Письма на воде

Когда после её ухода развеялся наконец тяжёлый запах пионов, Ван Со обернулся, но Хэ Су нигде не было. Она исчезла.

Впервые после встречи с матерью принц жалел не о том, о чём привык жалеть.

***

Чхве Чжи Мон спустился с наблюдательной площадки на крыше и неожиданно наткнулся на четвёртого принца, который сидел за столом и задумчиво постукивал пальцами по каким-то бумагам.

Звездочёт полагал, что в такой час Ван Со уже отправился спать: скоро взойдёт солнце, летом светает рано, однако оказалось, что принц и вовсе не ложился. Осторожно приблизившись, Чжи Мон заглянул ему через плечо.

На столе перед принцем лежала раскрытая книга о сокровенных отношениях между мужчиной и женщиной. Эту книгу звездочёт давал листать только женатым принцам, не желая, чтобы ростки зрелости прорастали в душах и телах юных принцев преждевременно, до нужного часа. Иногда, правда, ему приходилось отнимать подобные фривольные книжонки у расшалившегося Ына или Чжона, чьи не в меру любопытные носы и длинные руки лезли в библиотеке куда ни попадя. Пусть пока забавляются игрушками или луком со стрелами. Им ещё рано.

Однако Ван Со был исключением.

Он во всём был исключением, но об этом ему знать не полагалось.

Чжи Мон едва не хмыкнул с риском обнаружить себя, увидев иллюстрацию в книге. На развороте были изображены мужчина и женщина под ветвями цветущей сакуры. В отличие от остальных рисунков в книге, здесь оба были полностью одеты. Мужчина нежно касался лица своей возлюбленной кончиками пальцев, словно бесценного сокровища, и склонялся к ней для поцелуя.

Всё. Даже странно было, что в подобную книгу включили столь целомудренную сцену.

«Чем же она приглянулась Его Высочеству?» – подумал звездочёт и тут же сам себе ответил. Женщина на иллюстрации поразительно напоминала одну молодую особу, с появлением которой в Сонгаке начал незаметно преображаться весь двор, не говоря уже о четвёртом принце. Она так походила на Хэ Су, словно художник рисовал с натуры.

– И долго ты ещё будешь пыхтеть мне в затылок? – вдруг едко осведомился Ван Со, заставив Чжи Мона подпрыгнуть.

Принц обернулся к звездочёту, и тот увидел, что остальное пространство на столе занимали звёздные карты. Причём это были даже не каталоги Ши Шеня{?}[Ши Шень (4 в. до н. э.) – китайский астроном и астролог, автор нескольких сочинений по астрономии, в том числе одного из древнейших каталогов звёздного неба.] и Гань Гуна{?}[Гань Гун (Гань Дэ) (4 в. до н. э.) – китайский астроном и астролог. Наряду с Ши Шенем считается одним из крупнейших астрономов того времени.] и не средневековые атласы Гевелия{?}[Ян Гевелий (1611–1687) – польский астроном, конструктор телескопов, основоположник селенографии, составитель атласа звёздного неба.] и Байера{?}[Иоганн Байер (1572–1625) – немецкий юрист и астроном, составитель первого звёздного атласа всей небесной сферы.]. Это были полноценные навигационные карты без рисунков, с координатной сеткой и границами участков звёздного неба.

Чжи Мон икнул и понял, что никогда ещё не был настолько близок к провалу.

– А-а-а… – глуповато заскрипел он, пытаясь сообразить, где же четвёртый принц раздобыл эти ковры из плотной, качественной бумаги. Неужели добрался до сейфа в подвале башни? Но как?

– Ты чего? – низкий голос Ван Со вывел астронома из ступора, но тот только пожал плечами и ещё раз громко икнул.

– Вода – там, – кивнул принц в сторону стола у окна.

Чжи Мон пил большими шумными глотками, ежесекундно ожидая какого-нибудь гибельного вопроса в спину. Но когда он повернулся, готовый к любому удару судьбы, принц сосредоточенно разглядывал вполне современную ему карту, на которой его, похоже, заинтересовало созвездие Дракона.

– Это что, дракон? – ткнул он пальцем в полупрозрачный измятый лист.

– Да, Ваше Высочество, – откликнулся звездочёт, позволяя себе расслабиться.

Кажется, опасность миновала. Осталось только потихоньку сложить подозрительные карты и запрятать их так, чтобы не нашли никакие археологи.

– А где он на небе? – не унимался Ван Со. – Покажешь?

– Отсюда не видно, – беспечно махнул рукой Чжи Мон, бочком подбираясь к бумагам на столе. – Оно же северное, околополярное.

Сказал – и прикусил язык, сообразив, что сболтнул лишнее.

Чёрт бы побрал любознательность четвёртого принца и его волчий нюх на всякие диковинки!

– Около… Что? Значит, на небосклоне Корё его нет? – прищурился Ван Со. – И где же ты тогда его видел?

Ситуацию надо было спасать. И проколовшийся Чжи Мон не придумал ничего лучше, чем перейти от защиты к нападению. Он приклеил на лицо ехидную улыбочку и потряс перед принцем книгой для взрослых.

– А где вы обнаружили вот это, Ваше Высочество, позвольте полюбопытствовать?

Лица Ван Со не коснулась и тень смущения, и звездочёт засомневался – а принц её вообще листал? Понял, что держит в руках? Или сразу, открыв на странице с нарисованной «Хэ Су», углубился в свои романтические мечтания?

– Я прячу такие книги подальше, – продолжал нарочито кривляться Чжи Мон, – но, если хотите, могу вам дать почитать эту и ещё парочку похожих. У меня есть занятный экземпляр «Камасутры». Вам, конечно, ещё рановато, хотя семнадцать по нынешним временам… Хм… Однако это всяко интереснее, чем звёздные карты, уверяю вас, Ваше Высочество. Конечно, с домом кисэн я не сравниваю, но нужно же постигать сокровенное, тем более принцам, на ком лежит ответственность за продолжение и сохранение династии, и вообще…

Ван Со прервал его словесный поток нетерпеливым движением руки.

– Знаешь что? Дай мне лучше книги со стихотворениями. Я хочу почитать перед сном.

Онемев от охватившего его шока (четвёртый принц – и вдруг поэзия?), Чжи Мон нашёл на полках и вручил Ван Со несколько книг.

Уже в дверях, ведущих на захваченный им балкон, принц обернулся:

– А это – он кивком указал на книгу, которую Чжи Мон по-прежнему держал в руках, раскрыв на том же развороте с нежным поцелуем, – нужно постигать вот здесь, – Ван Со постучал себе по груди кончиками пальцев. – И оно приходит само. А в дом кисэн тащи кого-нибудь другого. Ына, например.

Когда за принцем мягко закрылась дверь, Чжи Мон плюхнулся на стул, чувствуя себя последним сутенёром.

Да. Ван Со был исключением во всём.

Знаешь, Су, о чём я думал той ночью, читая стихотворения в предрассветном сумраке?

О том забавном случае в библиотеке, когда Ын обнаружил твой ответ восьмому принцу – странный рисунок, который пытались разгадать все, а смог только я.

Мне бы стоило тогда внимательнее наблюдать за Уком. Он смотрел на тебя и говорил с тобой на языке взглядов. Он говорил с тобой на языке поэзии! А я тщетно пытался понять, что происходит и почему это всё мне не нравится.

Ван Ук посылал тебе стихи, в ответ на которые ты расцветала и улыбалась? Значит, мне предстояло разобраться и в этом тоже.

Много позже, уже научившись слышать и толковать поэзию, я догадался, почему в тот раз побелел Бэк А и отчего он выбежал за тобой. По какой причине он едва не потерял рассудок от невинного стихотворения о природе, которое прислал тебе Ук.

Одна строчка, всего одна строка с тонкой, завуалированной игрой слов способна рождать и рушить чувства, как империи?

Значит, я должен был овладеть и этим искусством!

И я читал стихи, пропитываясь ими, как мыслями о тебе, читал каждую ночь, чтобы однажды заговорить с тобой на этом таинственном языке. Чтобы ты услышала меня – и улыбнулась.

Только мне.

========== Часть I. Алые сердца Корё – 6. Шрамы на крыльях ==========

Комментарий к Часть I. Алые сердца Корё – 6. Шрамы на крыльях

Иллюстрация к главе: https://yadi.sk/i/D8caMVBo0aWgKg.

Автор – Проигравший спор ♡

Настроение: Lim Do Hyuk – Goodbye (Moon Lovers: Scarlet Heart Ryeo – OST)

В тумане лёгком, словно маячки,

Они дорогу указуют мне.

Куда же та дорога приведёт?{?}[Отрывок из стихотворения «Ночью сижу на западном крыльце храма Небесных Просторов» (по книге С. А. Танцуры «Время цикад: Древневосточная поэзия»).]

Гао Ци{?}[Гао Ци (1336–1374) – китайский поэт.]

Сегодня утром я вспоминал день прощания с Мён Хи, был на её погребальном холме и принёс ей ромашки от тебя, Су. Я надеюсь, они ей понравились.

Время тянется мучительно медленно, но кажется, что Ван Ук овдовел только вчера.

Я не был близко знаком с его женой, не подозревал о её смертельном недуге, но знал, как сильно ты любила её. И относился к Мён Хи и к памяти о ней, печалясь твоими горестями и омывая её образ в душе твоими слезами.

Ты плакала, прощаясь с ней на похоронах, а у меня разрывалось сердце, Су! Мне так хотелось поддержать тебя хотя бы словами… Но когда позже я пришёл к тебе, ты сидела на веранде с Бэк А, и вам, судя по всему, не нужен был кто-то ещё. Твоё горе разделил с тобой он, а не я. И за это я просил у тебя прощения, стоя под соснами и издали наблюдая за вами, так и не решившись подойти.

И сейчас прошу – прости меня, Су, что в тот скорбный час рядом с тобой был не я.

Прости меня за каждый день, каждый трудный миг, когда меня не было рядом!

Весть о скором замужестве Хэ Су переполошила весь дворец.

Наместник Хэ, потеряв в лице Мён Хи связь с королевской семьёй, а стало быть, и влияние на другие кланы, искал возможность упрочить своё положение. И юная племянница, которая как раз вошла в брачный детородный возраст, оказалась как нельзя кстати.

Бэк А, обезумев, метался по двору. Он обещал Мён Хи заботиться о её сестре, но – брак! Так скоро после погребальной церемонии! И главное – за кого? Знать бы, за кого отдадут и куда из дворца увезут Хэ Су!

Ван Со мрачной тучей застыл посреди двора, глядя на то, как сходит с ума его младший брат. Происходящее напоминало ему кошмарный сон. Неужели всё кончится – так? Всё кончится, даже не начавшись? Су выдадут замуж, и он больше никогда её не увидит?

Эта новость раздавила его, лишив способности здраво мыслить, и в ответ на возгласы тринадцатого принца он смог выдавить из себя лишь ничего не значащее:

– Это дело семьи Хэ. Мы не имеем права вмешиваться.

Бэк А, единственный из всех братьев, с кем сблизился Ван Со, впервые за всё время после его возвращения в Сонгак посмотрел на него, как на… зверя. И неизвестно, чем бы закончился их разговор, если бы во двор не влетели Ын, Чжон, а за ними и Вон.

– Брат, это правда, что Хэ Су выдают замуж? – Ван Ын кричал так, что его, должно быть, слышали и в Хупэкче{?}[Хупэкче (Позднее Пэкче) – одно из поздних Трёх корейских государств наряду с Силла и Тхэбон (Поздним Когурё), которое было завоёвано в 936 г. Ван Гоном и присоединено к Корё.].

– Ын слышал, что её хотят выдать замуж за старика, у которого много сыновей, – вторил ему Чжон. – Она хоть знает, куда её собираются отправить?

– Это не замужество, – потрясённо ахнул Бэк А. – Её просто выгодно продали!

– Ну да, так и есть, продали, – с глуповатой улыбочкой подтвердил Ван Вон.

Сердце Ван Со ухнуло куда-то вниз, и он изо всех сил пытался совладать с собой.