Этнографические исследования развития культуры

Развитие религии на этом не могло остановиться. Весь ход несвободной, зависимой практической деятельности все в большей степени убеждал человека в том, что достижение желаемого результата зависит не столько от его собственных усилий, сколько от каких-то внешних, от него не зависящих обстоятельств. И если первоначально как положительное, так и отрицательное влияние приписывается только определенным человеческим действиям, т. е. рассматривается как присущее лишь самому человеку, то в дальнейшем оно все в большей и большей степени начинает приписываться тем или иным объективным событиям. Возникает то, что обычно называется верой в приметы. Важно в этой связи отметить, что на первых ступенях, да и в последующем, приметы рассматривались не столько как явления, предвещающие наступление тех или иных событий, жизненно важных для человека, сколько как вызывающие своим влиянием последние.

В вере в приметы, т. е. в положительное или отрицательное влияние на деятельность людей тех или иных чисто случайных явлений, в иллюзорной форме нашел свое выражение факт зависимости исхода несвободной практической деятельности от не поддающейся контролю человека — игры случайностей, в форме которой проявлялась власть слепой необходимости.

В процессе дальнейшего развития свойством магического влияния стали наделяться не только события, т. е. появление или исчезновение тех или иных предметов, их изменения и т. п., но и сами эти предметы. Наряду с верой в приметы возникла вера в существование у тех или иных реальных предметов свойства магического влияния на исход человеческой деятельности и вообще на судьбу человека — примитивный, архаичный фетишизм. Возникновение фетишизма привело к тому, что рядом с магическими действиями, которым приписывалось свойство прямого воздействия на исход практической деятельности, появились магические действия, имеющие целью использование для обеспечения желаемого результата магических свойств материальных предметов; рядом с непосредственной магией возникла магия опосредованная.

С возникновением веры в приметы и фетишизма магический способ мышления превратился из иллюзорного образа мысли о человеческой деятельности в иллюзорный взгляд на объективный мир.

Следующий шаг состоял в переносе внимания с вещей, которым приписывалось свойство магического влияния, на само приписываемое им магическое влияние. Если первоначально магическое влияние, приписываемое вещам, рассматривалось как неотъемлемое их свойство, то в дальнейшем оно все в большей и большей степени начинает рассматриваться как нечто самостоятельное, как заключенная в вещах, обитающая в них магическая сила. Постепенно ей стала приписываться способность передаваться от одной вещи к другой, от одного человека к другому. В этнографической литературе эту силу чаще всего именуют «маной». Некоторые исследователи для обозначения данной стадии в эволюции религии применяли термин «эманизм». С возникновением таких представлений магические обряды начали постепенно осмысливаться как приемы использования магической силы в интересах человека.

Если первоначально магическая сила мыслилась как что-то, хотя и способное передаваться от вещи к вещи, но, тем не менее, не способное существовать вне вещей и без вещей, то в дальнейшем ее начали представлять как нечто, могущее существовать отдельно от вещей, как самостоятельное существо. Иллюзорное представление о реально существующих вещах постепенно перерастает в представление о существах иллюзорных, вера в существование у реальных вещей иллюзорных свойств превращается в веру в бытие, наряду с реальными предметами и существами, существ иллюзорных.

Иллюзорные сверхъестественные существа, представляющие собой оторвавшуюся, отделившуюся от вещей их магическую силу, обычно именуются в этнографической литературе «духами» или «демонами». Примерами демонов являются наяды, дриады, лешие, домовые, водяные, русалки и т. п. Своеобразной категорией демонов являются души умерших. Соответственно данную стадию эволюции религии можно было бы назвать демонизмом. Многие исследователи применяют для ее обозначения термин «анимизм». С достижением этой стадии религия перестала быть только извращенным способом мышления о реально существующих объектах, она становится и верой в существование объектов, в действительности не существующих, верой в бытие иллюзорных существ, обладающих сверхъестественной силой. Первоначально эти сверхъестественные существа мыслились как живущие рядом с людьми. И лишь в дальнейшем постепенно оформляется представление об особом мире сверхъестественных существ, отличном от естественного мира. Однако грань между естественным и сверхъестественным (демоническим) мирами долгое еще время остается крайне неопределенной. Эти миры мыслятся как взаимопроникающие друг в друга. Возникновение веры в сверхъестественные существа оказало влияние на магическую практику. Рядом со старыми магическими обрядами возникли новые, имеющие целью либо нейтрализовать опасное влияние этих существ, либо заставить их способствовать достижению желаемых человеком результатов[616].

Рассмотренная выше смена стадий развития религии не только не была обусловлена, но даже не была связана с эволюцией системы социально-экономических отношений. На самых первых этапах своего развития религия была, прежде всего, иллюзорным отражением господства над человеком слепой необходимости природы. И эволюция первобытной религии представляла собой, прежде всего, смену одних форм иллюзорного отражения этого господства другими. В основе этого развития лежало накопление и передача от поколения к поколению особого рода опыта взаимодействия с природой — опыта, который приобретался и закреплялся в процессе несвободной практической деятельности. Этот опыт, который можно было бы назвать негативным, все в большей и большей степени доказывая человеку господство над ним внешних сил, в то же время исключал возможность проникновения в подлинную сущность этих сил и тем самым адекватного их отражения. Именно в результате накопления и передачи этого опыта шел процесс раздвоения мира в сознании человека.

Если первоначально сверхъестественная сила мыслилась как присущая самому человеку, как особая его сила, то в дальнейшем она предстала как атрибут особого мира, противостоящего человеку и властвующего над ним. Если первоначально противопоставление естественной и сверхъестественной силы выражалось лишь в различении естественных и сверхъестественных влияний человеческих действий, то в дальнейшем оно приобрело характер противопоставления естественных и сверхъестественных существ, естественного и сверхъестественного миров.

Все это, разумеется, не означает, что в сознании людей этой эпохи не отражалось общественное бытие. Оно несомненно отражалось, причем не в адекватной, а в иллюзорной форме. Начиная с определенного этапа эволюции важнейшей формой отображения общественного бытия в сознании первобытных людей стал тотемизм. Последний был иллюзорной формой осознания социально-экономического в своей основе единства человеческого коллектива[617]. Иллюзорный характер отражения действительности в тотемизме дал основание для характеристики его как одной из форм религии. Однако хотя такая трактовка тотемизма имеет самое широкое распространение, согласиться с ней, на наш взгляд, нельзя.

Понятия иллюзии и религии далеко не тождественны. Всякая религия есть иллюзорное отражение действительности, но не всякое иллюзорное отражение действительности является религией. Могут существовать и существуют различного рода нерелигиозные иллюзии. Религией является только такая иллюзия, которая включает в качестве неотъемлемого момента веру в сверхъестественную силу, от которой зависят ход и исход человеческих действий, веру в сверхъестественное влияние на судьбу человека. Если подобного рода вера отсутствует, иллюзия не может быть охарактеризована как религиозная, сколь фантастическими ни были бы составляющие ее представления.

Сущность тотемизма в его исходной форме заключается в вере в глубокое тождество членов того или иного человеческого коллектива с особями определенного вида животных. Этот вид животных, а тем самым и каждое животное данного вида, является тотемом данной группы людей, а тем самым и любого из ее членов. Животные, являвшиеся тотемом, никогда не наделялись в воображении людей способностью сверхъестественным образом влиять на их дела. Поэтому тотемизм в его исходной форме не был религией.

Но в процессе своего оформления и развития тотемизм оброс значительным числом всевозможных ритуальных действий, многие из которых приобрели характер магических обрядов. Тем самым он оказался теснейшим образом связанным с формирующейся религией — магией. Однако сам он не стал религией даже тогда, когда возникли представления о тотемистических предках. Эти представления в отличие от рассмотренных выше религиозных верований возникли в форме мифов, были мифологическими.

Вопрос о природе мифов и об отношении мифологии к религии является одним из самых спорных[618]. Не вдаваясь в обсуждение этой сложной проблемы, остановимся лишь на тех моментах, которые необходимы для решения задачи, поставленной в данной работе.

Прежде всего, миф есть произведение словесности. В своей исходной форме он представляет передающееся из уст в уста повествование, в котором те или иные природные или социальные явления истолковываются и объясняются как результаты действий определенных персонажей — героев этого рассказа.

Первыми объектами такого истолкования, объяснения были действия людей, причем не обыденные, диктуемые обстоятельствами, всем понятные, а обрядовые, ритуальные, передаваемые от поколения к поколению и совершаемые в силу традиции. И здесь также «вначале было дело». Положение, что миф возник из ритуала, одним из первых было выдвинуто У. Робертсоном Смитом[619]. Оно получило обоснование в трудах значительного числа исследователей[620].

Первые мифы были тотемистическими. Исполняемые членами коллектива, ряжеными под тотемное животное, ритуальные тотемистические пляски стали истолковываться как сцены из жизни далеких предков, а эти предки начали рассматриваться как существа, бывшие одновременно и людьми, и животными, как полулюди-полуживотные. Передаваясь из поколения в поколения, описания и объяснения этих обрядов стали развертываться в более или менее связные повествования о жизни и похождениях тотемистических предков. Когда становление тотемистических мифов завершилось, обряды, давшие им начало, выступили как инсценировки этих мифов, драматические иллюстрации к ним[621].

Вместе с возникновением тотемистической мифологии оформилось представление об особой отдаленной эпохе, во время которой происходили события, описанные в мифах. Мир, каким он был в мифологическую эпоху, рассматривался как качественно отличный от мира, каким он является в настоящее время. С раздвоением в сознании людей времени на мифическое и реальное произошло и раздвоение мира на мир мифический, существовавший в мифическое время, и мир реальный, существующий в настоящее время.