Вредина в академии

Глава 1, как я обозналась

Второй учебный день моего второго года в Академии Граней начался так привычно, как будто я никуда и не уезжала — солнце заливало комнату рассветным сиянием, я нежилась в постели между вторым и третьим будильником, а упорная Владка, склонившись перед стоящим на подоконнике зеркалом, тщательно закрашивала свою возмутительную конопатость, кое-как заколов на макушке свою восхитительную рыжесть.

Я наблюдала за ней одним глазом, вторым ещё пытаясь немного поспать, и мысленно благодарила всех разнообразных предков за то, что среди них не было рыжих и кудрявых — я бы сдохла, если бы пришлось вставать на полтора часа раньше ради макияжа и укладки. Мои волосы, слава богам и эльфийским предкам, с рождения были белыми как жемчуг и гладкими как шёлк, а после того, как я летом решилась отрезать свою осточертевшую косу до пояса, мы с волосами вообще жили душа в душу — я не трогаю их, они не мешают спать мне.

Зазвонил мой третий будильник, я с наслаждением потянулась от пальцев ног до самой макушки, выдохнула и встала — пора начинать учиться. Вчерашнее первое сентября было похоже не на день знаний, а на день встречи старых друзей — мы пришли в свой медицинский корпус, со всеми наобнимались, обменялись сувенирами из родных миров, послушали лекцию по безопасности от классной руководительницы («из окон не прыгать, пальцы в розетки не совать, цветы зельями не поливать»), взяли расписание пар и с чистой совестью пошли гулять по барам и кафешкам, и мы были не одни, весь студгородок развлекался в последний раз за это лето.

Лето получилось отличное — я отдыхала у прабабушки, на побережье океана водных элементалей, там были пальмы, песок и дельфины, я привезла оттуда столько восхитительных платьев из эльфийского шёлка, что даже не была уверена, что успею их все выгулять за учебный год.

Влада, видимо, приехала ночью и не стала меня будить, вчера я гуляла без неё, и пока даже не успела поздороваться. Она отложила кисточки и выпрямилась, приосанилась, упёрла руки в боки и заявила зеркалу:

— А не я ли всех милее, всех румяней…

— …и рыжее? — встряла я, шутливо шлёпая её по заднице и с писком бросаясь бежать.

— Ах ты ж поганка бледная! — мне в спину что-то прилетело, но я не обернулась и успела юркнуть в ванную, сразу закрыв за собой дверь, прежде чем в неё ударилось очередное метательное орудие. Мягкие шаги соседки приблизились к двери, вкрадчивый голос позвал: — Никси, а Никси? Выходи, бить не буду. Чуть-чуть ущипну может быть, но не сильно. Выходи, чё покажу, а? Тебе понравится, ты такое любишь.

Стало любопытно. Но было как-то страшно.

Чуть-чуть помучившись, я приоткрыла дверь и выглянула в щёлку — с той стороны на меня смотрел бесстыже-зелёный Владкин глаз, ещё не накрашенный, но всё равно очень внушительный.

— Показывай своё «чё», — потребовала я, она задумчиво надула губы и повела глазами по потолку, вздохнула:

— Я-то покажу, а вот ты мне что-нибудь покажешь? А? Есть у тебя для лучшей подруги какое-нибудь «чё»?

— Конечно, есть! — я возмущённо распахнула дверь, и с опозданием поняла, что попалась — Владка набросила мне на голову полотенце, обхватила за талию и стала щекотать, не давая ни малейшей возможности вырваться — я по сравнению с ней и год назад была цыплёнком, а она за лето ещё и здорово окрепла. Я смеялась, пищала, вырывалась, дрыгала ногами, но ничего не могла сделать, она меня просто скрутила и издевалась в своё удовольствие, приговаривая:

— Рыжее я всех на свете, да? Конопатая ещё наверно, да? Ах ты ж мухомор болотный, схвачу за рёбра — будешь знать!

— Влада, всё! Ну всё, — прохныкала я между хрипами, — я не могу уже, пусти меня… я тебе подарок честно привезла, правда… ну пусти!

Она перестала меня щекотать, поставила ровно, и выжидательно сложила руки на груди:

— Ну?

— А чего это я первая? — с трудом отдышавшись, пробурчала я, — давай вместе.

— А того, что мой подарок всё равно будет круче, — задрала нос подружка, я ахнула от возмущения и решительно потопала к шкафу, где лежали ещё не до конца распакованные вещи. Коробка с подарками была подписана, так что долго искать не пришлось, я дёрнула её на себя, левитацией придержав гору коробок, стоящих на ней сверху, поставила их поустойчивее и подняла ладонь, призывая «воздушное лезвие». Хирургически точным взмахом рассекла упаковочную бумагу, открыла коробку и движением тореро извлекла роскошное синее платье, усыпанное блёстками в виде узора созвездий над океаном.

Влада замерла с открытым ртом, её глаза раскрывались всё шире, на лице было что-то такое, от чего мне, с моим хрупким телосложением, захотелось сгруппироваться и забиться в угол, на всякий случай, а то с этими рыжими никогда не знаешь, в каком направлении рванёт.

Было как-то немного страшно. Но интересно.

Я решила её добить и шепнула:

— Ещё туфли и сумочка.

— Никси!!! — её восторженный вопль мог бы поднять весь этаж, если бы мы предусмотрительно не поставили на комнату магическую звукоизоляцию. Я всё-таки зажмурилась и сгруппировалась — вовремя, потому что меня схватили, сдавили, подняли и закружили, что-то вопя о том, что я самая лучшая и могу называть её хоть рыжей, хоть бесстыжей, хоть конопатой — ха, как будто я раньше этого не могла.

— Никсушка, радость моя, я опоздаю, но я это надену, я не могу больше терпеть! — она быстро поцеловала меня в щёку, схватила платье и закрылась в ванной прежде, чем я успела вякнуть, что вообще-то в ванную сейчас моя очередь. Ну ладно. Я вздохнула, подобрала с пола то полотенце, которым она меня ловила, магически простерилизовала и набросила на плечи, откопала из горы неразобранных вещей большую косметичку, обулась и вышла из комнаты.

Общага у нас была почти элитная — свой санузел в каждой комнате, большая душевая с сауной на каждом этаже, да ещё и бассейн в подвале — любой каприз, всё для представителей водной стихии. Конечно, после Слияния Граней чистые расы остались только в Мирах, здесь их почти не было, но у многих студентов всё равно были особые потребности, мои ещё не самые странные. На Владку вон иногда накатывает непреодолимое желание спеть и сплясать, а то и утопить какого-нибудь добра молодца, предварительно защекотав до полусмерти — русалочье наследие. И она же по полнолуниям рвётся как минимум в лес на шашлыки, как максимум — загрызть кого-нибудь недостаточно расторопного прямо в коридоре Академии — дедушка-оборотень наградил специфическими проявлениями ПМС, тоже не сахар. Мне же просто нужна была вода, пару раз в день окунуться с головой, пару раз в месяц выехать с ночёвкой на озеро, в течение дня пить чистую холодную воду — не так уж сложно.

Эльфийская кровь во мне особо себя не проявляла, кроме, разве что, острых подвижных ушей, рефлекторно дополняющих своими движениями мою и так выразительную мимику, от чего Влада временами впадала в истерическое веселье и норовила пощупать мои многострадальные уши. Я злилась, но ничего не могла сделать — осознанно я могу только кончиками чуть-чуть вверх-вниз подвигать, а когда не обращаю на них внимания, они творят что хотят, а я от этого кажусь ещё младше и глупее на вид. Блин.

Повесив косметичку на крючок возле умывальника, я достала зубную щётку и плеснула водой в запотевшее зеркало. В нём моё отражение прищурило один глаз и показало язык — опять заколдовал кто-то. Я тоже показала отражению язык, от чего оно возмущённо всплеснуло руками и отвернулось с гордым видом. Чистить зубы, наблюдая в зеркале свой затылок, было как-то странно, я немного помучилась и позвала:

— Эй, повернись, мне зубы не видно.

Отражение резко развернулось и показало мне акулью улыбку, заставив рассмеяться — на моём лице это смотрелось диковато. По подбородку потекла пена, я ругнулась и наклонилась умыться, а когда выпрямилась, отражение морщило конопатый нос и двумя руками взбивало рыжие-бесстыжие кудри — ясно всё, на потаённые страхи заколдовали.

Я дочистила зубы, умылась, пошла в душ. Когда вернулась за косметичкой, зеркало показало мне меня в разноцветном клубном макияже с перьями и стразами — бр, жуть какая, да ни за что.

Отражение рассмеялось, я вздохнула и толкнула дверь в бассейн, там уже давно было людно — водные вставали рано. В воздухе летали тучи брызг, под потолком качалась иллюзия бирюзового неба и мягких кучевых облаков — кто-то со старших курсов постарался, даже ветер и чайки есть, красиво.

Оставив вещи на стуле, я вошла в воду прямо в ночной рубашке, нырнула на глубину и медленно поплыла, глядя сквозь толщу воды на иллюзорное небо. Тело наливалось силой и жаждой жить…

Вокруг резвились другие водные, я чувствовала их движения через потоки воды, ощущала их расслабленную радость, кто-то из новеньких протянул руку, проплывая мимо — здравствуй, новенький, добро пожаловать, — я тоже протянула руку, наши пальцы соприкоснулись на мгновение, в его глазах мелькнула улыбка. Когда мы выберемся из воды, то вряд ли друг друга узнаем — водные элементали под водой почти невидимы, а при желании могут раствориться в ней совсем. Но это долго, так что сегодня не буду, хватит.

Я изогнулась, разворачиваясь к лестнице, вышла из воды и вернулась в комнату. Там всё было ожидаемо — в раковине волосы, на маленьком зеркале тушь, перед большим зеркалом горы баночек, по всей комнате бельё и чулки, картина «Влада свет Романовна изволит на бал собираться».

— Никси, это чудо! — страстно простонала из ванной полурусалка-четвертьоборотень-целиком-моя-подруга, — Никси, я его не сниму. Хоть бей меня, я не могу с ним расстаться!

— Бить тебя будут буквально через час, на паре физподготовки, ты будешь отлично там смотреться в этом платье, — кивнула я, на ходу вытирая волосы и повисая на двери ванной.

— Ну Нииик… — захныкала подруга, поправляя абсолютно не спортивную высокую причёску, я сочувственно сморщила нос и промолчала — мне было её искренне жаль, но ничем помочь я не могла. Она была великолепна в этом платье, я каждое утро с белой завистью вздыхала, из-под ресниц наблюдая как она красится, оттопырив свой круглый зад, недопустимо роскошный для такой тонкой талии. А уж если поднять взгляд выше — мои тощие рёбра рыдали от зависти, когда Владкин бюст входил в аудиторию, а следом за ним входила Влада… Нам так не жить, для этого надо иметь в родословной русалку, а не эльфов.

Я шмыгнула носом и посмотрела на свою грудь, едва выделяющуюся под мокрой рубашкой, Влада заметила и перестала ныть, поджала губы, с серьёзным видом указала на своё декольте:

— Ой не жалей, Ник. Знаешь, как с ними трудно?

— Не знаю, — честно ответила я, отлипая от двери, — и вряд ли узнаю. Собирайся, надо ещё успеть позавтракать.

Она вышла в комнату, глядя на своё отражение в зеркальной двери шкафа, повздыхала, крутанулась, любуясь расправившимся в полёте колоколом длинным подолом платья, сморщилась и изобразила рыдания:

— Ну Нииик… — шмыгнула носом и обхватила себя за плечи, как будто я сейчас брошусь стаскивать с неё платье силой.