Двойник

Капитан хотел выдавить что-то еще, как дверь в палату открылась и вошла главная медсестра вместе с заведующей отделением.

- Так, это вы – капитан Власов? – заведующая сверху вниз посмотрела на него.

- Да.

- Мы с врачом общались с вашим командиром, генералом. По поводу размещения вас в нашем центре для продолжения лечения. Поскольку, как мы понимаем, сопроводительных документов от медицинской организации, где вы были прооперированы и проходили курс лечения, у вас нет и направления тоже…

- Так точно, отсутствуют.

- Мы не можем назначить вам дополнительную реабилитацию и разместить в палате. В наших силах разместить вас, лишь временно, на ограниченный срок, в одной из стационарных комнат для родственников пациентов. Также выдавать бесплатные лекарства. Поскольку ваш случай несерьезный и вы уже здоровы, можно сказать…

- Можно, безусловно.

- Статус пациента вам не понадобится.

- Приятно слышать. Я согласен на любые условия!

- Хорошо. Сейчас пройдемте с нами, вам покажут палату, выдадут постельное белье, выпишем пропуск. Питание не предоставляем – оплачиваете сами: буфет на нижнем этаже. И вы можете выходить за территорию центра в продуктовый магазин.

Данным предложением капитан позже, под вечер, не преминул воспользоваться и пронес Сезонову запрещенные к употреблению ввиду назначенного диетического питания на время реабилитации, купленные в продуктовом супермаркете сухофрукты и сахарное печенье. Яго заказал Власову две бутылки сидра, но капитан ясно дал понять, что ничего подобного из отдела алкогольной продукции не принесет, и, вернувшись с покупками, вручил галактионцу шаурму, а сам захрустел пшеничными хлебцами, зажимая их между кружочками нарезанной ветчины, запивая гранатовым соком.

Проведя остаток дня в палате Сезонова, Власов, вернувшись после дневного размещения в стационарной комнате, был немногословен, легко соглашался с мнениями подполковника, которыми обрастал план уберечь галактионца от хищения, и задавал вопросов меньше, чем того требовалось. Зато Яго вежливо пререкался, конструируя более жесткие схемы своего спасения и жестокие модели схваток, легко исполнимых в силу своих суперспособностей, и сообщил пациентам соседних палат, что бесплатного концерта сегодня не даст, равно как и завтра, и послезавтра, и позже. Когда Сезонов уходил в процедурный кабинет, Власов сидел в палате с Яго, следя за ним в оба глаза. Когда врач делал обход по палатам и осматривал пациентов, капитан выходил с галактионцем в коридор.

Власов не знал, что можно спросить у Ягосора, и что можно рассказать. Хотя вот же она, невероятная возможность – поговорить с настоящим, разумным пришельцем; вступить в контакт с инопланетным разумом, как говорят персонажи фантастических саг. Того скоро отправят в столицу, и вряд ли, находясь в одном городе, он, Власов, еще хоть раз увидится с пришельцем: умело и профессионально сделают так, чтобы о нем никто и ничего не узнал. Но как бы ни был огромен интерес к персоне Яго, сознание капитана в разы больше перекрывала новость о Сезонове. Да, он прошел срочную службу в танковых войсках, да, какое-то время, на гражданке, до военного управления, он работал на заводе, и это известные и достоверные факты, о которых знали, о которых упоминал он сам. Получается, в жизни подполковника между этими событиями и приходом на Знаменку был и еще не известный военному управлению период. Вдруг он больше? Десять лет – только ли участие в проектных операциях? А входит ли время длительных тренировок, подготовок, практик? А время для понимания и научным сообществом, и военными, что проведенные испытания дали положительные значения и признаны успешными? Голова пухнет. Нет, не может быть, не представляется и не верится, что все годы знакомства с Сезоновым он, Власов, разговаривает с человеком, накачанным двумя сыворотками, которые весьма эффективно сказались на его физической форме. Поэтому он так хорошо выглядит (а никакие не диеты и здоровое питание тому причиной, как всё время думает Ксюня). Поэтому на нем всё заживает быстрее, чем у обычных людей (вон в Ярославле, после безумного от встречи с тварями утра: у Сезонова уже после полудня тех же суток спал отек с плеча и зарубцевалась рана на затылке, а он, Власов, еще два дня хромал и обрабатывал рану на колене).

К вечеру Сезонов позвонил Селиванову и вполголоса, выйдя в коридор, попросил полковника об одолжении. Голос омского начальника, услышавшего просьбу, искрил укором и недоверием.

- Это шанс, Владимир Дмитриевич.

- Но он не единственный. Уверен и знаю: мои люди рядом с вами справятся гораздо лучше и быстрее.

- Будет много шума. И задачи будут даны каждому в отдельности. В моем же плане все действия проходят через меня одного, я всё аккумулирую. К тому же объект…

- Предприятие рискованное и страшно опасное, Валерий Игоревич! Из-за этих, новых, пунктов, что вы только что сообщили, я не могу дать разрешение на приведение вашего плана в исполнение в случае… в случае чего. Я, да и вы вообще-то тоже, не имеем права рисковать жизнью и здоровьем объекта. Тем более вы еще проходите лечение!

- Да я уже здоров.

- Пока не услышу эту фразу от вашего лечащего врача, вам, простите, не поверю.

- Товарищ полковник, мы ведь не знаем, когда и как что-то произойдет. И предупреждая возможное, я и прошу вас об этом. О чем сказал в самом начале разговора.

- Как по-вашему мои бойцы узнают, когда всё закончится?

- Я дам сигнал, через систему пожарного оповещения, например, договорюсь.

- Вот, вы даже еще этого не сделали, а говорите, что всё пойдет по вашему плану, что всё устроено!

- Это детали, которые разрешаются в два счета.

- Вы, кажется, слишком самоуверенны и самонадеянны, подполковник.

Сезонов промолчал на замечание Селиванова.

- И в то же время я доверяю словам генерала Фамилина о вас. И… Не знаю... – На том конце послышался тяжелый вздох. – При условии, что вы незаметно для сторонних глаз спрячете по бойцу в каждом крыле, я дам вам добро на приведение плана в исполнение при попытке напасть на объект или похитить его.

- Так точно, Владимир Дмитриевич. Принято.

Сезонов слукавил. Ягосор незаметно для спецназовцев покинул палату подполковника. Ночевать в комнате стационара Власов не остался.