Письма на воде

Можно придумать.

Только – зачем?

***

Ты изумляла меня с первой встречи, Су, – такая необыкновенная, такая живая и настоящая среди всех обитателей дворца, начиная со служанок, больше напоминающих тени, и заканчивая королём Тхэджо. Хотя и тот, впрочем, скорее походил на тень, недосягаемую в своём величии, пусть он и был моим отцом.

Но ты…

Казалось, тебя ничто не сковывает и ты свободна в своих изречениях и поступках. Чего стоила одна драка с десятым принцем! Или твоя наивная попытка спасения четырнадцатого принца Ван Чжона, который по своей глупости не только умудрился попасть в передрягу с уличными бандитами, едва не лишившись при этом руки, но и подверг опасности тебя!

Су, ты всегда меня удивляла и восхищала. Сколько же в тебе было силы, отваги и безрассудства! В отличие от моего младшего братца Чжона, последнее в котором явно преобладало. Я ведь был готов убить его за то, что он втянул тебя в то происшествие, из которого рисковали не выйти живыми ни Чжон, ни ты, ни Ван Ук.

Я даже думать не хочу, что могло бы случиться, если бы я не успел тогда… Если бы напавшие на вас не испугались дурной славы Волка или разделались с вами до моего появления. Едва ли не впервые в жизни я порадовался своей репутации и проклятому прозвищу, которое само по себе отпугнуло бандитов и спасло вас без того, чтобы я вновь замарал свой меч чьей-то грязной кровью, тем более у тебя на глазах!

Когда всё благополучно закончилось, я не знал, что мне делать: то ли броситься к тебе и прижать к груди, не веря, что ты цела, то ли схватить тебя за плечи и трясти, чтобы ты, наконец, перестала ввязываться в авантюры, грозящие тебе смертью.

А ты представляешь себе, Су, что я испытал, когда после бегства бандитов ты принялась обнимать не меня, а Чжона, который назвал тебя своей сестрой и поклялся защищать и беречь тебя всю жизнь!

Тебя, которую я уже самонадеянно считал своей!

Мне так горько осознавать, что Чжон сдержал своё слово, хотя и называл тебя уже не сестрой…

Четырнадцатый принц Ван Чжон, постанывая, натягивал на себя одежду. Впрочем, минутой ранее он не без самодовольства рассматривал свои раны в зеркале под тяжёлым, осуждающим взглядом Ван Со.

Да, ему чудом повезло остаться в живых и при этом сохранить обе руки. Но откуда он мог знать, что на рынке появится этот однорукий со своими прихвостнями, затащит его в лес и начнёт обвинять в своём увечье и прочих бедах, к которым он, Чжон, не имел никакого отношения? Ну, или почти не имел. Не он же отрубил ему руку за поражение в той давней драке! Не он поджёг его лачугу на окраине Сонгака! За него отомстила королева Ю, приказав своим солдатам расправиться с наглецом, посмевшим унизить её младшего сына.

Если бы за ними не увязалась эта удивительная сумасшедшая девчонка!

Ван Чжон вспомнил, как Хэ Су самоотверженно и наивно защищала его, с визгом размахивая палкой, как он прикрывал её своим телом от ударов и как потом она, позабыв о приличиях, обнимала его под потрясёнными взглядами Ука и Со, подоспевших на помощь.

Вспомнил – и не сдержался от улыбки. Какая же она всё-таки…

Но в следующий раз нужно осмотрительнее выбираться из дворца, чтобы размять кулаки!

Наблюдавший за ним исподлобья Ван Со словно прочёл его мысли и мрачно поинтересовался:

– Ты хочешь опять переодеться простолюдином и выйти драться на рынок? А если матушка узнает?

– Спасибо, что так заботишься обо мне, – тон четырнадцатого принца не допускал никаких сомнений в том, что он так и поступит при первой же возможности.

– Не стоит устраивать подобные вылазки в одиночку.

– Да мне просто случайно не повезло!

– Не повезло? – язвительно передразнил его четвёртый принц. – Из-за тебя человек потерял руку и дом. «Не повезло»! Ты сможешь позаботиться о нём?

– Я же тебе сказал, что не знаю! – не выдержал нотаций Ван Чжон. – Я не делал этого!

Ван Со оторвался от стены и приблизился к нему:

– Не знаешь и поэтому не виноват? Ты – принц! Чем больше силы и власти, тем больше ответственности – это ты знаешь?

– Очень смешно, – хмыкнул Чжон. – Да у тебя самого-то была хоть когда-нибудь сила и власть? А? Ты так себя ведёшь, потому что матушка к тебе холодна? Или ты хочешь унизить младшего брата?

«Остановись! – кричали ему опасно сузившиеся глаза Ван Со. – Остановись!»

Но Чжон не умел читать по глазам, и его несло:

– Ван Ё был прав насчёт тебя. Он столько раз жалел, что матушка вообще тебя родила!

Удар наотмашь был полной неожиданностью не только для зарвавшегося Чжона, но и для самого Ван Со, однако дольше себя сдерживать он не смог.

– Глупец! – прорычал он, не замечая в дверях королеву Ю, которая с криком отшвырнула его от Ван Чжона.

– Ты! Вон отсюда!

И хотя четырнадцатый принц начал защищать брата, пытаясь объяснить матери, что тот сегодня спас ему жизнь, королева с ненавистью смотрела на Со и не желала ничего слушать и слышать.

– Ты ошибаешься, Чжон, – сквозь зубы процедила она. – Остерегайся его! Он приносит всем одни несчастья. Я уже прошла через это. Ты не должен ему доверять! Не связывайся с ним!

Ван Со слушал всё это с каменным лицом и не двигался.

– Матушка, но он спас меня! – продолжал настаивать четырнадцатый принц, по-щенячьи заглядывая матери в лицо.

Однако все его уговоры оказались бессмысленны. Королева Ю злобно набросилась на Ван Со:

– Поклянись, что ты никогда и пальцем не тронешь Чжона! Сейчас же!

Четвёртый принц коротко усмехнулся:

– Если вы так хотите.

Выходя из комнаты, он презрительно бросил в сторону младшего брата:

– И как долго ты будешь держаться за мамину юбку?

Пусть.

Пусть королева делает с Чжоном всё что хочет, пусть нянчится с ним, зализывает его раны, жалеет его – в следующий раз Ван Со не полезет его спасать.

А ревность мерзким червём разъедала душу. И поздно вечером, когда принц, глотая слёзы, в одиночестве складывал новую каменную башенку у персикового дерева, он усердно, хоть и безуспешно, гнал из памяти улыбку Хэ Су, с которой та смотрела на Чжона, и полное тревожной заботы лицо королевы Ю, когда та обнимала любимого младшего сына, беспокоясь о его ранах.

Там, между камнями, в самом основании пирамиды, была погребена шпилька, которую Ван Со так и не подарил той, кому она предназначалась.

Пусть.

Её больше нет.

***

Здесь, у своей незаконченной башенки, он встретился с Хэ Су вновь неделю спустя.

Этот день с самого начала был каким-то необыкновенным, и Ван Со казалось, что прав был Чжи Мон, когда заявил на приёме у короля Тхэджо, что звезда четвёртого принца взошла над Сонгаком и ярко светит рядом со звездой наследника престола. Это ли или что-то иное повлияло на решение правителя Корё, но он позволил Ван Со окончательно обосноваться в столице и жить в королевском дворце.

И сейчас, складывая камень к камню, четвёртый принц мысленно благодарил Небеса за великую милость. Он поднял голову, улыбнулся ночному небу, которое сегодня не казалось ему безучастным, и положил на вершину пирамиды ещё один кусочек гранита.

– Вы снова её сломали!

При звуках знакомого голоса рука Ван Со дрогнула, и камень, не удержавшись, упал на землю.

Хэ Су.

– Я не ломаю, а складываю, – пояснил ей Ван Со, отходя в сторону и усаживаясь на стылый парапет.

– Это неожиданно, – приблизившись, Хэ Су с любопытством заглянула ему в лицо. – Что вы задумали?

– Теперь тебе нужно знать желания людей? – беззлобно поддел её принц, но заметив, как она поникла, тут же исправился, смягчив голос: – Я уезжаю отсюда. Буду жить во дворце.

Ему вдруг захотелось поделиться с ней своей радостью. Он чувствовал – Хэ Су разделит её. Хотя кое-что и омрачало эту добрую новость.

– Мы будем видеться реже, – озвучил свою тревогу принц и замер, ожидая, как отреагирует Хэ Су.

– Что ж… – пожала она плечами в ответ. – Значит, мне больше не придётся носить вам еду на ту высокую гору? Так ведь это прекрасно!

Заметив в улыбающихся девичьих глазах озорные искорки, Ван Со поддержал её игривый тон:

– Это было всего пару раз. Не строй из себя жертву.

Он думал, Хэ Су продолжит шутить, но она вдруг погрустнела и заговорила тише:

– Пожалуйста, ведите себя спокойно во дворце. Не угрожайте людям и никого не убивайте. Не ссорьтесь с теми, кто с вами не согласен. Будьте осторожны и не деритесь по пустякам. А ещё не ломайте то, что другие старались построить, – она на миг замялась. – Что же ещё?..

– Хватит уже! – возмутился принц, но его негодование было притворным.

Подумать только – эта девчонка взялась его воспитывать и давать ему наставления! Но ему это очень нравилось, будто… Будто ей было не всё равно, и она заботилась о нём, как о ком-то близком.

– Хорошо кушайте, – вторя его мыслям, мягко продолжала Хэ Су, не обратив внимания на предостережение. – И спокойно спите. Постарайтесь не видеть плохие сны.

Ван Со смотрел на неё, потеряв дар речи. Никто никогда не говорил с ним так, как с… родным человеком. Ни разу ни от кого он не слышал таких добрых слов и даже в мыслях не допускал, что однажды услышит.

– Почему вы так смотрите на меня?

Принц моргнул, стряхивая оцепенение, вызванное искренней заботой о нём.

– Просто вспомнил, что ты меня не боишься, – он смущённо усмехнулся. – И почему это ты меня не боишься?

– Иногда я боюсь саму себя, – задумчиво откликнулась Хэ Су. – Но не вас, Ваше Высочество. Временами мне сложно уследить за потоком своих мыслей, и, как бы я ни старалась изменить их направление, ничего не выходит.

Ван Со чувствовал, что она говорит о чём-то большем, о чём-то важном, что в самом деле беспокоит её. И ему вдруг стало тепло на душе от того, что эта девушка так доверчиво делится с ним своими переживаниями, с ним – Волком, с которым и разговаривать-то никто не хочет.

Хэ Су подняла печальные глаза к небу, на котором мерцали звёзды:

– А вот они не беспокоятся о таких мелочах.

Она улыбнулась и добавила:

– А в Корё, оказывается, так много звёзд!

– Что значит – в Корё? – в недоумении уставился на неё Ван Со. – Ты что, видела звёзды где-то ещё? – И, не дождавшись ответа, с усмешкой пробормотал: – Чжи Мон в обморок грохнется от зависти.

Он сперва не понял, что произошло, просто как-то вдруг всё изменилось вокруг, и запахло… снегом.

Снег пошёл так неожиданно и густо, словно кто-то над ними вытряхнул его из огромной небесной корзины.

– Снег! – восхищённо прошептала Хэ Су, подставляя лицо белым ласковым хлопьям. – Как красиво!

Снежинки ложились на её гладкие волосы, цеплялись за кончики ресниц, обрамляли её маленькую фигурку мягким прозрачным облаком. А Ван Со, не отрываясь, смотрел на неё и мысленно соглашался: «Как красиво…»

Он впервые в жизни радовался снегу.

А ведь пока ты любовалась снегом, а я – тобой, Су, за нами наблюдал восьмой принц, и я весьма сомневаюсь в том, что это доставляло ему удовольствие. Я не стал говорить тебе, но он стоял неподалёку. Его неподвижная фигура на веранде библиотеки походила в сумерках на бледно-лиловый призрак.