Свадьба Берсерка

ГЛАВА 1. Невестино житье

Поутру, выйдя из каморки, Харальд тут же наткнулся на пятерку, назначенную им в охрану Сванхильд.

У троих лица оказались помятые — видать, явились прямиком с пира.

Он послал одного из парней за старухой-славянкой. Потом, подумав, погнал всех из женского дома — чтобы не торчали под дверью и не развлекались потом, рассказывая, что невеста ярла узнала о своем сговоре самой последней.

Следом вернулся в каморку. Разбудил Сванхильд, погладив по плечу, уже прикрытому шелком — все-таки успела надеть ночью рубаху, втихомолку.

Она присела на кровати, сонно потерла лицо ладонями.

— Утро, — пробормотал Харальд, не сводя с нее взгляда.

И Сванхильд отозвалась голосом, в котором плавала сонная хрипотца:

— Доброе утро, ярл Харальд.

Уроки Рагнхильд, с усмешкой подумал он. Качнул головой.

— Не ярл Харальд. Просто Харальд.

Она согласилась, моргнув:

— Просто Харальд.

Он фыркнул.

Разбудив ее поутру, Харальд опять распустил руки — и затащил к себе на колени, даже не дав накинуть платье. Целовал, и не только. То под платье запускал ручищи, то по груди проходился…

И отпустил лишь тогда, когда бабка Маленя вошла в опочиваленку.

Забава тут же вскочила, схватила платье, висевшее на изголовье кровати. Торопливо накинула.

Харальд уже что-то говорил Малене. Бабушка выслушала, пожевала губами. Перевела:

— Ты теперь свободна, Забавушка. Вчера ярл на пиру дал тебе свободу. И не только ее…

Забава застыла рядом с кроватью.

Харальд по-прежнему сидел на постели. Глядел на нее спокойно, по-хозяйски. Ноги расставил, один кулак в бедро упер…

— Тебя на том пиру еще и в род приняли, — неожиданно сказала бабка Маленя. — Теперь у тебя новый отец появился. Здешний, из чужан. И два брата.

Забава разом вспомнила двух молодых мужиков, совавших ногу в окровавленный сапог перед ней. И белоголового старика, ястреба хозяйского, как называла его Маленя. Кейлева. Обувшего тот сапог первым.

— Теперь ты Кейлева дочка, — торопливо вымолвила бабка, подтвердив догадку Забавы. — И сыновья его, чужане, отныне твои братья. Еще тебе новое имя дали. Будешь зваться Сванхильд. А прежнее имя велено забыть. Ярл и мне приказал только так к тебе обращаться.

— Приказал? — изумилась Забава.

Сердце у нее заколотилось. Во рту стало как-то горько.

— Так у них положено, Забавушка… Сванхильд. У тебя теперь новый отец, он перед всеми тебе новое имя нарек — здешнее, чужанское.

Харальд шевельнулся, нахмурил брови, спросил что-то у бабки Малени. Та боязливо перевела:

— Спрашивает, чем ты недовольна.

— У меня от отца с матерью только это и осталось, — с трудом выговорила Забава. Губы отчего-то стали непослушными. — Имя. И больше ничего. Другой-то памяти нет. Пусть они меня, как хотят, кличут — а я свое имя не забуду.

Девчонка упрямо померилась с ним взглядом — и не уступила, глаз не опустила.

— Не может она, ярл, — испуганно выдохнула старуха. — Говорит, имя — все, что у нее осталось от отца с матерью, давно умерших…

Харальд нахмурился еще больше. Приказал:

— Пусть помнит свое прежнее имя, но молча. И перед моими людьми зовется только Сванхильд. Сванхильд Кейлевсдоттир. Ты, старуха, тоже будешь звать ее только Сванхильд. Поняла?

Та суетливо закивала, что-то забормотала, обращаясь к девчонке.

— Теперь у нее есть отец, — быстро сказал Харальд. — Но жить она по-прежнему будет под моей защитой. И вчера на пиру у нас был сговор. Ее отец дал свое согласие.

Он поглядел на нее в упор. Попытался улыбнуться, но удалось лишь ухмыльнуться.

— Она теперь — моя невеста. И скоро станет женой. Объясни ей это, старуха.

После слов Забавы об имени Харальд смотрел уже хмуро. Потом усмехнулся, еще что-то сказал.

— Сговор у вас был вчера, Заба… Сванхильд, — объявила вдруг бабка Маленя. — И жить ты все равно будешь с ним. Под его защитой, как тут говорят. Теперь ты ему — сговоренная невеста. Потом, говорит, в жены тебя возьмет…

Колени у Забавы вдруг ослабели. Надо было шагнуть к изголовью кровати или к сундуку — а она шагнула к Харальду. Сидевшему в изножье.

Тот, протянув ручищи, тут же ухватил, притянул к себе. Поставил меж своих расставленных колен, сказал что-то, глядя снизу вверх.

— Ты должна вести себя как жена ярла, потому что ты скоро ей станешь, — перевела Маленя. — Держи голову высоко и никого не бойся. Тот, кто тебя обидит, станет короче на голову. Он не тронет только твоих родичей — Кейлева и его сыновей…

Забава задыхалась. Мысли мешались.

Ее — в честные жены? Рабыню, по-хозяйски взятую? Из чужих краев, нищую, без приданого?

Харальд, даже сидя достававший головой до ее плеча, смотрел уже спокойно. Выжидающе, терпеливо.

— Бабушка Маленя, — жалобно сказала Забава. — Это правда? И впрямь решил жениться?

Харальд вдруг засмеялся. Протянул руку, легко щелкнул ее по носу. Бросил несколько фраз.

— Говорит, свадьба будет, как только он сходит в поход на конунга Гудрема — это князь по-чужански, — перевела бабка. — Меньшего он сделать не может — ты теперь Кейлевсдоттир, а он с тобой поступил не по-честному. Теперь ему либо выкуп, вергельд по-ихнему, за твой позор платить, либо жениться. Он решил жениться.

Забава сглотнула, посмотрела на Харальда растерянно. У них был сговор — там, на пиру. А она даже не заметила. Не поняла…

Он снова что-то сказал, неторопливо, не спуская с нее глаз.

— Ярл даст за тебя выкуп твоему отцу, — выдохнула Маленя. — Так у них положено, жену выкупать. Если с ним что-то случиться, выкуп перейдет к тебе. Твой отец отдаст его и приглядит, чтобы никто не отнял. А утром, после свадьбы, ярл вручит тебе утренний дар. Это тоже для тебя, на случай его смерти.

Забава дернулась, кинула ладони Харальду на плечи. Хотела к его лицу потянуться, но не решилась при бабке. Попросила враз охрипшим голосом:

— Не надо о смерти. Пусть живет…

Харальд требовательно глянул на бабку, выслушал, улыбнулся. Что-то пробормотал — и нагло, не стесняясь Малени, запустил Забаве руки под платье. Правда, погладил только ноги, чуть выше коленок.

— Говорит, он собирается жить долго, — сообщила Маленя. — Но ты в любом случае будешь под защитой.

Харальд кинул еще несколько слов, повелительно, быстро. Бабушка со вздохом добавила:

— Велел мне сейчас к твоей сестре сходить — она здесь же, в женском доме сидит. Сказать ей, чтобы не смела к тебе даже подходить. Иначе один из твоих стражников ей скулу свернет. Ярл говорит, они у него не такие добрые, как он.

Тут было много чего, о чем следовало бы спросить. И твои стражники — ее? И — добрый Харальд?

Но Забава ухватилась за другое. Спросила, посмотрев на бабку:

— Красава здесь? Ее тоже привезли?

Подумала — а она и не знала.

Правда, что именно всколыхнулось внутри от этого известия, Забава не поняла. То ли тень сочувствия, то ли облегчение оттого, что столько дней — а так и не свиделись…

Харальд заворчал, дернул, притягивая к себе. Бабка Маленя уже от порога перевела:

— Ярл говорит, ты должна забыть, что она твоя сестра. У тебя теперь другие родичи, новые, чужанские. Та рабыня для тебя никто. У рабов рода нет, только хозяева.

После этого бабушка вышла, а Забава оглянулась на Харальда. Тот, глядя на нее с прищуром — и руки под платьем запустив до самой спины, так, что подол бесстыже задрался — сказал медленно:

— Сванхильд. Кейлевсдоттир.

Потом добавил уже на ее родном наречии:

— Нет Добава. Сванхильд Кейлевсдоттир. Дом — Нартвегр.

И потянул вниз, усаживая на свое колено. Снова накрыл губами ее рот, впился требовательно.

У ярла Харальда что-то случилось — и свою девку он на эту ночь привел в женский дом.

Еще на пиру Рагнхильд пыталась узнать, что же произошло. Говорили разное — но все склонялись к тому, что ярла пытались убить в его же опочивальне. Убби в ответ на ее вопросы буркнул что-то о предательстве.

И все. А потом отправил в женский дом, где Рагнхильд увидела стражу не только перед входом, но и сразу за ним, у одной из опочивален. Там были оба Кейлевсона, так что нетрудно догадаться, кого к ним привели…

Ночью Рагнхильд то и дело подходила к своей двери. Чутко прислушивалась, многое сумев понять из разговоров мужчин, стоявших в проходе.

Один из воинов предал своего ярла, подсунув что-то в опочивальню. Но ни ярл, ни эта тварь не пострадали.

Белая Лань отходила и ложилась, снова вставала и подходила к двери. Убби, к счастью, в эту ночь к ней так и не пришел.

Зато к своей девке притащился Харальд. Прогнал охрану, потом велел принести еды. На пиру его худосочная рабыня почти не ела…

Утром женский дом ожил. А в каморку, где ярл провел со своей девкой остаток ночи, пришла старуха-славянка.

Рагнхильд, уже не скрываясь, подошла к двери той самой опочиваленки. Прижалась к стене возле косяка. Если ее и заметят, она скажет, что пришла к женщине ярла.

Все по приказу Харальда.

Белая Лань слышала все. И то, что Харальд жениться на своем рабьем мясе, как только покончит с Гудремом. И то, что рабыня даже не хочет зваться именем, которое Харальд для нее выбрал…

Губы Рагнхильд скривились. Сванхильд, битва лебедя. Он выбрал для своей девки такое имя — а она им брезгует. Даже не способна оценить чести, которую ей оказали. Бормочет что-то о грязных родичах из своих краев.

Известие о том, что темноволосая приходится девке сестрой, ее не заинтересовало. Та пока не знала языка — и не могла быть ей полезна. Потом, может быть…

Поспешно отходя от двери, чтобы старуха на нее не наткнулась, Белая Лань размышляла. Битва лебедя… но она-то Рагнхильд, битва великого конунга.

Если удастся как-то опорочить эту девку, Харальд может и не жениться. Конечно, от себя он ее все равно не отпустит, она ему слишком нужна.

Но не женится. И относиться будет уже по-другому.

Рагнхильд улыбнулась. Осталось только придумать, как опорочить эту тварь. Но так, чтобы не подумали на нее, Рагнхильд. И сделать это надо быстро, пока он не женился.

Впрочем, и потом еще не поздно. Сегодня жена, завтра снова рабыня…

Но почему-то мысль о том, что Харальд вручит этой девке утренний дар — после их свадебной ночи, — была невыносима.

И ведь дар наверняка будет щедрый, достойный дочери конунга…

Рагнхильд прижалась к стенке прохода, пропуская мимо себя старуху, похромавшую в дальний конец женского дома.

Две ее сестры выскочили из опочивален. Она тут же принялась рассказывать им о пире, на котором побывала вчера.

И, беззаботно болтая, медленно обдумывала, что можно сделать с девкой Харальда.

Хорошо бы, конечно, подстроить так, чтобы Харальд — или стража, приставленная им к девке — застали ее с чужим мужиком.

Причем даже лучше, если это будет стража. Сам Харальд в приступе ярости может и убить девку. А без нее он снова станет тем, кем был — берсерком с нехорошими привычками, с трудом выбившимся в ярлы. Способным в любой момент обернуться в неуправляемую тварь из-за какого-то зелья.

Значит, это должна быть именно стража.

Но учитывая, что ярл на свою Сванхильд и ветру дунуть не позволяет, даже в баню девка ходит под охраной — шансов устроить что-то такое нет.