Сольвейг

Глава 29

— Жгите костры, открывайте все ворота в поселение! — Ингеборг устало прижалась спиной к высокому частоколу, морщась от гари и дыма нескончаемой вереницы погребальных костров, принцесса облизала пересохшие губы. Некогда шумные улицы поселения, теперь были пусты, лишь те кого не тронула «чёрная лихорадка» помогали хоронить мертвых. Рабы выносили из главного дома мертвые тела.

— Госпожа, ещё трое… — Светловолосая служанка опустив голову неслышно подошла к принцессе. — Кажется наложница хевдинга Ингемара захворала, с утра она лежит в постеле, хотя вчера вместе со мной кипятила воду и поила больных…

— Саксонка? Помоги ей Один! Она же в положении! Сколько времени прошло, я думала она уже не подхватит хворь…

— Будем надеяться что это простое недомогание… — Еле слышно ответила служанка. После того как неделю назад от лихорадки скончалась Арна, Ингеборг пришлось найти новую помощницу, ей стала сестра юного Бьерна, Гунхильд.

— А как твой брат? Жар спадает?

— Нет Госпожа… с утра он просил увидеть вас… Бьёрн хочет вам что то рассказать, он просил меня передать вам, что это важно…

Ингеборг слегка кивнула. Досада и боль за своих соплеменников, которым она ничем не могла помочь, пронзали ее изнутри. За что Боги покарали их? Не помогали даже молитвы и жертвоприношения, чёрная лихорадка унесла с собой половину поселения, не пощадив никого. Как же сейчас ей не хватало словенской девчонки! Наверняка она бы помогла! Ингеборг не могла допустить распространения болезни, поэтому ей пришлось жечь все дни костры, отворить все ворота в крепости, начертить кровью жертвенных животных руны на высоком частоколе, что бы каждый кто подплывал к Хедебю видел, что входить опасно. Именно так и происходило множество раз, подплывавшие драккары ярлов заметив недобрые знаки, тут же разворачивали свои корабли обратно, купцы и торговцы так же не смели ступать на берег до тех пор пока болезнь не отступит. Никто не смел рискнуть и войти в поместье, не от кого было ждать помощи, поэтому Ингеборг надеялась лишь на свои силы.

— Ступай, вели воинам отнести их к остальным усопшим…

— Да Госпожа.

Ингвидоттир проводила Гунхильд грустным взглядом. Ее саму, как и немногих остальных, болезнь не коснулась. Принцесса с утра до поздней ночи вместе с рабынями присматривала за больными, варила целебные отвары, и сбивала жар каждому кому могла хоть чем то помочь и облегчить страдания.

Прошло три Луны как Харальд покинул Хедебю. Мрачный и молчаливый его хирд ранним утром отчалил от берега, не попрощавшись. После его отплытия, спустя несколько дней поселение покинул и Ингемар, отправившись в поход на Англию, забрав с собой большую часть воинов.

Болезнь пришла в Хедебю неожиданно, с холодным расчетом она забирала в свои объятия одного за другим, некогда крепких мужчин, здоровых женщин и румяных детей. Лихорадка не пощадила никого.

Тут и там слышались крики и плачь, стоны и мольба. Ингеборг несколько раз приносила жертву богам, добротных лошадей, коз и коров. Но Боги казалось были глухи к ее мольбам, с каждым днём дыхание смерти настигало ее повсюду. Когда уже здоровых мужчин в поместье осталось ничтожно мало, она собственными руками помогала выносить мертвых, разжигала погребальные костры, кипятила воду для больных, готовила похлёбку и кормила немощных.

В этот момент для неё стерлась грань между дочерью конунга и простой рабыней. Сейчас она несла ответственность за свой народ, за всех людей кто нуждался в ее помощи.

Ингеборг сглотнула горькую, вязкую слюну.

Волна боли вновь накрыла ее. Вчера она схоронила отца. Конунга похоронили как и положено его статусу и величию, чёрная лихорадка забрала Ингви. У несчастной Ингеборг даже не было времени оплакивать смерть родителя, повсюду были десятки умерших, которых приходилось скорее хоронить.

Всего три дня хватило что бы конунг покинул этот свет, никакие примочки и отвары не помогали сбить жар, уже в полубреду, Ингви вяло держал руку дочери.

Сидя на коленях перед его ложем, Ингеборг молча глотала соленые слёзы, крепко сжимая ладонь отца, чувствуя как с каждой минутой силы покидают его, огонь жизни вот вот погаснет в нем.

— Ингеборг… Дочь моя … — Шептал конунг, не открывая глаз, на его восковом лице выступили бусинки пота, принцесса промокнула лоб родителя влажной тряпицей.

— Я здесь отец, я рядом…

— Я скоро покину этот свет… Боги уготовили мне такую судьбу…И я приму ее с достоинством… Подай мне мой меч… пусть когда я умру, он будет у меня в руках…

Ингеборг тут же метнулась к сундуку отца, где лежало оружие. В позолоченных ножнах, украшенных рубинами, лежал меч конунга, доставшийся ему от своего отца. Конунг очень берег его, теперь настала пора передать его наследнику.

— Вот отец… — Ингеборг вложила в его слабую ладонь оружие, драгоценности на его рукояти надменно сверкнули в полумраке комнаты. Где то за стеной послышался громкий плачь ребёнка.

Конунг слабо стал перебирать пальцами по ножнам, дыхание его становилось все тяжелее.

— Настала пора передать его, передать в надёжные руки… — Ингви внезапно закашлял, из груди вырвался лающий кашель, принцесса приподняла слегка его голову, и поднесла к губам чашу с отваром. С большим усилим конунг сделал небольшой глоток и вновь опрокинулся на подушку. Влажные от пота волосы прилипли к лицу, Ингеборг бережно утирала его влажной тряпицей.

— Я передам его Ингемару отец, ты можешь быть спокоен… — Утешала его принцесса, стараясь не показывать слёзы при нем.

Конунг чуть приподнял ладонь

— Нет …Нет Ингеборг! Этот меч ты отдашь Харальду… Ты должна попросить у него прощения…В Мерсии, куда он отправился его ждёт ловушка, западня…Ингемар договорился с их королем, что когда Харальд приплывёт что бы разобраться и отомстить за смерть поселенцев, король Мерсии убьёт его, взамен Ингемар перестанет брать подать с их земель и оставит королевство в покое… — Конунг чуть приоткрыл глаза — Поселенцев никто не убивал… Таким способом Ингемар решил избавиться от Харальда, что бы наверняка унаследовать трон себе… — Ингви вдруг замолчал, Ингеборг слушала его не смея шевельнуться. Эта новость поразила ее до глубины души. Она всегда знала что Ингемар недолюбливает Харальда, но что бы так подло поступить с братом..

— И ты поддержал его в этом? — Прошептала она, не веря собственным ушам.

— …Я не хотел волнений среди людей…Бастард не может стать конунгом… но сейчас… сейчас я понимаю как малодушно я поступил…Именно Харальд должен стать правителем севера, это он должен был повести наших людей в поход… Ингемар проиграет бой, запомни мои слова девочка…

Ингеборг прикусила губу, горячие слёзы безмолвно капали с голубых глаз, ее родной отец и брат, так жестоко поступили с Харальдом.

— Это я приказал убить словенскую девчонку, я хотел что бы Харальда ничего не держало тут, что бы больше он не вернулся в Хедебю и не учинил расправу над Ингемаром, ведь тот наверняка бы прикончил девку, вдоволь натешившись ею…

— Но как он вернётся теперь! Король Мерсии и его воины убьют Харальда! Он в сговоре с Ингемаром! — В сердцах закричала Ингеборг, напугавшись от собственного крика. Девушка в крепко сжала тряпицу в руке, влага выступила из неё и закапала на пол.

Губы конунга дрогнули, изображая подобие улыбки.

— …После рассказа Ингемара, я долго думал. Потом тайно отправил драккар в Мерсию с посланием для короля. Харальду ничего не угрожает…

— Но тогда зачем он отправился туда?

— …Ингемар поступил дурно… Увы но мой законный сын алчный и подлый… такой не сможет достойно управлять людьми… когда Харальд вернется с Мерсии, а Ингемар с похода земель саксов, Харальд будет иметь полное право в глазах людей стать законным правителем севера. Народ узнает о том что подстроил Ингемар, люди перейдут на сторону Харальда и поддержат бастарда … из двух сыновей мне пришлось выбрать одного … и я сделал свой выбор… Именно Харальд принесёт процветания нашей земле…

— Но как же Ингемар?

— …Ему придётся смириться с моим решением… Моим последним решением…Я много думал, как сделать так что бы именно Харальд стал конунгом, но Ингемар сам помог мне в этом. Бастард не может стать правителем, но после подлости Ингемара, люди признают Харальда… — Конунг прижал ладонь дочери, принцесса почувствовала насколько холодной стала его рука — Скажи Харальду… скажи ему что я… Мне жаль словенскую девку… когда нибудь он простит меня… передай всем мою волю… конунгом станет Харальд… — Ингви внезапно глубоко вздохнул, ладонь его безжизненно опрокинулась на край шерстяного одеяла, Ингеборг тут же бросилась к нему

— Отец! Словенка жива! Ты слышишь? Отец! — рыдания принцессы наполнили всю небольшую комнату, склонив голову девушка прижала безжизненную ладонь отца к своим губам.

— Я все передам, я все сделаю как ты велел… Да прибудет с тобой Один, отец…Прощай на веки…

В последние тёплые дни лета, Ингеборг стала не на шутку тревожиться, Ингемар с хирдом ещё не вернулся с похода, да и от Харальда известей она так и не получала.

В отсутствие братьев, владения поселения перешли в ее руки, всего за пару месяцев она превратилась из беззаботной девчонки, в серьёзную и вдумчивую женщину.

Чёрная лихорадка скосила половину населения Хедебю, унесла жизни множества людей, включая конунга.

Настали трудные времена для севера, конунг мёртв, наследников пока кроме нее нет. На поселение стали нападать, каждый пытался предьявить свои права на земли Ингви, ярлы с соседних земель прознав о смерти монарха, стали наведываться к Ингеборг, тем более защитить теперь ее и народ было некому. Отца нет, а братья неизвестно когда вернуться, да и вернуться ли? А тут девка сидит на престоле, мужа нет, отца нет, да и воинов для защиты раз два и обчелся. Как такая править может?

В это воскресное утро к берегам Хедебю подплыл драккар ярла Хока. Ингеборг знала крутой нрав ярла, несколько раз она отказала ему, когда ещё отец был жив. Принцесса отвергла его предложение руки и сердца, не приняв дорогие подарки от Хоука. Тогда тот поклялся ещё вернуться, но Ингеборг не придала значение словам брошеных в гневе.

С ней был отец, был Ингемар и Харальд, а сейчас она одна и кажется теперь Боги не на ее стороне.

Накинув на голову платок, Ингеборг в сопровождении двух воинов, вышла встречать только что прибывшего Хоука.

Настроение ее было дурное, ничего хорошего не сулила встреча с ним. Поместье почти разорено, болезнь забрала десятки лучших воинов, провизии осталось ничтожно мало, амбары и кладовые опустели. И если сейчас Хоук и его хирд решит прибрать Хедебю в свои руки, то гордой Ингеборг предстоит вновь взять в руки оружие, и из последних сил защищать честь отца и свою собственную.

Спускаясь по крутому склону, Ингеборг печально вздохнула. Ее люди слишком слабы после лихорадки, да и большая часть уже давно мертва. Народ устал держать оборону от постоянных мародёров и нападений. Без крепкой руки, Хедебю так или иначе возьмут в осаду.