И ничего здесь не растет

Чтобы сдержать свой гнев, Ди пришлось приложить немалое усилие.

— У тебя есть адвокат?

— Нет. Думаю, что ты сама позаботишься об этом.

Ну разумеется. И теперь прислушавшись, Ди услышала в трубке всю приглушенную какофонию острова-тюрьмы — этой хаотичной адской дыры, где всех предполагаемых преступников хватали из более крупной чертовой бездны Манхеттена, обрабатывали и плохо с ними обращались. Однако Пери на Манхеттене не жила. Не обитая там, шанс избежать ареста был ничтожно мал. В последний раз, Ди получала весточку от своей сестры, когда она направлялась на пляжи Северной Каролины.

На этот раз Пери опередила ее и пояснила:

— Полагаю, они отвезли меня на этот остров, потому что это было офшорное правонарушение. На лодке, точнее на катере… Пошла отсюда, сука! Я еще не поговорила!

— Ладно Пери, отдай телефон, пока тебя не побили. У тебя было две законных минуты. Приеду сразу, как только смогу.

— Ох, Ди, я… — трубка замолчала. Ди застыла в раздумьях, держа бесполезную трубку.

«Какой была Пери? Жалостливой? Испуганной? Наивной? Но она всегда думала только о себе. Может стоит ее просто оставить там? Убраться из ее жизни раз и навсегда. Преподать Пери урок. Просто взять и оставить ее там на произвол судьбы, хотя бы на разок…»

Однако Ди, уволившись из полиции меньше года назад, была слишком хорошо знакома с этим островком-тюрьмой. И отправилась одеваться.

— И почему именно я? — поинтересовался Элиот Крамер, появившись в дверях ее однокомнатной квартиры на четвертом этаже, как только рассвело.

Тусклый солнечный свет — проникал в большое южное окно жилища Ди: единственное преимущество ее обиталища. Хотя не только: квартира находилась на дальнем краю района Нью-Йорка — Квинс, а не на ближнем. Многие люди, опасались солнечного света проникающего в помещения. Страшились ультрафиолета, вызывающего рак кожи, несмотря на разъяснения — стекло отфильтровывает опасность. Но если бы они [люди] слушали, что им говорят.

— Почему ты? Да потому что ты единственный порядочный адвокат, которого я знаю.

— Да ладно Ди, ты двадцать лет отрубила в Департаменте Полиции Нью-Йорка… и обнаружила ли ты там хоть одного приличного адвоката?