Шоу "Подбор"

Интересно, за какую заслугу корона даровала ему титул, который позволяет считать себя аристократом? Редко когда истинные англичане могут похвастаться званием сэр или леди. По всей Британии насчитывается всего около трех родов, сохранивших право называть себя истинными аристократами. И род Аньелли точно не входит в это число.

Ну да ладно, я еще успею разобраться с сэром Аньелли, а вот пропустить хоть часть разговора мисс Арчибальд с мистер Хоткинсом, я себе позволить не могу.

— Тетя? — несколько растерянно отозвался Роберт, поднимаясь из-за стола, жестом приказав операторам прекратить съемку. — Как давно ты вернулась?

— Как только узнала, дорогой мой племянник, что задумал твой дядя. — отозвалась мисс Арчибальд, завуалированно намекая на то, что этот самый дядя тип неприятный. Ну, вернее, именно так я истолковала их содержательный разговор.

Заметив, что остальные девушки также притихли и внимательно слушают, я последовала их примеру. Ну, в том смысле, что притворилась предметом мебели и принялась делать вид, будто вообще ничем не интересуюсь, а так, сижу тут, вкусом еды наслаждаюсь, а их диалог меня вот вообще ни разу не волнует, ага.

— Тетя, если ты считаешь, что…

— Дорогой, — прервала Роберта женщина, положив руку на его плечо. — мы поговорим об этом в другом месте.

— В этом нет смысла, мисс Арчибальд. — вмешался Калеб, выглядывая из-за плеча Роберта. — Мы располагаем всеми бумагами, которые необходимы для проведения данного шоу. И только природная вежливость, и глубокое уважение к вам, мисс, не позволяют мне сейчас же вызвать Силовую Поддержку Населения.

— Мы оба знаем, мистер Хоткинс, что документ, подписанный Леонардом, не может обладать полноценной юридической силой. Для принятия этого решения Леонард должен быть опекуном Роберта, что невозможно при наличие старшего брата, уже осуществляющего опекунство. — произнесла мисс Арчибальд, наслаждаясь произведенным эффектом.

Из всего сказанного я уловила лишь то, что дядя этого Роберта редкостная падла, подписавшая что-то, что подписывать прав не имеет. Судя по тому, что разборки идут с продюсером, документ касался непосредственно шоу. Ох и весело будет, если мисс Арчибальд вынесет в массы эту информацию и шоу «Подбор» просто закроют!

— Вы правы, мисс, нам стоит обсудить это в более тихой обстановке. — произнес Калеб, трезвеющий на глазах.

Не дожидаясь ответа, Калеб подозвал Эварда, наблюдавшего за всем со стороны, и что-то шепнул ему. Затем, галантным жестом мистер Хоткинс подал руку мисс Арчибальд и увел ее, что-то любезно обсуждая по дороге. Не погоду ли?

— Что ж, — произнес Роберт, понимая, что остался один на двадцать девять конкурсанток. Сэр Аньелли не считается, ибо ему, судя по всему, происходящее абсолютно безразлично. — прошу вас, девушки, пройти за мной. Мы готовы подвести итоги первого э-э…испытания.

***

Дружной компанией мы прошествовали до просторного светлого помещения с большим количеством стульев, плоским экраном во всю стену, на котором застыли имена участниц шоу и заняли места, согласно написанным на них именам.

Пока участницы бросали томные взгляды на главный приз, я принялась осматривать экран на предмет очков за первое испытание, но, решив сохранить интригу, очки не проставили.

— Итак, кх-м, многоуважаемые девушки, — начал Роберт Арчибальд, печально взглянув на этих самых «многоуважаемых». — вы все знаете, для чего мы здесь собрались. Вчера вы прошли первое испытание, представляющее собой анкетирование, которое позволило нам взглянуть на ваши характеры, взгляды на жизнь и приоритеты. Чуть ранее на эти же вопросы ответил и я. Как вы уже могли догадаться, суть первого испытания заключалась в сопоставление ваших ответов с моими. Таблица с результатами представлена на экране.

На экране мгновенно появилась красочная таблица. В первом столбце были имена конкурсанток, от каждого из них шла линия своего цвета, ломаясь, изгибаясь или же ровно лежа в зависимости от того, рядом с каким блоком она находилась. Линия каждой конкурсантки зависела от ее ответов в том или ином блоке, представленном в тесте. Последний столбец показывал общий процент схожести с ответами Роберта.

Приглядевшись к своей линии (между прочим, серебристой), я пораженно приоткрыла рот. 65 %! Это больше чем половина, и больше, чем у любой другой конкурсантки. Особенно линия стартовала вверх там, где был блок политических предпочтений. Вот же мрак! Это что же теперь, оставаться здесь? Нет, ну я, конечно, «за» SPA-салон, теннисный корт и прочие развлечения, представленные в поместье рода Арчибальд, но продолжать это безобразие с конкурсом? Вот уж увольте!

Досадливо поморщившись, я только потом осознала, что на меня устремлены взгляды всех собравшихся. Нет, ну конкурсантки, понятное дело, посмотрели на меня, чтобы попытаться испепелить взглядом ненависти, но эти-то двое красавцев чего уставились? Я изобразила подобие улыбки и снова посмотрела на экран. Как такое вообще могло произойти? В блоке «семья» моя линия резко падала, ложась прямой черточкой. У нас же абсолютно разные взгляды на семью! Зато у другой девушки ответ практически полностью совпадал с мнением наследничка Арчибальдов.

И куда катится этот мир?

— Как вы видите из результатов, — продолжил Роберт. — с некоторыми из конкурсанток наши отношения не заладятся. Тому причиной станут разные взгляды, цели, а возможно и воспитание. Мне действительно жаль это говорить, но сегодня нам придется попрощаться с некоторыми конкурсантками. Шоу «Подбор» покидают…

***

За окном сияли белоснежные огоньки звезд. Они, как хлопья в чашке с молоком, плавали по темному вареву неба, рождая чувство безмятежности. Порывы ветра, пробирающиеся сквозь распахнутое окно, заставляли шторы порхать, словно паруса на корабле. Корабле, несущемся по бесконечному океану.

В столице я никогда не видела звезд. А может, просто у вечно спешащий жителей мегаполиса нет времени, чтобы поднять глаза к небу и замереть, изучая его. Посмотреть на облака, на закручивающиеся линии айро-шоссе, на воздушные баржи, на горизонт. Не замирала посреди улицы, слушая нелестные замечания людей, передвижение которых затормозила бы, и не задумывалась над тем, сколько в необъятном мире таких же людей, глядящих в небо. Сколько людей во всем мире смогут найти десять отличий сегодняшнего неба от вчерашнего?

Так легко неожиданно стать приятным исключением, просто подняв глаза чуть выше привычного уровня.

В нашем веке мы больше не берем паузы, чтобы осознать жизнь. Мы живем будущим, пытаясь предусмотреть все жизненные кульбиты, способные сбросить нас с гребня волны. Постоянно в движении, постоянно на связи, постоянно в толпе. Мы засыпаем, зная, что произойдет завтра. И если что-то идет не по плану, мы пьем успокоительное и пытаемся вернуть потерянное время. Все равно, что ловить воду, утекающую сквозь пальцы.

А жизнь она здесь, чуть выше сенсора. Нужно лишь взглянуть сквозь стеклянные створки лифта, поднимаясь в офис. Можно оглянуться по сторонам, зависнув в пробке. Можно вместо фитнес-клуба устроить пробежку в парке, а беговую дорожку оставить другим людям.

Лежа на кровати, я кожей ощущала приятную прохладу, проникающую в комнату с улицы. За окном тихо стрекотали насекомые. Вдалеке слышался усыпляющий шум волн, разбивающихся о скалы. Ветер касался деревьев, заставляя их листья шуршать. Шелк холодил спину.

Обстановка убаюкивала, но я не могла уснуть. Перед глазами стояли расстроенные, несчастные лица девушек, которые покинули шоу.

После озвученного решения конкурсантки старательно пытались удержать лицо и не выразить переполняющих их эмоций. Я смотрела на выбывших красавиц, которые разбредались по апартаментам словно призраки самих себя, и думала, что организаторы просто не имеют права так поступать с ними. Ведь они были обречены на насмешки со стороны медиа и зрителей, на злобные нотации и разочарование своего рода.

Но самое главное — девушки потеряли частичку самоуважения. Ведь никто (никто!) не имел права говорить им, что они хуже оставшихся конкурсанток. А данный вывод вытекал сам собой. Об этом говорили победные взгляды соперниц, сочувствующий взгляд Роберта. Их вывели из гостиной, словно зараженных страшным вирусом.

Позже за ними прислали вертолеты, и ночным рейсом они покинули резиденцию Арчибальдов.

Я понимаю, что это шоу, условия которого прописаны в контракте. Но не могла перестать думать о том, что от девушек просто избавились, как от бракованного или просроченного продукта, вышвырнув с проекта.

Я не была им подругой, но сидела, смотрела им вслед и думала: «Черт, а почему я здесь? Ведь им эта победа была действительно нужна, а я здесь исключительно ради рода. Это неправильно. Почему я занимаю место, которое могло было быть отдано одной из них?».

Я могла бы отказаться от участия, заставив своим уходом вернуть одну из конкурсанток, отправленных домой, но я не мухлевала с анкетой и обещала маме, что справлюсь. И я не могла подвести свой род, точно так же, как и каждая из покинувших проект.

Нас осталось тринадцать. Отлично число, да? Многообещающие.

Тяжело вздохнув, я окончательно сдалась, понимая, что уснуть не выйдет. Сев в постели, пошарила ногой по полу в поисках тапочек. И, накинув поверх короткого шелкового пеньюара халат, направилась в сторону входа

У Эварда наверняка есть снотворное.

Приоткрыв дверь в коридор, сначала высунула голову, проверяя не страдает ли кто бессонницей, как и я. Детская привычка, сохранившаяся до сих пор.

Раньше, когда мы жили в Британии, у меня была специальная тактика по нарушению режима. Я закрывала глаза и притворялась спящей до тех пор, пока няня, читающая мне на ночь сказку, не уходила из моей комнаты. Спальня родителей находилась на другом этаже, поэтом я вовсе не боялась столкнуться с ними. Зато встретить после отбоя грозную экономку Илуизу, не терпящую непослушания и нарушения правил, — кошмар моего детства. Поэтому, когда я сбегала из своей комнаты, чтобы посидеть лишний часок на кухне с миссис Габби, работающей в нашем доме поваром, всегда проверяла коридор. Габби была очаровательной женщиной, но, к ее большому сожалению, так и не ставшей мамой. Поэтому и отношение ко мне было, как к собственной дочке.

Выскользнув за дверь, я пошлепала в сторону лестниц. По уставу персонал передвигается так, чтобы не мешать хозяину и его гостям. В резиденции такой способ передвижения — потайные лестницы.

— Сколько миль до Вавилона?

Дважды пять и шестьдесят.

А можно дойти при одной свече?

О да, и вернуться назад… — напевала я детскую псенку, шлепая тапочками по начищенному ковру.

Шторы в коридорах была сдвинуты, свет приглушен.

Удобная, к слову, функция. Система «Умный дом» предусматривает возможность изменения интенсивности света, чтобы, например, вечером он горел менее ярко. Нечто подобное используют на кораблях в космосе, чтобы члены экипажа физиологически могли улавливать время суток. Иначе в космосе, где постоянная тьма, можно просто сбить к чертям все свои биоритмы. Перспектива незаманчивая.