как ни странно, я думаю, что Уилл был рад этому.

Робин не была удивлена. Уилл Эденсор хотел искупить свои грехи, а поскольку иммунитет от судебного преследования был гарантирован, а Утонувший Пророк оказался миражом, то где еще ему было получить желанное наказание, как не от старшего брата?

— Он соглашался с каждым словом Джеймса. Он плакал о своей матери, говорил, что знает, что ничто и никогда не сможет исправить то, что он сделал, говорил, что Джеймс имеет все основания ненавидеть его, что он понимает, если Джеймс больше никогда не захочет иметь с ним ничего общего. Это скорее Джеймса вывело из равновесия, — сказал сэр Колин.

— И они собираются жить здесь с вами? — спросил Страйк.

— Да, по крайней мере, пока мы не найдем подходящее жилье для Лин и малышки Салли. Учитывая, что вокруг полно прессы и т.д., я думаю, что лучше, чтобы они были здесь.

— Ей понадобится поддержка, — проворчала Пат. — Она никогда не отвечала за ребенка в одиночку. Никогда не управляла собственным домом. Шестнадцать лет — это большая ответственность. Если бы вы нашли ей что-нибудь поблизости от меня, я могла бы присматривать за ними. Моя дочь и внучки могли бы помочь. Ей нужны рядом другие матери, чтобы научить ее. Собраться вместе и поспорить о детях. Вот что ей нужно.

— Вы уже и так много сделали, миссис Чонси, — сказал сэр Колин.

— Мне было столько же лет, сколько ей, когда я родила своего первого ребенка, — безэмоционально сказала Пат. — Я знаю, что для этого нужно. В любом случае, — она затянулась электронной сигаретой, — мне они нравятся. Вы очень хорошо воспитали Уилла. Хорошие манеры.

— Да, он хороший парень, — сказал Деннис. — Все мы в молодости делали глупости, не так ли?

Сэр Колин оторвал взгляд от группы на лужайке и повернулся к Робин.

— Я знаю, что на ферме Чепмена нашли еще несколько тел.

— Я думаю, что они будут находить их еще несколько недель, — сказала Робин.

— И ни одна из смертей не была зарегистрирована?

— Ни одна, кроме пророков.

— Не стоит привлекать коронеров, если вы отказываете людям в медицинской помощи, — сказал Страйк. — Наш знакомый из полиции говорит, что на данный момент они достали с поля три скелета младенцев, предположительно мертворожденных. Возможно, их будет больше. Они живут на этой земле с восьмидесятых годов.

— Я сомневаюсь, что им удастся идентифицировать все останки, — сказала Робин. — Они набирали беглецов и бездомных, а также состоятельных людей. Это будет большая работа по поиску всех проданных детей.

— Невозможно поверить, что им так долго это сходило с рук, — сказал сэр Колин.

— Живи и дай жить другим, не так ли? — сказал Страйк. — Если никто не хочет высказаться, а благотворительная деятельность служит дымовой завесой, плюс все эти полезные знаменитости-идиоты…

За последние две недели ВГЦ было посвящено множество первых полос как в печатных изданиях, так и в таблоидах. Фергюс Робертсон был занят утром и вечером, делясь подробностями, о которых никто не знал. Именно он устроил засаду на возмущенного Джайлса Хармона возле его дома в Блумсбери, именно он первым сообщил о предполагаемой торговле детьми, именно он набросился на члена парламента, который был директором церкви и был отстранен от работы своей партией до проведения расследования по поводу значительных незадекларированных пожертвований, полученных от него ВГЦ. Упаковочный мультимиллионер, слишком глупый, чтобы спрятаться за спины своих адвокатов, сделал несколько неосторожных и непреднамеренных инкриминирующих комментариев прессе, толпившейся у его офиса. Мазу, Тайо, Цзян и Джо Джексон находились под стражей. Арест доктора Энди Чжоу вызвал шквал заявлений от богатых женщин, которым делали купы и гипноз, массаж и детоксикацию, и все они отказывались верить в то, что симпатичный доктор мог сделать что-то плохое. Агент Сеймур также опубликовал тщательно сформулированное заявление, в котором выражались шок и ужас по поводу находок на ферме Чепмена, о которых Ноли, естественно, ничего не подозревала.

Джонатан Уэйс был арестован при попытке проехать через границу в Мексику. Он улыбался в той мягкой, самодовольной манере, которую Робин так хорошо знала по фотографии, на которой он был запечатлен в наручниках. Отче, простите им, ибо не знают, что делают.

Храм на ферме Чепмена был тщательно обыскан полицией, журналистам стали известны средства, с помощью которых проводились иллюзии, а также фотографии кнута и коробки. Различные телесные жидкости, сохранившиеся в матрасах и постельных принадлежностях в Комнатах для Уединения, были взяты на анализ, а лес на ферме Чепмена оцеплен. Топор и земля, украденные Мидж, были переданы в полицию, а Уордл позвонил Страйку и сообщил, что рядом с гниющими деревянными столбами была откопана бедренная кость маленького ребенка. Очевидно, свиньи не успели съесть всю Дайю Уэйс до того, как Джордану Рини пришлось вернуться в постель, а Эбигейл Уэйс успела выйти во двор и увидеть в темноте, как проезжает грузовик с соломенной фигурой.

В то же время бывшие члены церкви все чаще заявляли о себе. Чувство вины и стыда заставляло их молчать, иногда десятилетиями, но, успокоенные возможностью получить иммунитет от судебного преследования за свои действия, совершенные под принуждением, — от нанесения побочных действий и помощи в незаконном захоронении тел до неоказания медицинской помощи четырнадцатилетней девочке, умершей при родах, — они были готовы найти катарсис в показаниях против Уэйсов.

Но были и те, кто не видел ничего дурного в том, что было сделано. Дэнни Броклз, бывший наркоман, который вместе с Джонатаном Уэйсом ездил по стране, превознося достоинства церкви, был допрошен. Он, рыдая, заявил, что все доказательства правонарушений были подброшены агентами Противника. Общественность должна была понять, что за этой попыткой уничтожить папу Джея и церковь стоят сатанинские силы (но, судя по гневным и возмущенным комментариям, появляющимся в Интернете под каждой статьей о ВГЦ, общественность ничего не поняла). А Бекка Пирбрайт, остававшаяся на свободе, дважды выступала по телевидению, выдержанная и располагающая к себе, спокойная и обаятельная, с презрением относящаяся к тому, что она называла пугающими и сенсационными репортажами, отрицающая все свои личные проступки и называющая Джонатана и Мазу Уэйс двумя лучшими людьми, которых она когда-либо знала в своей жизни.

Робин, наблюдая за Беккой дома, снова подумала о том, что церковь — это вирус. Она была уверена, что многие, если не большинство членов церкви излечатся от этой вспышки разоблачений, от доказательств того, что их тщательно обманывали, что папа Джей был не героем, а мошенником, насильником и соучастником убийств. И все же столько жизней было разрушено… Робин слышала, что Луиза Пирбрайт пыталась повеситься в больнице, куда ее доставили после освобождения. Робин вполне понимала, почему Луиза предпочла смерть, чем осознание того, что ее глупое решение последовать за Джонатаном Уэйсом в его секту двадцать четыре года назад привело к смерти двух ее сыновей и полному отчуждению от обеих дочерей. Эмили, которую нашли без сознания в ящике, когда полиция вошла на ферму, была отправлена в ту же больницу, что и Луиза, но когда медики из лучших побуждений предложили ей встретиться с матерью, она заявила, что больше никогда не хочет видеть Луизу.

Мерфи был склонен торжествовать по поводу гибели церкви, но Робин было трудно радоваться. Мерфи и Страйк постоянно твердили ей, что обвинения в жестоком обращении с детьми, выдвинутые против нее, будут сняты со дня на день, но она не получала никаких вестей на этот счет. Еще хуже, чем ее личный страх перед судебным преследованием, был ее страх перед реформированием и перестройкой церкви. Когда она сказала об этом Мерфи, он ответил, что она слишком пессимистична, но, глядя на улыбающуюся Бекку по телевизору, явно непоколебимую в своей вере в Путь Лотоса, Робин могла только надеяться, что мир будет внимательнее наблюдать и задавать больше вопросов, когда на пустыре появится очередной пятигранный храм.

— А как насчет Уэйсов? — Сэр Колин спросил Страйка, в то время как дети на лужайке продолжали гонять мыльные пузыри.

— По секрету, — сказал Страйк, — Мазу с момента ареста не произнесла ни слова. Буквально ни слова. Один из наших знакомых в полиции сказал нам, что она не хочет разговаривать даже с собственным адвокатом.

— Шок, как вы думаете? — сказал сэр Колин.

— Игра, — сказала Робин. — Она будет продолжать изображать из себя божественную мать Утонувшего Пророка до самого последнего вздоха.

— Но, конечно, она знает, что теперь…?

— Я думаю, — сказала Робин, — если она когда-нибудь позволит себе допустить, что Дайю убили, а ее муж все это время знал и позаботился о том, чтобы убрать убийцу с дороги в безопасное место, это выведет ее из себя.

— А Эбигейл призналась? — Сэр Колин спросил Страйк.

— Нет, — сказал Страйк. — Она похожа на своего отца: наглеет, пока можно, но ее парни от нее отвернулись. Теперь, когда они поняли, что их могут обвинить в соучастии в покушении на убийство, они не могут дождаться, чтобы покинуть тонущий корабль. По секрету, один из ее коллег-пожарных видел, как она забирала пистолет и патроны, когда нашла их в сгоревшем наркопритоне. По его словам, он предположил, что она собиралась отдать их в полицию. Конечно, ему пришлось так сказать — он женат и не хочет, чтобы стало известно, что она спала и с ним.