Сольвейг

Глава 1

— Да хоть на торжище ее веди! — Лишний рот в семье! — Кричала тетка Росава, упирая руки в пышные бока. Рядом на лавке сидел трёхлетний Могута, размазывая грязными ручонками слёзы по щекам.

— Да как же я дочь родную, да на торжище… — Горислав, снял с головы шапку, и заискивающе посмотрел на разгневанную жену. Росава, убрав с лица прядь волос, шикнув на сына подошла к мужу.

— А вот так! Не нужна мне тут распутница в доме! Сам слышал, как Вышень отказался от Своемилушки нашей! А она то у нас и умница и красавица! Не чета твоей клятой Леле! Тьфу!

— Да кто виноват что он на Лелю глаз то положил? И сваху к ней прислал? Сама же ее прогнала. Эх дура баба! — Горислав махнул широкой пятерней.

Тетка Росава отодвинула со стола плетённую корзину с брюквой и громко стукнула по столу.

— А ты поди защищаешь ее? Дочь свою распутную! Она небось и бегала к нему по ночам, да прелести свои показывала! Опозорила тебя на всю деревню! Да нас всех! Не твоя она дочь! Нагулянная она у тебя Любиморой!совсем на тебя не похожа!

— Да чтоб тебя! Погоди говорить слова такие, ежели не видела сама! Не ходит она по ночам никуда…

— А соседи судачить не будут почем зря! Ты поди спроси сам!

В сенях показалась сонная Своемила. Дочь тётки Росавы. На полном лице, виднелись серые круги под глазами, волосы взлохмачены, утро ранее, косу не плела ещё.

— Горемычная ты моя! — Росава протянула руки к дочери, усаживая ее за бревенчатую лавку, наливая квас из крынки.

— Ты не печалься, вот мы тебе у купцов заморских, бусы янтарные купим, да ленты атласные, и такого жениха найдём, не чета этому Вышеню!

Своемила устала зевнула отмахиваясь от матери, беря со стола румяный калач.

— Киселя бы матушка наварила…Лельку хоть домой приведите, змеюка у знахарки своей бездельничает считай седьмицу уже!

Росава погладила дочь по голове, и взяв на руки Могуту, подошла к печи.

— Будет кисель тебе голубка, ты главное больше не переживай, дитятко. — Утирая краем платка разводы от слез с лица младшего сына, она шикнула на мужа, который так и стоял понурив голову.

— Ступай, и сделай как я велела. И что бы духу ее здесь боле не было!

— У тебя останусь! Не вернусь больше! Коли батюшка родной не заступился, то нечего мне в доме том делать! — Леля прижала деревянную узорчатую ступку к груди.

— А не прогонишь? Бабушка Белява? — Девушка сощурила зелёные глаза, стараясь не заплакать, но в носу предательски защипало. Знахарка по доброму подмигнула Леле. На морщинистом лице появилась улыбка.

— И оставайся. Негоже тебе в доме родимом маяться. Совсем извела тебя змея Росава…

Знахарка Белява, что жила на окраине деревни, знала Лелю ещё с младенчества. И матушку ее знавала, красавицу Любомиру. Когда той не стало, помогала старуха Белява по хозяйству Гориславу. Пока тот не женился на вдовой бабе Росаве. С тех пор почти каждый день прибегала к ней Леля, то в лес ходили вместе, травы какие целебные собирали, то учила ее Белява мази различные делать, да снадобья лечебные от хвори какой или немощи.

— Благодари Лелюшка Макошь матушку, за дары лесные. В руках умелых каждая былинка и росточек может стать спасением, а коли что, то и смертью. — Внимательно слушала ее девушка, впитывала каждое слово сказанное знахаркой, и вскоре сама стала различать целебные растения среди бурьяна и осоки.

Водила Знахарка с малых лет Лелю на капище священное. Учила молиться богам всесильным Перуну-Громоотвержцу и Макошь матушке, богине плодородия. Приносила старая Белява требу, ложила у подножья божества каменного петуха жертвенного или каши ячменной, и шептала губами морщинистыми, глаза закрыв-

— Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди!

Смотрела Леля на бабку Беляву, как та кланяется, и тоже в ноги божеству склоняла голову.

— Бабушка-спрашивала она уже по пути домой, — А зачем мы Перуну требу возносили? Поди только воины к нему на поклон идут, да силы просят …

Знахарка, опираясь на высокую трость, поправила платок на голове.

— Времена не спокойные нагрянут вскоре голубка. Драконы с севера приплывут в наши земли …

Леля округлила от страха глаза, на секунду остановившись она схватила бабку Беляву за руку.

— Какие ещё драконы, о чем ты толкуешь бабушка? — Девушка нахмурилась, внимательно смотря в глаза знахарке-Не о варягах ли ты молвишь?

— Княже нас защитит, тебе нечего боятся голубка. Коли что, то дружина у него большая. — Бабка Белява потупила взор. Нечего пугать девку своими ведениями. на все воля Перуна.

Леля улыбнулась, и отпустила руку. Знахарка заковыляла следом за ней, смотря на стройный стан своей подопечной. Лучи солнца забивались в медовые косы, отливая чистым золотом, тонкие пальцы изящно держали плетённую корзину. Вскоре наступят иные времена для этой девочки, долгий путь придётся ей пройти, долгий и не простой.

После смерти Любомиры, матушки Лели, отец девушки спустя год женился на вдове Росаве, взяв ее с дочерью Своемилой. Дурной характер имели обе, что мать что дочь. Но Горислав, устав нести бабью ношу по воспитанию дочери и хозяйским делам по дому, не замечал как те относились к его родной дочке Лели. Имея покладистый нрав, немолодой Горислав не спорил с женой, и на все закрывал глаза. Спустя время, родился у них малец, плаксивый и болезненный Могута.

Из хозяйки в родной избе, со временем юная Леля превратилась в чернавку. Шпыняла ее Росава пока Горислав на службе у князя пропадал, а вскоре и мужа перестала стесняться. Прознала мягкий характер Горислава, и подмяла мужа под себя. Прогнала девушку из горницы жить в сени, всю работу по хозяйству взвалила на плечи падчерицы. С первыми лучами солнца Леля просыпалась, с коромыслом наперевес к реке спускалась, в засмоленную бочку воды натаскать, да скотину накормить. То на поле ячменном не разгибая спины, бурьян убирала, да в вязанки складывала. Все лучше чем в избе с тёткой Росавой находиться.

— И кто тебя такую юродивую замуж то возьмёт?

Леля, стараясь не обращать внимания на подколы, молча скребла полы от грязи ножом — косарем, затем возле печи сметала золу, измельчала ее большой ступой в порошок, заливала водой, добавляла туда корни мыльнянки и с приготовленным щёлоком, отправлялась на реку Свирь стирать белье.

Лишь сидя у реки, девушка давала волю своим слезам. Казалось вода понимала ее горести, успокаивала своим журчанием, омывала прохладной водой нежные девичьи руки огрубевшие от мозолей и разъездами щёлока.

Но тяжелая работа не страшила Лелю. Как бы не гнобила ее сводная сестра Своемила и мачеха, к семнадцати годам девушка расцвела. Пшеничная коса доходила до пояса, переливаясь золотыми нитями, зелёные глаза, слегка раскосые как у покойной матушки, смотрели с добротой и лаской, и несмотря на то что уже который год Леля ходила в одном и том же залатанном сарафане, красоту ее было не скрыть.

Злилась сводная сестра. На год старше Лели, Своемила не была красавицей, да и разленила ее матушка, день деньской на лавке сидела, или от скуки сестрицу донимала указами различными, да подколами обидными.

— А ты ей матушка косу отрежь! Иш как Вышень на неё на ярмарке то смотрел! Все глаза проглядел! Да только все равно тогда меня за ручку держал! Со мной хороводы водил! — Причитала недовольная Своемила, вернувшись вместе с Лелей с городской ярмарки.

— Да что ты дочка! Люди что скажут! Девке косу отрезала! Судачить будут… — Росава зло посмотрела на Лелю. Молодой хлопец Вышень, из семьи хорошей, и сам добротный, рукастый. За такого и не жалко Своемилу отдать будет. — Это он на тебя смотрел голубка! Посмотри какие бусы на тебе! А вышивка на рубахе какая! Загляденье!

Могута вылез из под лавки, и не обращая внимания на мать, потянулся к Леле своими маленькими ручками.

Девушка любила младшего брата, часто играла с ним, брала с собой на пашню и сенокос, отчего и мальчик переставал плакать, лишь стоило появиться в горнице Леле.

— Фи… — Своемила нахмурила курносый нос, и громко зевнула. — А ежели так матушка, что же он сватов не отправляет к нам?

Росава отодвинула прялку, и глядя в маленькое оконце, перетянутое бычьим пузырем, посмотрела как Леля уходит в сад с младшим Могутой.

— Придут голубка, никуда не денутся. У тебя сундуки стоят с приданым, а у этой чернавки ничего нет! Мать то ее не позаботилась о ней!

— Так она же… — Своемила уставилась на мать

— А это не моя забота. Достаточно того что я из доброты своей сердечной, не прогнала ее! На смерть голодную не бросила!

Соемила насупилась.

— Коли сваты придут, надо бы мне платок красивый, да серьги с камешком!

В жаркую июльскую субботу после захода солнца, и нагрянула сваха в дом Горислава.

— Открывайте ворота! Сваха в гости к вам пришла! — В горнице появилась ряженая баба, опоясанная тесёмчатым поясом, с шалью на голове. Тетка Росава поспешила скорее угодить желанной гостье, как никак дочь родную, голубку сизокрылую сватать пришли.

— Расцвела малинка, да не для нашего ли лукошка? — Громко говорила сваха, озираясь по сторонам, ища нужную девицу. Затем когда в горнице появилась Своемила в новом ладном сарафане, да с пёстрыми лентами в косе, сваха села напротив двери да ноги поставила на половице, ведущей к выходу из дома, чтобы сватовство прошло удачно. Глаза прищурила, всматриваясь в девку, да тень сомнения скользнула на лице. Не ту описывал Вышень да матушка его, у той коса медовая, у этой вороная.

— А слыхала я, что девица у вас живет, и смирённая она, и ладная!

— Торгую не лисицами, не куницами, не атласом, не бархатом, а торгую девичьей красотой! — Отчеканила Росава, искоса поглядывая на Своемилу. Та стояла, глаза в пол опустила, шевельнуться не смела.

Ряженая сваха, обутая на одну ногу в валенок, на другую в лапоть, задорно подмигнула тетке Росаве -

— Я пришла не лапти плесть, а родню завесть!

В дверях показался Горислав, за ним вышла и Леля, держа на руках маленького Могуту, который во все Глаза смотрел на интересную гостью с румянами щеками да ладными речами.

— Ах ты чернавка проклятая! Змеюка такая! — Мачеха Росава хлёстко ударила Лелю по лицу-Бесстыдница!

Девушка прижала руку к полыхающей щеке. Боль обиды сдавала грудь. Она брезгливо посмотрела на родного отца, который прятал взгляд. Мягкий его характер, был как никогда кстати для Росавы, поэтому главенство в доме было за ней.

— Я тебе покажу как женихов чужих обхаживать! — Она было снова замахнулась на Лелю, но та вдруг резко перехватила ее ладонь, и грубо отдёрнула от себя. Росава ошалев от такой дерзости своей падчерицы, на секунду опешила.

Леля, стараясь не расплакаться, сжала руки в кулаки.

— Я больше не позволю тебе бить меня! Все эти годы я терпела унижения в родном доме! — Она перевела взгляд на Горислава, ища наконец в нем поддержки, но отец молча поджимал губы, казалось он все же хотел заступиться за родную дочь, но злобные взгляды, которые бросала на него Росава, были куда красноречивее. Неужели смолчит, подумала на секунду Леля. Как же так? Как же так, Батюшка?