Крепость демона 2

Глава 64, седьмой день брака

Вторник, 6 октября, Грань Тор

Я не знала, во сколько Алан собирается вставать, поэтому приготовила завтрак заранее и оставила на столе под термощитом, вместе с кофе и печеньем. Мысль испечь булочки или заказать пахлаву мелькнула и пропала – я не хотела заморачиваться, и не хотела копаться в себе, выискивая причины этого нежелания.

«Ему всё равно нет разницы, он готов есть что угодно, с бешеной скоростью и не глядя.»

Собравшись для учёбы, я выехала чуть раньше, чтобы успеть заскочить на почту за посылкой. Но забрать её не удалось – на почте мне сказали, что посылка крупногабаритная, поэтому хранится на складе, и чтобы её забрать, мне нужно сначала заполнить документы и согласовать время доставки, я договорилась на завтра и поехала на учёбу.

Никси не было, я удивлялась тому, что всё ещё этому удивляюсь. Но конспекты вела прилежно, и ответственно их копировала в библиотеке, подшивая в папку, как будто однажды Никси откроет этот синий ворох и внимательно перепишет к себе в тетради, ну или хотя бы прочитает перед экзаменами. Я сама в это не верила, но пообещала ей, и поэтому делала – моя совесть чиста.

На обед я хотела пойти с Сари, но возле её аудитории случайно подслушала её разговор с подружкой о том, что она совершенно забыла друзей из-за меня. Подружка обиженно ныла и дула губы, Сари извинялась и объясняла, что это всё ради исследований, потому что её проект очень важен для неё, а помочь ей с ним лучше меня не сможет никто. Подружка продолжала дуться и вздыхать, Сари убеждала её в том, что исследование скоро закончится и всё станет как раньше, а я тихонько отступила за угол и пошла обедать одна. Одиночество меня никогда не утомляло, в отличие от компании, да и становиться причиной Сариных социальных конфликтов не хотелось, хватит с меня Никси.

После учёбы я поехала в торговый центр за бельём и ещё одной банкой растворителя косметики, чтобы в общежитии он тоже был, а оттуда пошла в храм Просвещения пешком, хотелось прогуляться и посмотреть на город. С появлением «Джи-Транса» центральные улицы изменились, обросли рекламными плакатами и новыми яркими вывесками, один из старинных маленьких особняков вообще превратили в храм, я шла мимо, смотрела на новую вывеску и пыталась вспомнить, что здесь было раньше.

«Вроде бы, какой-то клуб ветеранов.»

В моих знаниях по истории Верхнего был пробел примерно в семьдесят лет, я начала изучать её с самых ранних дат, и до современности ещё не дошла, отодвинув эти занятия ради занятий на демонские темы.

«Нужно выделить время и наверстать.»

Проходя мимо ворот храма, я увидела за оградой, прямо под деревьями небольшого садика, прилавки с книгами, какой-то атрибутикой и просто ящиками для пожертвований, вдоль прилавков ходили люди в одинаковой одежде и что-то приветливо рассказывали посетителям. Когда я почти дошла до конца ограды, мне преградила дорогу человеческая женщина, с таким видом, как будто хочет мне сказать, что у меня что-то из кармана выпало, я сняла наушники и посмотрела на неё с вопросом. Она заглянула мне в глаза, и с улыбкой работника месяца из сферы продаж, спросила:

– Вы знаете, какая книга самая важная для человечества?

Я всерьёз задумалась, мне никогда не приходило в голову, что может существовать какой-то топ из лучших книг, их было слишком много. Но долго раздумывать казалось неприличным, и я всё-таки выбрала одну, ориентируясь именно на человеческую расу:

– Кодекс законов о труде?

Улыбка женщины застыла в неестественной напряжённой гримасе, в глазах, в которых до этого было по-детски незамутнённое желание поделиться радостью, появилась некоторая осмысленность. Она помолчала секунду, потом сказала:

– Спасибо, – обошла меня и пошла дальше. Я посмотрела на Брависа, который шёл за моей спиной и загадочно улыбался куда-то в неясную даль, потом на Алис, которая шла чуть впереди и слева, но она тоже не поймала мой взгляд.

«Поговорю об этом с Аланом.»

Я выбросила эту странную встречу из головы и пошла в храм Просвещения.

***

В храме я попеременно занималась переводом учебника для Сари, историей Верхнего и домашним заданием на завтра. Алан за весь день ни разу не позвонил и не написал, и я не стала. Поехала в отель после одиннадцати, добралась почти к двенадцати, Алан был в конференц-зале, но, на удивление, один. Я всё равно не стала его отвлекать, пошла в свою спальню, переоделась, взяла книгу про енота и пошла на кухню за чаем. И когда чайник закипел, пришёл Алан. Остановился в дверях, медленно провёл взглядом по моему телу снизу вверх, от мягких домашних туфель, к тёплому халату и выше до причёски, которую я ещё не разбирала. Дошёл до лица и устало улыбнулся, сразу же опуская глаза:

– Привет, – я кивнула, он указал на мою чашку с чаем, – и мне сделаешь?

Я достала вторую чашку, спросила:

– Ты ужинал?

Он отмахнулся, вошёл и выдвинул ящик с мусорными баками, стал выгребать из карманов яркие обёртки и бросать фольгу и пластик в отделение для бумаги, я промолчала. Налила ему чай, поставила на стол и села, отложив книгу в сторону, Алан сел напротив, сделал глоток чая и посмотрел на меня:

– Как твой день, принцесса?

– Как обычно. За исключением одного момента. – Он посмотрел на меня с интересом, я стала вспоминать свой короткий разговор у храма, видя по лицу Алана, что он тоже это видит. После секунды молчания, он резко рассмеялся и показал большой палец:

– Эпично, я запомню.

Я невольно улыбалась, глядя на то, как он искренне смеётся, потом изобразила ненатуральное непонимание:

– Что смешного?

Он начал смеяться ещё сильнее, успокоился, отпил чая и сказал почти серьёзно:

– На самом деле, с большой вероятностью, её отпугнули слова «кодекс» и «закон», эти аферисты страшно боятся всего, что хоть как-то связано с уголовной ответственностью. Если есть в мире черта, которую я никогда не перейду, то это оно. Хотя бабло там мутится космическое, если я открою «Джи-Храм», можно будет закрыть половину холдинга, тупо переложив функции на это предприятие, будет ровно то же самое, только без налогов.

– В смысле «черта, которую ты не перейдёшь»?

– Продавать людям чистую совесть и уверенность в своей правоте. – Я всё ещё смотрела на него с непониманием, он закатил глаза и саркастично развёл руками: – Религия, «божественное благословение», «отпущение грехов». Это торговля воздухом, как страховки, только в десять раз круче и в сто раз циничнее, потому что страховая компания иногда действительно помогает, у неё есть ответственность. Её можно обойти, как-то уменьшить, иногда своего приходится добиваться через суд, но этого можно добиться, всегда. Страховая компания не может просто развести руками и сказать: «Ваш дом сгорел по воле Создателя, он посылает вам испытания по вашим силам, вы сможете пройти их, если в вашей душе есть вера, благослови вас боженька, пока». Страховая клиентам платит, редко, но платит, а храмы не платят никому, только гребут бабло лопатой и ни перед кем не отчитываются.

– Почему не отчитываются?

– Церкви не платят налоги, ты не знала?

У меня брови поднялись так высоко, что я удивилась, что они на такое способны. Алан кивнул с усмешкой:

– Ага. И аренду они платят по тарифам социального сектора, типа детских садов и больниц. Они же типа «души спасают», волю богов доносят, и при чём тут вообще коммерция. Хорошо устроились, да?

Я нахмурилась:

– Но они продавали книги, там стоял стенд, я видела, и ценники были. Почему просто не взять эти книги в библиотеке? Можно открыть при храме специализированную, так можно спасти гораздо больше душ.

Алан опять расхохотался, погрозил мне пальцем:

– Не вздумай сказать это рядом с их лотком, тебя побьют.

– Я вызову полицию.

Он опять рассмеялся, покачал головой, мечтательно вздохнул:

– Это был бы номер, я бы посмотрел, и поучаствовал бы... Если на Грани Тор нет статьи за оскорбление чувств верующих, то можно попробовать.

– Грань Тор входит в Содружество, здесь не может быть такой статьи.

– Не факт, – он отпил чая, посмотрел на часы и перестал улыбаться: – В Кодексе уже было больше десяти обновлений, налогообложение культовых организаций было в самом первом, человеческие Грани сами предложили и проголосовали единогласно. Точно так же могут и закон об оскорблении протащить. Пока не протащили, но могут, я не удивлюсь.

– Что это вообще? В чём состав преступления?

– Ну например, цивилизованный вариант. Жрец тебе говорит: «Храни тебя бог-утка», а ты в ответ: «Бога-утки не существует», а он такой: «Ах, у меня стресс, позвоню в полицию, пожалуюсь». Приезжают менты, составляют протокол, потом суд, ты подтверждаешь, что сказала то, что он услышал, извиняешься, суд принимает твои извинения как смягчающее обстоятельство, квалифицирует это как административку и выписывает тебе штраф, ты платишь и идёшь дальше не верить в бога-утку, но молча.

Я усмехнулась и кивнула:

– Понятно. В моём пансионе такое было.

Алан сделал вид, что страшно удивлён:

– Да ладно? Жесть какая. Там нет Содружества, что ли?

– Он на Грани Эн, она не входит в Содружество, иначе бы там удерживание несовершеннолетних за стенами каралось бы уголовно. И за отказ читать молитву не морили бы голодом, и не били бы никого, и к кроватям не привязывали.

– Жесть, – он мрачно рассмеялся и потёр лицо, с ноткой самодовольства добавил: – А нам в Академии читали теорию эволюции, на уроках биологии. А на уроках этики говорили, что энергетический вампиризм – грех, потому что одновременно воровство, алчность и чревоугодие.

Я задумалась, вспоминая свои ощущения от вампиризма, решительно ответила:

– Я не считаю это воровством.

Алан комично схватился за сердце:

– Грешница! Еретичка!

Я усмехнулась:

– Ты смеёшься, но если подумать серьёзно, то это проблема. Они сейчас взбудоражат умы, а тебе и прочим демонам потом репутационные потери расхлёбывать. Ты хоть одну культовую книгу читал? Я читала три, там везде есть нечеловечески красивые персонажи, которые куда-то зовут или на что-то подбивают, и это всегда плохо кончается.

Алан улыбнулся так, как будто кроме «нечеловечески красивые», ничего не услышал, отмахнулся с весёлой небрежностью:

– Пока здесь работают законы Содружества, ты можешь собрать армию верующих в бога-зайца и пойти закидывать какашками храмы бога-утки, а полиция это квалифицирует как мелкое хулиганство, даже если вы будете расписаны лозунгами с ног до головы. И горожане, которые это увидят, подумают, что вы просто глупые и невоспитанные. Скорее всего, попробуют вас пристыдить, потом полицию вызовут, но точно не будут вас камнями забрасывать. В отсталых Мирах так не получится, там это может спровоцировать многотысячную кровавую резню без разбора правых и виноватых.

– Неужели где-то сохранились настолько отсталые племена?

Алан усмехнулся, глядя в почти пустую чашку:

– Ага. Там, где сделан твой мобильник, например.

– Серьёзно?

– Абсолютно. Это называется киберпанк, социальный упадок на фоне технического прогресса. У них есть возможность исследовать ядро атома, а они до сих пор не едят определённые продукты в определённые дни, потому что «это грех».