Дротнинг

Но следом у Забавы мелькнуло — вернуться, может, и просто, да только дед у Харальда не прост. И в своих задумках этот родич Харальда будет похитрей Кейлева раз в десять. Если не в сто.

— За доброту твою спасибо, Локи Лаувейсон, — уронила наконец Забава, пригнув голову. — Одного не пойму — тебе-то какой с этого прок? К чему тебе идти против Харальда, помогая мне?

Локи чуть прищурил глаза, словно потешался тайком. Но ответил спокойно, медленно:

— Сигюн, моя жена, попросила, чтобы я тебе помог. Это она сделала так, чтобы тебя украли, потом привезли Харальду… и сейчас Сигюн считает, что мы тебе задолжали. К тому же ты оскорбила Харальд глупыми словами. И от твоего непокорства он может вконец озвереть, а тогда все кончится плохо. Или ты хочешь увидеть, как мой внук умеет расправляться с бабами?

— Это прошло, — выдохнула Забава. — Харальд сам сказал…

Она осеклась, а Локи вскинул черные соболиные брови. Заметил:

— Да, это прошло. И я бы не хотел, чтобы это вернулось. Впрочем, если хочешь остаться — оставайся. В конце концов, теперь любая сможет родить моему внуку сыну. Не ты, так другая девка.

Он смолк, улыбнувшись по-доброму. Кейлев, переведя взгляд на Забаву, быстро объявил:

— Даже если ты с ним уйдешь, Сванхильд, конунг Харальд этого так не оставит. Он будет тебя искать. И найдет, рано или поздно. Не делай глупостей. Здесь ты дротнинг. А кем будешь в том краю, куда уйдешь?

— Свободной, — тихо проговорила Забава.

И стиснула цепь так, что золотые кольца впились в ладонь. Бросила, внезапно охрипнув:

— Тебя я с собой не зову, отец.

— Бросаешь на растерзание Харальду? — ворчливо спросил Кейлев. Но тут же пожал плечами, сказал степенно: — Хотя я пожил достаточно. Об одном прошу — возьми с собой Болли. Он и присмотрит за тобой, и сам выживет.

Неужто Харальд их убьет, с сомнением подумала Забава. Не простит ее родичам, что они видели, как она уходит — да не остановили? Харальд жесток, однако справедлив…

Во всяком случае, прежде был таким.

Сидевший под палубой Локи вдруг улыбнулся, но промолчал. А Забава, глянув на него, решила — лучше забрать родичей с собой. И страшно за них не будет, и никто Харальду не расскажет, что тут случилось. Вот только Неждана…

Может, она захочет остаться тут?

Надо бы ее спросить, подумала Забава.

И не только ее, вдруг мелькнуло у Забавы. А следом она припомнила уроки Гудню — и то, что говорил Харальд в иные мгновенья. Даже то, как он при этом держался, вспомнила.

— Благодарю за вергельд, что ты мне предложил, Локи Лаувейсон, — обронила Забава, стараясь произносить слова поровней, несмотря на пересохшее горло. — Но всех моих бед бегство не искупит. Добавь сюда еще одну свою милость, и мы будем в расчете. И потом я всякому скажу — нет честней человека…

Локи блеснул зубами в усмешке, Забава сбилась. Но тут же упрямо поправилась:

— Скажу всякому, что на всем Севере нет честнее йотуна, чем великий Локи Лаувейсон!

Локи хмыкнул. Заявил негромко:

— Говорить тебя все-таки научили. Учтивые речи, отвага… а если я откажу тебе в этой милости?

— Тогда я никуда с тобой не пойду, — бросила Забава, ощутив, как сильно забилось вдруг сердце. — За немалые беды и вергельд положен немалым. А половинная расплата никому не сделает чести… ни тебе, ни мне.

Несколько мгновений стояла тишина. Локи смотрел на Забаву. Тонкие, ярко-алые губы великого турса змеисто изгибались в усмешке. Забава глядела на Локи, часто дыша…

— Что милость ты хочешь получить от меня? — спросил наконец Локи.

Поспешай не спеша, быстро и жарко подумала Забава, почти задохнувшись от волнения. И ответила нарочито медленно:

— Я хочу поговорить с одним человеком. Но тайно… так, чтобы об этом не узнал Харальд. Вот и все, великий Локи.

— И все, — пробормотал Локи. Поинтересовался бесстрастно: — А потом ты все-таки уйдешь?

— Да, — выдохнула она.

Локи помолчал. Затем уронил:

— Имя.

— Асвейг, — ровно ответила Забава.

Кейлев, замерший рядом, тут же недовольно возразил:

— Она ведьма. Тебе нельзя даже подходить к ней. Вдруг эта девка снова наведет на тебя колдовство? Хочешь опять обернуться волчицей?

— Не наведет, — почти спокойно заявила Забава.

Но тут же подумала с ужасом — а вдруг? А если? И торопливо добавила, следя за тем, чтобы голос не дрогнул:

— Сама я к ней не подойду. Болли придется опять взять меня на руки… вот он и присмотрит за тем, чтобы по нему крысы не бегали.

Локи тихо засмеялся. Отсмеявшись, велел:

— Зови сюда своего Болли. Тебе повезло, дротнинг — Харальд запер ведьму в сарае, поставив стражу снаружи, чтобы она не дотянулась своими чарами до мужиков…

— Сперва мне надо поговорить с Нидой, — сбивчиво проговорила Забава.

И попить чего-нибудь, мелькнуло у нее. А то рот пересох так, что язык стал шершавым.

Локи кивнул. Бросил:

— Что ж, поговори. А я пока отойду. Вернусь чуть погодя.

Что-то скрипнуло, и Локи разом исчез — только темной дымкой едва заметно стрельнуло поверх придонного настила, на котором он сидел. Словно тень над досками мелькнула.

— Это неразумно, — проворчал Кейлев. — Хотя… ты ведь хочешь спросить эту ведьму о чарах? А если она подтвердит, что конунг был зачарован, ты останешься в Упсале?

Забава глубоко вздохнула. Сказала, на этот раз уже с явной дрожью в голосе:

— Позови Ниду, отец. И пусть она принесет мне что-нибудь попить. Пожалуйста.

Кейлев хмуро кивнул. Затем поднялся на ноги, вкладывая меч в ножны.

Стоя возле закутка, Неждана украдкой посматривала на нос драккара. Дротнинг и Кейлев, сидевшие там, беседовали — однако не друг с другом, а с дырой в палубе. До Нежданы долетали неясные обрывки фраз, и часть из них произносил незнакомый мужской голос.

Значит, там под палубой кто-то есть, думала Неждана, тревожно косясь на Забаву Твердятишну. Хотя Болли уже слазил вниз и вроде бы никого не видел…

Но сейчас там точно кто-то был. От этой мысли Неждана тонула в пугливой тревоге, перед которой отступали даже думки о Свальде.

А потом Кейлев встал. Сделал пару шагов по направлению к корме, крикнул:

— Дротнинг хочет пить, Нида!

Она тут же отыскала среди припасов баклажку с молодым легким элем и заспешила на нос. Поднесла питье Забаве, поглядывая в дыру на месте откинутой половицы. Там, внизу, вроде никого не было…

— Поговорить с тобой хочу, — на родном наречии проговорила Забава, отпив из баклажки.

И Неждана, разом позабыв про дыру, посмотрела ей в лицо. Бледное, в синеватых тенях, с прилипшими ко лбу золотистыми прядками.

— Я уйду отсюда, — тихо и просто сказала дротнинг. — Не могу простить… и забыть сил нету. Однако ты — другое дело. Твой Свальд не женился на другой бабе. Не целовал ее прилюдно…

Только чуть не выпорол меня по наущению Брегги, которая тогда звалась Хельгой, подумала Неждана.

Да и свадьбу уже сыграли бы, захоти этого сама Брегга. То ли девка не спешила, то ли Свальд ей уже наскучил…

Но много ли времени понадобится красивому ярлу, чтобы найти следующую девку? Следующую Бреггу?

— Если хочешь, можешь пойти со мной, — уронила Забава Твердятишна. — Только там, куда мы уйдем, житье будет нелегкое. А здесь ты жена ярла Свальда. Хозяйничать станешь в своем дому. Думаю, Свальд тебе сегодняшнее простит. И еще порадуется тому, что ты с ним осталась. Так что решай. Если захочешь остаться, я прямо сейчас прогоню тебя отсюда с криками. Чтобы Харальд ничем не смог тебя попрекнуть. Только об одном попрошу — не рассказывай никому о том, что слышала от меня сейчас.

Дротнинг смолкла, и Неждана тоже помолчала. Снова покосилась в дыру, подумала мельком — там точно кто-то был. Не зря Забава Твердятишна так уверенно говорит, что уйдет. Знать бы еще, кто сюда наведался. Кто-то из здешних чудищ, навроде тех бергризеров?

— Ну что? — спросила вдруг Забава.

Голос ее подрагивал, переливаясь хрипотцой. И Неждана кивнула. Сказала быстро:

— Я с тобой, Забава Твердятишна.

— Бабы, — внезапно буркнул стоявший рядом Кейлев, глядя на причал.

Неждана от неожиданности выпрямилась и тоже посмотрела на мостки. Но там, кроме стражников, никого не оказалось. Неждана тут же укоризненно глянула на Кейлева — а Забава, слабо улыбнувшись, пробормотала по-нартвегрски:

— Догадался? Или знаешь пару слов… отец, поговори с Болли. Спроси, хочет ли он уйти. Если нет, то я прогоню его с драккара прямо сейчас. Да так, чтобы стражники услышали. Только поторопись, потому что тот, кто ушел, вот-вот вернется.

Кейлев с непроницаемым лицом кивнул. Следом развернулся и зашагал к закутку, возле которого стоял Болли.

У крайних деревьев священной рощи понемногу разгорался громадный костер.

Харальд, отступив на несколько шагов, смотрел, как ползет огонь по только что срубленным стволам — и по одежде ведьм. Как играют языки пламени прозрачно-синими и алыми бликами, добравшись до шелка. А тот, обуглившись, открывает тело…

Харальд смотрел, и над плечом у него поддергивалась змея. Мелко, жадно.

Поодаль кучками стояли люди, захотевшие поглядеть, как конунг будет сжигать мертвых ведьм. Ближе всех замерли воины, притащившие сюда трупы. Свальд, объявив, что хочет проветрить голову, ушел и вернулся, волоча по траве пару молодых осинок, срубленных на краю рощи. Швырнул их поверх горевших тел, затем шагнул к Харальду. Спросил с деланным равнодушием:

— Когда за своей дротнинг пойдешь? Это, конечно, не мое дело… но не будь здесь замешана Сванхильд, я бы уже приволок Ниду обратно в крепость. Чтобы не шастала при муже по чужим драккарам.

— Охолонь, Свальд, — бесстрастно отозвался Харальд. — Бабы сидят не на чужом драккаре, а на моем. И за ними приглядывают мои люди. К вечеру на фьорде похолодает, тогда и пойду за женой. Если хочешь, можешь прогуляться к драккару вместе со мной.

— Вечером так вечером, — буркнул Свальд. А потом зевнул. Тут же потряс головой, отгоняя дрему, заявил: — Тяжелая нынче выдалась ночь. Хорошо хоть утром обошлось без колдовства и прочих бед. Если не считать того, что наши бабы вдруг запрыгали козами перед всем войском…

— Хватит, — угрюмо бросил Харальд.

И брат, нахмурившись, замолчал. А у Харальда неожиданно мелькнуло — как бы Свальд не наломал дров, добравшись до своей Ниды. Понятно, что его жена, его и забота, но Сванхильд огорчится, узнав об этом. Потом обвинит во всем себя, что в общем-то будет правильно. Ведь это она потащила Ниду за собой…

Змея над плечом перестала поддергиваться. Харальд помедлил еще пару мгновений, глядя в огонь. Потом неспешно проговорил, не глядя на брата:

— Это как с гнойной раной, Свальд. Чтобы она зажила, гной должен вытечь. Умный человек не станет прижигать такую рану каленым железом. Наоборот, еще и сам сверху резанет. А Сванхильд с Нидой нужно выпустить злость, чтобы она не затаилась внутри гноем. Помни об этом, когда пойдешь за женой. Дай ей вычистить рану.

— Было бы на что злиться, — хмуро сказал Свальд. — Это мне зубами надо скрипеть… поимели, как бабу, не по моей воле! До сих пор корежит, как вспомню, что со мной сделала Брегга. Кстати, сегодня, пока сюда шли, я у городских дворов заметил рабыню. Статная, еще не старая. А у меня все думки были об одном — уж не ведьма ли?