Вредина в академии

Я тоже в первый раз обратила внимание на пейзаж вокруг — мы успели пройти большую часть дороги до общежития водных, и сейчас стояли в двух шагах от ворот внутреннего сада.

— Зачем вы это сделали, если я всё сделала правильно? — уже спокойнее спросила я, он тоже перестал веселиться и спокойно ответил, указав глазами на листок в моих руках:

— Это то, что отличает думающих от верящих. Первые всегда в поиске, всегда сомневаются, ищут новые пути и находят их. А вторые — послушное стадо, которым первые управляют, внушая удобные мысли и нужное виденье мира через навязанные авторитеты.

Я с сомнением почесала бровь, но промолчала — эти философские рассуждения слабо соотносились с нашим маленьким спором. Он усмехнулся как-то невесело, как будто надеялся на другую реакцию, отвёл глаза:

— Госпожа эль'Хиз… вы талантливы, и развивали этот талант с детства, к тому же ваш наставник был проницателен и мудр, что делает ему честь. Вы очень быстро и точно нащупываете правильный путь, и интуитивно действуете, получая идеальный результат. Но мне всё же хочется, чтобы вы знали, что именно вы делаете, и как именно, и как это можно сделать по-другому. — Он протянул мне учебник, я взяла. Заметила, что он держит стопку тетрадей и книг в другой руке, и среди них моя, я узнала её по непривычно белым страницам, у нас такой белой бумаги не было.

— Э… профессор?

— Да?

— А может, если я вся такая думающая, вы мне мою книгу вернёте?

Он опустил глаза с пакостной улыбкой, настолько самодовольной, что во мне опять поднялась волна дикой злости, сделал нарочито суровое лицо и буркнул:

— Нет, — обошёл меня и пошёл к общаге. Я вдохнула поглубже, собралась и догнала его.

— Господин профессор, у вас совесть есть?

— Нет.

— Может, была когда-нибудь, или хотя бы не у вас, а у ваших знакомых, может вы её со стороны видели?

— Видел, мне не понравилось.

— Знаете, иногда люди берут, и делают всякие хорошие, правильные вещи, говорят, от этого лучше себя чувствуешь.

— Люди пусть и делают, а я не человек, в моём случае это может сработать по-другому, я не хочу рисковать.

— Профессор… — он вошёл в двери общаги, я скользнула следом и догнала его на лестнице, — знаете, когда что-то отвлекает, учиться становится очень сложно.

— Бывает.

— И вот меня сейчас мысли о книге, в которой мне осталось дочитать семь грёбаных страниц, отвлекают просто ужасно.

— Я вам сочувствую.

— В ваших силах мне помочь, представляете?

— С трудом.

— А это просто! Берёте и отдаёте мне мою книгу, подарок от подруги, между прочим, издалека привезённый.

— Нет.

— Ну блииин! — я стала подпрыгивать от досады и злости, он бесил меня настолько, что опасность быть избитым уже реально зашкаливала.

Профессор внезапно остановился и обернулся, я с надеждой подняла на него глаза, но его издевательская улыбочка радости не предвещала.

— Госпожа эль'Хиз, я всё понимаю, я вам искренне сочувствую, и я в вас честно верю — у вас есть все шансы получить свою книгу обратно, в среду, после практикума. Счастливо.

Он достал ключ и открыл дверь комнаты, обернулся ко мне, смерил издевательски-сочувственным взглядом. Я молчала, мысленно избивая его учебником с криками: «Ненавижу, гад, сволочь, ненавижу!»

— А вы знаете, кстати, что когда делитесь силой по вашей системе, то не очищаете её?

Я нахмурилась, пытаясь понять, к чему он клонит, он чуть улыбнулся, наклонился ко мне и шепнул:

— Твоя водная сила просто… десерт.

Я округлила глаза, он наклонился ещё ближе и поцеловал меня в макушку, шепнув:

— До завтра, — зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.

У меня потихоньку подкашивались ноги, я опёрлась о стену, чуть-чуть постояла и медленно пошла к лестнице, пытаясь понять, что это вообще сейчас было.

***

Когда стало садиться солнце, в дверь постучали. Я буркнула: «Открыто» и увидела, как в комнату входит Лейли, с таким зверским выражением лица, что я как-то автоматически стала перебирать в памяти всё плохое, что сделала за сегодня. И нашла.

— Ой, — я изобразила виноватого котёночка и вжала голову в плечи, — ты меня ждала в библиотеке, да? И как оно там, в библиотеке?

— В библиотеке всегда одинаково, — скорчила рожицу подруга, садясь на край моего стола и заглядывая в книгу, которую я мрачно изучала весь вечер: — А тебе это не рановато учить?

— Профессор ис'Тер считает, что в самый раз, — с сарказмом фыркнула я.

Лейли резко расстегнула сумку, бросила на стол пачку синих копировальных листов и мрачно заявила:

— Я тебе говорила, что твой ис'Тер засланный. Я нашла доказательства.

Я отодвинула учебник, неохотно взяла верхний листок и развернула, там была газетная статья о «Джи-Трансе», я не стала её читать, посмотрела на фотографии — двое мужчин пожимают руки, оба серьёзные, в костюмах, престарелый человек в пиджаке с рубашкой и… полуэльф? Полусид? Кто-то с острыми ушами, но в человеческом костюме. Лицо было видно не особенно хорошо, всё же копия, ещё и синяя, но… вывод всё равно напрашивался.

— Властитель ис'Тер, полудемон, Никси, — подруга обличающе ткнула пальцем в фото подозреваемого и взяла следующий листок: — И снова властитель ис'Тер, новый договор, здесь фото крупнее, — я посмотрела, фото действительно было получше и в фас, здесь отпираться было ещё сложнее, это был несомненно он. Лейли показала мне следующий листок: — Этот загадочный ис'Тер по человеческим Мирам летает на личном самолёте, по водным Мирам катается на личной яхте, владеет десятком горнодобывающих предприятий, машиностроительными заводами, фабриками лёгкой промышленности, фармацевтическими фирмами и целой коллекцией роскошных отелей по всей Сфере, и обладает правом подписи от имени всего «Джи-Транса». Внимание, вопрос — какого хрена он забыл в преподавании?

— Лейли… может, ты его действительно спутала? Может, это родственник? — я перебрала синие листы, подняла глаза на иронично скривившуюся подругу, она вздохнула:

— Птичка наивняк — твоё тотемное животное. Ты думаешь, он на тебя глаз положил, что столько внимания тебе уделяет? Нет, дорогая, он на твой талант энергетика глаз положил, и не только на твой — он из своей аудитории не вылазит, даже на обед не ходит, потому что у него на каждой перемене сидят такие же наивные дуры, как ты, пускают слюни на его красивые глаза, выполняют его сверхурочные задания, учат такие вещи, которые им учить явно рано или вообще не надо… А потом он подсунет им контракт и они подпишут его кровью, не читая, бросят Академию и пойдут работать в его компанию или вообще воевать, и когда до них дойдёт, как круто они вляпались, будет уже поздно.

Я мрачно смотрела на газетные заголовки и вспоминала ту салатовую дриаду, которую он смешил перед тем, как подсесть ко мне. Где я её раньше видела? На какой-то олимпиаде, пожалуй… Помню, что она грамоту получала, у неё редкий цвет волос, запомнилась. А парни у доски обсуждали вещи, которые мы по программе не изучаем, высшая математика идёт на первом курсе ознакомительно, на втором её нет.

— И что ты думаешь делать? — неохотно ответила я, Лейли нахмурилась:

— Я отправила письмо тёте, у неё дочь учится в другой Академии, но там тоже есть медицинская кафедра, судя по статьям, которые мне удалось собрать, наш ис'Тер в конце прошлого учебного года преподавал у них. Я хочу выяснить, чем там у них всё кончилось, потому что по официальным данным, у них уменьшилось количество студентов.

Я невольно прыснула и усмехнулась:

— Ты что думаешь, они все на войну ушли, что ли?

— Посмотрим, кто будет смеяться, когда я получу ответ, — неодобрительно поджала губы Лейли, — держись от него подальше, у него таких как ты в каждой группе три-пять человек.

Я опустила голову и промолчала, стала собирать со стола копии, протянула Лейли, она мрачно отмахнулась:

— Оставь себе, почитаешь на досуге.

Взяла сумку и молча вышла из комнаты, оставив меня в растрёпанных и смешанных чувствах. С одной стороны, в моём рейтинге авторитетов Лейли стояла очень высоко, когда мы познакомились на первом курсе, она сразу показала себя всезнающим всемогущим лидером, через неделю стала старостой, через полгода начала брать первые места во всём, в чём только можно выиграть, и со старта задав такую планку, она её весь год только поднимала… А с другой стороны — себе я верю всё-таки чуть-чуть больше. И я в упор не вижу в Деймоне ничего плохого, я была у него внутри, если бы там был какой-то коварный план, то была бы жестокость, вина, след греха, какие-то раны, что-то стопроцентно было бы, я бы увидела. А я видела в нём только холодную прочность, недоверие и тяжёлую память о смерти.

Ещё раз посмотрев на фото из газеты, я решила, что всё-таки это не он, может быть, однофамилец или родственник, я не разбираюсь в генеалогии демонов, да и никто не разбирается, они живут уединённо и на общественный обзор свою личную жизнь не выставляют, может быть, у Деймона десяток троюродных братьев, все ис'Теры.

Успокоив себя, я с чистой совестью убрала листы в стол, вернулась к учебнику, но погрузиться в него так и не смогла — уже успела забыть начало параграфа, да и за окном садилось солнце, в парке шумел фонтан, кто-то смеялся, раздавался шум беготни и шутливой потасовки, мне хотелось туда, к ним, а читать учебник не хотелось. Вот если бы это была моя прееелесть…

Я закрыла глаза, улеглась на стол и представила себя там, в красивом дворце с высокими окнами, где шёлк и бархат, кожаное бельё, огромные роскошные кровати… и дорогие женщины танцуют для богатых мужчин, а мужчинам танца мало, они хотят большего, но не получат. Потому что эти девочки не такие. Потому что любовь нельзя купить, в отличие от танца. Танец — это искусство, искуссство…

Где-то в глубине моей груди открыла глаза змея. Там было темно, я её не видела, только жёлтые глаза с вертикальным зрачком, яркие, медно-золотые, с зеленоватой патиной… красивые. Как у Деймона. Деймона. Ей нравилось слово «Деймон», я с удовольствием повторила, медленно, как заклинание: «Дей… мон… Деймон, дорогая, Деймон». Змея подняла голову и попробовала воздух языком — он рядом, близко, найди его. Я опять прошептала ей его имя, дразня, она поднялась выше, расправляя тяжёлые кольца, по её коже побежали красные блики, как будто рядом стоял огромный рубин, я наконец рассмотрела её, она тоже была красной, с тёмным узором, такая красивая. Она меня услышала и поняла, поднялась ещё выше, мягко изогнулась, двинувшись как будто в сторону, но приближаясь ко мне, и ещё раз, как будто танцевала вокруг меня, постепенно сокращая расстояние. Её гибкое тело казалось бесконечным, складывалось петлями, это завораживало, отвлекало, заставляя не замечать, как она подбирается ближе… Найди его, найди его.

***

— Заучилась до смерти, да? — иронично констатировала возникшая рядом Влада, я вздрогнула и выпрямилась, потёрла лицо и попыталась улыбнуться:

— Увлекательнейшее чтиво читаю, Владка. Мужчина моей мечты задал, чтоб ему лягушки приснились.