Сольвейг

Глава 22

Ингрид аккуратно ступала вдоль стен главного дома, попасться хмельным воинам ей совсем не хотелось, тогда бы ее участи никто бы не позавидовал. Пир продолжался, десятки хмельных викингов то и дело выходили во двор помериться силой. Девушка спешила к своей госпоже, как она и предполагала, в последний день недели юная Ода направилась в баню, в сопровождении рабыни. Ингрид увидела как один из воинов после того как девушки зашли внутрь, сел возле дверей бани. Викинг прихватил с собой мех с элем, который лениво потягивал, завидуя остальным мужчинам которые сейчас во всю праздновали предстоящий поход, а не охранили двух баб, которым приспичило помыться.

Ингрид улыбнулась. Хмельной! Тем и лучше! Не составит труда его окрутить. А что если?… Рабыня перевела взгляд на небольшой камень, который лежал возле ее ног. Озираясь по сторонам, Ингрид схватила с земли увесистый валун, и спрятав руки под фартук, стала медленно пробираться к стенам бани. Обойдя здание с противоположной стороны, Ингрид пытаясь ступать как можно тише, что бы не издать лишний звук, обошла высокую кучу с торфом, за которой и находился викинг. Захмелевший воин, не подозревая ничего плохого, насвистывал себе под нос одному лишь ему известную песенку, то и дело попивая эль. Утирая краем рукава капли с рыжей бороды, воин сидел на земле, облокотившись спиной к дверям постройки.

Ингрид нервничала, но отдаваться этому противному викингу ей совсем не хотелось, она узнала в нем своего насильника. Прошлым летом на пиру, два воина ее хорошенько потрепали, и теперь близость с мужчиной ей представлялось нечто иным, как мучением, страшной пыткой. Опьяневшие от похоти и эля, в тот злосчастный вечер викинги опрокинули несчастную на стол и задрав подол ее платья, овладели несчастной прямо перед сотней любопытных глаз. В тот день юная Ингрид познала мужчину. А вернее сразу двоих. Когда после всего, ее как использованную вещь бросили на пол, девушка почувствовала как внутри неё что то надломилось. Тот нежный цветок который она взращивала в своей душе, безжалостно растоптали грязными сапогами. Она знала свою участь, прекрасно понимая что она простая рабыня, девушка все же надеялась что встретит настоящую любовь, храброго воина, который выкупит ее из рабства, но реальность оказалась куда более жёсткой, разбив ее наивные мечты на тысячи мелких осколков.

Поджав губы от злости и нахлынувшей обиды, Ингрид крепче сжала в руках камень, и подойдя достаточно близко к сидящему к ней спиной викингу, девушка обрушила на воина сокрушительный удар. Викинг тут же обмяк, из рук выпал мех, разливая на зелёную траву душистый эль. С раны на голове потекла кровь, орошая воротник рубахи.

Ингрид дрожащими руками слегка толкнула его в плечо, но тот не издал и звука, лишь голова безжизненно опрокинулась на грудь.

Тогда девушка все так же оглядываясь по сторонам, стала со всей силы оттаскивать мёртвого воина ближе к лежавшей рядом куче с торфом. Потратив на это дело минут двадцать, Ингрид тяжело дыша, утирая капли пота, засыпала тело дровами и стоящими рядом ведрами.

Отойдя на пару шагов, девушка в ужасе вдруг поняла что натворила. Если ее кто то заметит, то участь несчастной будет плачевной.

Вечер лёг на Хедебю, укрыв своим чёрным покрывалом все вокруг. На удивление на небо не было ни одной звёзды, как будто сами Боги сопутствовали ей.

Медлить было нельзя, за стеной бани слышался звонкий смех девушек и плеск воды.

Отряхнув руки, Ингрид нашла неширокую доску, и подперла ей дверь построения. Убедившись что дверь закрыта плотно, рабыня со всех ног ринулась бежать к своей госпоже, представляя как уже сегодня она получит наконец драгоценный перстень и в добавок дорогие серьги.

Кассандра металась по комнате, ближе к вечеру хмельной Эйнар зашёл к ней в комнату и обьявил что утром саксонка отправится в рабский дом.

Застыв от ужаса его слов, Кассандра не смея задавать лишних вопросов, молча опустилась на кровать. Что же теперь делать? Неужели не по вкусу пришлась грязному варвару?

Эйнар велел ей собрать вещи, и не покидать покои до утра, если она не хочет попасть в руки к хмельным воинам.

Будь ты трижды проклят! Думала саксонка, представляя свою жизнь в рабском доме. Теперь она ничем не хуже глупой Ингрид. Но говорить о своём положении рабыне пока не стоило.

Проклятый Харальд! Это все его вина!

Время шло, во дворе уже давно стемнело, за дверьми слышались пьяные голоса, звук музыки и крики несчастных рабынь.

Внезапно дверь отворилась и на пороге появилась запыхавшаяся Ингрид. Снимая с головы балахон старого плаща, рабыня тут же поклонилась саксонке. Дрожащим от волнения голосом, она молвила.

— Госпожа, я сделала все как вы просили! Вам следует поторопится, возле бани нет охранника, невеста ярла Харальда вместе со своей служанкой моются!

Кассандра тут же подбежала к Ингрид.

— Живо снимай свой плащ!

Рабыня секунду мешкаясь, одним движением скинула с себя одеяние и передала его в руки саксонки.

Та в торопях спрятала рыжие локоны под невзрачный балахон, который носили только рабыни. Ткань была плотной, грубой, из самого дешёвого сукна.

— Если об этом узнает хоть одна живая душа, я убью тебя! Ты поняла меня?

— Да госпожа… — Ингрид от страха прижалась в угол. Саксонка тем временем всунула ей в руки дорогие украшения и бросилась к дверям.

— Сиди тут и жди моего возвращения. Двери никому не открывай. Если спросят, то всем говори что мне нездоровится, но никого не впускай! По приходу я стукну три раза!

— Я все поняла госпожа, вам нечего бояться! — Ингрид спрятала украшения в складках платья. Теперь она богата!

Кассандра неслышно вышла за дверь, натянув на глаза обветшалый плащ, девушка незаметно ступала по темному коридору, молясь всем богам что бы на ее пути никто не попался.

В кармане она припрятала небольшой нож, который прихватила накануне с поварни. С ним она чувствовала себя спокойнее.

Выйдя наконец во двор, девушка подождала пока пара хмельных воинов выйдут из за кустов, которые вышли по нужде. Проводив их взглядом, Кассандра тенью ступала вдоль стен главного дома, прислушиваясь и всматриваясь в темноту.

Зайдя за изгородь из частокола, Кассандра удивилась что часовых на было по обыкновению на своём посту, видать все праздновали в главном доме. Где то вдали залаяла собака, девушка в страхе прижалась к забору, когда наконец все стихло, она со всех ног бросилась бежать к женской бани. Издали уже маячили огни построения, сейчас она свершит то что так долго планировала в своей голове, сегодня ночью сердце Харальда заплачет кровавыми слезами!

Бьерн никак не мог найти своего отца Хьярти, переживая как бы тот вновь не напился тем самым опозорившись бы перед Харальдом, который давеча спас их обоих от позора.

В шумном зале, многие начали играть в тавлеи (настольная игра), под влиянием выпитого эля, игра становились поистине азартной, хмельные воины могли проиграть не только свой дом но и свободу. Если противник одерживал победу, то проигравший должен был отдать то что ставил на кон. Викинги знали законы чести, поэтому желающих сыграть в столь опасную игру находилось не много, но и такие все равно имелись.

Бьёрн переживал как бы отец не наделал глупостей и на пьяную голову не проиграл чего.

Конунг Ингви поднял первую чашу в честь Тора, Бога громовержца. Выпив, викинги пускались в пляс под звуки трели и арфы, столы и стулья, лавки, посуда, все что находилось в обширной зале, вдруг запрыгало под топот сотни ног. Женский и мужской смех сливался в одно целое, казалось ничего не сможет омрачить веселье.

Бьёрн улыбался, это был его первый тинг на который взял его отец по достижению определённого возраста, при котором мальчик становится мужчиной.

После танцев, викинги и их женщины, в частности жены которых мужья привезли с собой, и на таких пирах женщины могли беседовать друг с другом, узнавать последние новости и прочее, садились вновь на лавки наблюдая за порядком чаш, которые наполняли крепким элем и сладким мёдом.

Конунг вновь поднял золотой кубок, на этот раз восхваляя небесных асов Асгарда.

Разгоряченные викинги дружно закричали «Скол»! Каждый кто выпивал свою чашу, в знак уважения с грохотом ставил свой кубок на стол. Находились и такие кто бил свою чашу о пол, отчего рабыни суетливо убирали осколки.

— Эй малец! Тебе сегодня тоже следует выпить! — Захмелевший Ульви подсел к растерявшемуся Бьёрну — Поднимай свою чашу!

— Оставь мальчишку в покое Ульви, иначе он рискует превратится в такого же пьяницу как и ты! — Лейв, который тоже приехал на тинг вместе с ярлом Отаром, громко расхохотался, утирая рыжую бороду заплетенную в две косицы.

— Отчего это я пьяница? — Обиделся Ульви

Сидевшие рядом викинги поддержали Лейва.

— Помнится мне ты на каждом порту надирался так, что однажды мы не могли найти тебя двое суток! — Лейв вновь громко засмеялся, за столом посыпались шуточки в сторону Ульви.

— Я не виноват что у той рыжей шлюхи был настолько крепкий эль! — Ульви подмигнул сидящему рядом Бьерну.

— Крепкий эль и сладкие губы! — Крикнул старый Асбьерн и викинги вновь разразились дружным смехом.

— Скорее всего сладко было то что находится у неё под юбкой! — От сальных шуточек Бьёрн вдруг почувствовал как кончики его ушей покраснели и стали гореть огнём.

Наконец конунг поднял третью здравницу за великого Бога Одина. Глаза старого Ингви блестели от эля, кожа на лице лоснилась от жирного мяса, он поднял чашу высоко над головой и произнёс речь в честь Одина.

— За Одина! — Кричали викинги, — За Валлгалу! Скол! Скол!

Ульви опять подмигнул Бьерну, и выпил наполненный до краев рог, который викинги пускали по кругу, поднося рог над огнём после каждого выпившего.

Когда рог вновь поднесли над огнём, Ульви сам наполнил его пенистым элем и деловито протянул Бьерну.

— Пей, парень! Сегодня ты стал мужчиной! — Отказаться было нельзя, десятки глаз уставились на него, понимая что это первый рог и первая здравница в жизни мальчишки. Бьёрн решительно встал из за лавки и приняв рог из рук викинга, оглядел всех присутствующих но отца так и не встретил взглядом.

— До дна! — Кричал Ульви. — Давай малец! — поддерживали его викинги, смотря как тот нерешительно проносил рог к губам.

Юный Бьёрн, боясь прослыть размазней, залпом осушил рог до дна, и громко стукнул им по столу, пытаясь унять перехватившее дыхание после крепкого напитка. Глаза вдруг заслезились, горло горело огнём.

Викинги поддержали его, кто то по доброму посмеивался над мальчишкой.

— Теперь нужно хорошенько закусить, если не хочешь уснуть прямо за столом! — Ульви похлопал мальца пр плечу и пододвинул ближе серебряное блюдо с тушеной свининой.

— Благодарю..-Ответил Бьёрн, чувствуя как перед глазами все поплыло, предметы стали не четкими, голоса размазанными.

— Мне нужно выйти ненадолго…Я скоро вернусь..

Ульви рассмеялся, жуя кусок вяленной рыбы.

— Умойся холодной водой малец, сразу полегчает!

Бьёрн что то ответил, и на непослушных ногах направился к выходу, пропуская мимо ушей пьяные шуточки викингов.