Тараканьи бега 2

Глава 22. Торг

22. Торг

И н т е р л ю д и я

Локация Диверия, замковый шатёр клана Триккт.

— Хан, Кеттара нашлась!

— Где?!

— Вместе с тем торговцем вернулась в Диверхаун. Сейчас она, должно быть, в его личной комнате.

Хан выждал. Нет, слуги вышколены — вот и этот не попытался предугадать желание своего господина, а только выполнил приказ: все новости о беглой ханини докладывать незамедлительно. А потом ответил на прямой вопрос.

— Подробнее!

— Сейчас в «Кривом роге» обмывают богатый хабар три орка из его отряда. Они бахвалятся, что прошли два данжа. Подтверждают слова пещерного проводника нашей охотничьей партии, что наградой в каждом было по куче золота и драгоценностей. В подтверждение самый неугомонный из них, Оггтей — это тот, который умудрился заиметь технику Серебряного меча, — похвастался роскошным колье, а после этого и их мальчишка переставил свою кружку с пивом на вынутое крупное золотое блюдо. Трактирщик предложил выкупить, но пацан заявил, что будет привыкать пить и есть с золота. Что завтра у них будет отрядный обед в «Светоче» — вот, чтоб перед высокой Кеттарой было не стыдно. А денег у него и так… Он, мол, раньше даже не знал, что столько бывает, — докладчик перевёл дыхание и закончил: — В дальнейшем Оггтей тоже подтвердил, что высокая Кеттара на праздничном обеде будет присутствовать. Сразу после один из наших его специально переспросил, мечник огладил оба своих клыка и, глядя тому в глаза, на прямой вопрос ответил: «Да!», — советник чуть поклонился: — Касательно женщины — всё.

— Ничего не понимаю… Он же понимает, что в городе ему её от нас не удержать! Он же бежал от нас как заяц! — и хан хмыкнул: — То есть, как крот.

Мужчина напротив молчал, уставясь глазами в пол.

— Предположения есть?

— Да. Он хочет с нами договориться.

— Выкупить её, что ли?! Да это вот таких денег не существует! Тем более, не за пару и даже не за пару десятков золотых побрякушек из награды за обыкновенный данж. Даже если он не понимает — ему должны объяснить — та же Кеттара! — что такое сокровищница великого хана! А он не дурак, он должен это понять! Говори!

— Встречу он практически назначил. Если поговорим — дурак ли он — узнаем. И кому поручить это — есть. Есть Хидигг. Он дрался с торговцем, он выкупил у него свои клыки, он восхищался высокой Кеттарой. И есть Бриммер — начинающий командир, который нашёл два входа в подземелья, который вошёл в них и дошёл до конца. Что не схватил там Лекса — больше вина проводников-гномов. Бриммер и Хидигг — воин и маг, они хорошо дополняют друг друга.

— Объясняю ещё раз! Они всё проигрывают! Проиграли свои дуэли, не сумели поймать Кеттару! Да, а тот — мечник?.. Кто-нибудь из них, кто-нибудь вообще предложил ему вступить в наш клан?

— Имя мечника — Оггтей. Не предложили — поздно. В разговоре выяснилось, что он со своими дал годовую клятву Лексу.

— Ещё и это — опять проворонили!

— Но…

— Никакое ни “но”!Есть либо победа, либо поражение! И не важно, как ты её добиваешься — мечом, хитростью, покровительством богов или голой удачей! Не можешь добиться победы — неудачник!

— Есть ещё Корттег.

— Он чужой!

— Да, не из нашей семьи. Он уцелевший из разгромленного высокого рода. И мой хан мудро направил его вместе с другими, чтобы он соперничал с ними, был стимулом для них, был некоторой одинокой угрозой. Добавьте его и сейчас. А все остальные наши там — простые воины. Их не только торговец вокруг пальца обведёт, но и… Стоит их только представить напротив хитроумного Лекса… И… Ещё и другое — если рядом будет к высокая Кеттара, она на них глянет, своей черни когтём коснётся, и они двух слов не свяжут. А Корттег… Именно он подхватил «Дрожь земли» Кеттары, именно он, выхватив свой кинжал, инициировал их дарение. Верховный хан высоко оценил данный жест. Теперь высокая не сможет проигнорировать его, а Кортетга не смутит разговор с нею, — и советник на кроху добавил убедительности в голос. — Если его добавить к той парочке… Они оба его терпеть не могут, он это чувствует — значит, никто не будет покрывать друг друга, зато все будут крайне внимательны и расчётлтвы.

— Ладно, я подумаю, — поморщился хан. — О чём ещё выболтали лексовы орки?

— Мало. Что не удивительно: когда над тобою висит клятва Системы, становишься очень осторожным. Лишь то, что им казалось несущественными подробностями прохождения данжа. Рассказали о тварях. Про тех, что из первого, мы и так уже знали — хакариды, во втором были змеи. Босс — графская гадюка двадцать пятого уровня. Длиной — где-то около тридцати саженей. Шкура — меч не берёт. Оггтей хвастаясь — ему саженный кусок и достался — предъявил. Предложил попробовать прорубить. Получилось только у одного — топором. Но у него “Алебарда” за сотню и топор соответствующий. Кусок с фут отрубил и упарился. Тавернщик тут же его за пять золотых выкупил. Да… — советник на этот раз не стал удерживаться и хмыкнул: — Еще, к тому же, все гадюки в данже — от самых мелких, 14-ого уровня — бросали оцепенение. Голову одной — бирюзовой, 18-ого уровня — показывал их маг, башка мёртвая, а взгляд… Передавали, что взгляд хребет морозит до сих пор. Как это было у живой графини и представить жутко…

— И как же они с ней справились-то?!

— Перерубили поднимающимся порогом.

— А подробнее?!

— Развели руками: клятва. Но я думаю, если королевскую хакариду они подставили под обвал, то эту гадюку подловили в тамбуре перехода. Последний гном-проводник нашим хвастал, что он видит сквозь камень на три ярда, но в самой последней пещере, где, по его утверждению была куча золота, не обнаружил ничего — никакого выхода. Значит, раз они из той пещеры ушли, “дверка” есть, но она ещё толще. Представьте мощь механизма, открывающего — поднимающего! — такую дуру. НО тут другое… Кто-то должен был запустить подъём. Рычаг управления обычно рядом с порогом, а длину монстра мы помним. Рычаг явно ближе. Вот, меня бы встретиться глазами с людоедской гадюкой уговорить не получилось.

— Ладно, убедил. С такими умниками говорить простым кочевникам — в пустую время переводить. Связывайся с теми неудачниками — шанс номер последний им.

— Корттег?

Хан совсем перекривился, но выдавил:

— И Корттег.

*

Когда мы спустились в обеденный зал, трикктов в нём не было. Тарра сжала мне руку, пришлось пригладить ей ладонь. Придут, никуда не денутся. И придут именно переговорщики. А иначе сидели бы сейчас здесь с каменными мордами загонщики. И будущим послам плюс — дают нам время на перекусить, и на отрядные разговоры.

— Лекс, мы здесь! — из угла заорал Оггтей. — Мы уже всё заказали!

Кеттара улыбнулась, а мои коррелятки захихикали. «Светоч» — не «Кривой рог», здесь всё дорого. Очень. И из голоса простого мечника самодовольство даже не сочилось каплями, а буквально брызгало струями: теперь он может!

Подошли. Орки встали.

Ещё бы! — со мною к ним подошла принцесса. И не такая, как из поздних европейских сказок — воздушная и прозрачная, а из раннего средневековья, из варварских королевств — от каких-нибудь ост-готов или северных германцев — в парче и золоте. И знакомая мне уже диадема была на ней, и браслет, который она присмотрела в последней нашей груде хабара. И тёмные рубины поблёскивали на её туфельках.

Она окинула взглядом не сильно заставленный стол.

— Высокая, увидишь, тебе понравится, — заторопился Оггтей. — Я корчмаря просил, он сказал, что твой вкус уже понял, и ты не разочаруешься! Просто вас ждали. Да вон, смотри — уже несут!

Да, к нам двигалась целая процессия во главе с самим мэтром Вельдуиилом. Тот светился улыбкой, а, когда это говорится об эльфе, никакая метафоричность в том не проглядывает! Казалось, погасни здесь свет, и въявь увидишь сияние его длинноухой морды!

Тарра чуть сжала мне руку… Недовольна? Чем? Неужели тем, что среди девушек, следовавших за мэтром, первой шла давешняя эльфийка? Ревнует? К служанке?! Нет, мелочами портить ей настроение мне не хотелось. Я поймал взгляд мэтра, скосил глаза в сторону эльфийки и, пожав плечами, чуть покачал головой.

Восприятия хватило заметить, как у него недоуменно дёрнулась бровь, потом шевельнулись кончики губ. И он, опустив веки, показал: понял. И действительно, больше девушка у нашего стола не мелькала.

Зато как хлопнула пробка шампанского! А уж как корчмарь виртуозно поймал вылетевшую пузырящуюся струю вина бокалами!.. Праздник! Мужчины наперебой хвастали, как их встретили в орочей таверне, женщина молча блистала, одобрительно улыбалась и даже похлопала по ладони Креттега, когда тот вытащил свой золотой поднос и навалил на него запеченного мяса…

А потом появились музыканты, заиграли что-то тягуче-плавное, и я утянул Тарру танцевать. Принцесса поначалу только бровки домиком выстроила, когда я привлёк её к себе. Танго? Нет, мне было не до изысков, хотя на Земле моя актриса элементарным движения настоящего танка меня обучила — классический медляк. И моя неземная женщина понемногу расслабилась. Одна мелодия, другая, третья…

Когда музыканты заиграло нечто более бодренькое, мы остановились… Этикет заставил меня отступить на шаг, отдать поклон даме. Высокая Кеттара ответила реверансом, подала руку, слабо улыбнулась, дождалась, чтобы я повёл её к нашему столику. Стол был чист, и за ним уже никого не было. Парни утекли. Им предстоял второй обязательный этап настоящего мужеского действа: после шампанского — настоящая пьянка и бабы, то есть бордель.

Та, для которой в мужчинах никаких тайн не было, опять улыбнулась. Походка её была неспешна, а взгляд рассеян. Но в чате зажглось:

«— Лекс, направо у окна — триккты.»

И губы — у неё были плотно сжаты губы.

Помогая ей сесть, я краем глаза зацепил наших противников — моему Восприятию хватило: с одним я дрался, другой два дня назад отдал свой кинжал Кеттаре, третий… Кажется, и его я где-то видел…

«— Господин, Вы видели его голову. Его на дуэли победил Оггтей.

«— Лекс, я приняла кинжал того, что справа. Я не могу его не заметить, не могу не узнать. Не поздороваюсь — даже не обижу, оскорблю. Поздороваюсь — он получит право подойти.»

«— Отлично. Делай.»

И Кеттара исполнила. Вот тебе и мечница-орчанка! Никаких тебе: «Эй, привет!» — неспешно повернула голову и чуть наклонила её.

«— Принцесса!» — восхитился я в чате.

«— Думаю, тётя Кратта не осерчала бы.»

«— А если бы?..»

«— Плети. А потом мерзкий Зоттор залечивал.»

«— Как может врач быть мерзким?»

«— Этот — был. Я предпочла бы оставить шрамы. Но он был частью наказания. Боль-то терпеть я всегда умела.»

«— Триккт идёт. Как мне к нему относиться?»

«— Тебе? Никак. Лично отдав мне свой кинжал, он, в дополнении ко всему, признал мою для себя недоступность, — и она словно пожала плечами: — Как к брату, скорее всего — троюродному. Он заговорит со мной, не вмешивайся — для него это допустимо. К тебе он должен будет обратиться сразу после моего ответа.»

«— А остальные?»

«— Нет. Остальные только через тебя. После тебя.»