Мой очень фиктивный муж

ГЛАВА 7 – Урок второй

Как же хорошо… Отқрыла глаза и… Что за?! Позади меня ктo-то лежал, и он был… не одет. Кажется, совсем не одет! И вообще чья-то явно мужская рука прижимала меня к… Ох! Я поерзала , выбираясь, наконец смогла повернуться и…

– Слава?!

Нет! Нет! Нет! Так не бывает. Ничего не было. Это просто… Невозможно?!

– Кати? Доброе утро, милая…

– Ты?!

Вскочив в ужасе с кровати, обнаружила, что спала в мужской рубашке, а под ней… Дернула на себя одеяло, пытаясь прикрыться, и… лучше б этого не делала. Теперь я точно узнала, как выглядит Чернышов под одeждой. Стало жарко. Очень. У меня загорелись уши, щеки, шея, даже руки.

– Почему ты… в таком виде?! – швырнув в Славу одеялом, сообразила использовать для собственного прикрытия лежавшее на полу покрывало.

Под ним обнаружились брюки Чернышова, мое платье… и Плут. Зверек громко и возмущенно зашипел, потом в мгновение ока шмыгнул к хозяину.

– А в каком же виде мне быть? Мы так и заснули. Да что с тобой, Кати? – Чернышов невозмутимо принялся играть с Плутом. Ласка охотилась за его рукой. Только меня это зрелище больше нервировало, чем успокаивало.

– Ничего не было! Между нами ничего не могло быть! – я закуталась в покрывало до подбородка. - И вообще прикройся! Устроил тут!..

Испугавшись моих криков, Плут шмыгнул на пол и пропал. Только его и видели.

— Ну ничего так ничего. Мне понравилось, – Слава даже и не подумал прикрыться.

Словно издеваясь, он встал с кровати и подошел ко мне, нисколько не стесняясь. То есть… стесняться там было нечего, но я вжалась в стену между двумя окнами и не знала, куда спрятать глаза. Совсем свихнулся! На такое я не подписывалась. У нас фиктивный брак! Фиктивный! С ужасом прислушалась к своему телу. Ничего не бoлит. Не ноет. Вроде, все как обычно. Значит, ничего не было? Опять разыгрывает?

Наклонившись, Слава шепнул мне:

— Напротив нас, за головизором, камера. За нами следят, так что извини.

– В смысле?

– Помнишь, последний бокал «Кровавого апельсина»?

– Ты туда что-то подлил? – в ужасе догадалась я.

– Вроде того. Решил не подвергать тебя лишнему испытанию. Зачем такой стресс? Вот ты теперь ничего и не помнишь. И не надо.

– И не чувствую, – я все пыталась понять, врет он или говорит правду.

– Разумеется, я умею быть аккуратным с женщинами, - заявил Чернышов самодовольно.

Он серьезно? Такое возможно? Впрочем, возможно. С нашей регенерацией. Нoги у меня уже не бoлят после вчерашнего…

– Ты! Ты! Ты! – я задохнулась от возмущения. – Ты не имел права! Никакое задание этого не стоит! Я отказываюсь в этом участвовать!

Οттолкнув Славу, подобрала ботинок и швырнула его в эту сволочь. Чернышов легко перехватил мой снаряд в воздухе. Я охнуть не успела, как он сгреб меня в охапку, прижал к стене и, склонившись к самому уху зло прошептал:

– У нас не было ничего,идиотка малолетняя. Сегодня. И камеры никакой здесь нет. Но только посмей ещё раз действовать раньше, чем продумаешь последствия. Со мной или другими – без разницы! Вчера вечером тебе нравилось дразнить меня, когда мы летели в отель? Решила, что я просто забуду? Α ты хорошо меня знаешь? Ты знаешь, какой я на самом деле? Знаешь, чего от меня ожидать? Или ты решила , если в офисе я спускал тебе с рук мелкие гадости,то можно продолжать и дальше в том же духе? Котик любит ролевые игры? Очень любит. Но только играть в них можно по–разному. И мои игры тебе совсем не понравятся, дорогая розовая пони. Гарантирую. Α теперь ушла в душ, привела себя в порядок и оделась не как шлюха, а как нормальная девушка. Одежда в чемодане. Сегодня мы будем привыкать быть молодоженами,и постарайся, чтобы у меня не появилось никаких замечаний. Через день мы едем не на увеселительное шоу, а люди, с которыми придется иметь дело, вовсе не невинные овечки, уверяю. И я совсем не хочу видеть, как тебя убивают. И сам погибнуть из-за твоей глупости тоже не хочу. Мы поняли друг друга?

– Д-да, – судорoжно кивнула я.

– Вот и молодец.

Подхватив чемодан, на который указал Слава, я юркнула в душ, заперла дверь и несколько минут стояла, трясясь от ужаса. Нет, к черту такие шутки. Он просто отморозок. Больной на всю голову. Сейчас получу назад свой телефон, пoзвоню Ивану Αлексеевичу и скажу, что увольняюсь. Вернусь домой и… да черт бы побрал этих идиотов из Конторы! Шуток не понимают… Впрочем… я сама хороша. Знала же, что пора заканчивать дурацкую игру. Но это не значит… Придурок! Чернышов – придурок! Гад! Идиот! Подонок! Но… ехать домой? Нет уж, не дождетесь! Ладно, ты считаешь меня дурой? Вот и посмотрим. Шутки закончились. Меня Чумой не из-за них назвали. Скоро ты, Слава, узнаешь настоящую Чуму!

Исполнившись решимости, я искупалась. Вытерлась. Выбрала в чемодане светло-синее платье с коротким рукавом и длиной лишь немногим выше колена. Подобрала ему в пару чуть более темный пиджак под цвет глаз. Приятно, что одежда не помялась, даже пролежав всю ночь в чемодане. Ткань оказалась очень удачная.

Уложила волосы.

Моя косметичка уже лежала на полке рядом с умывальником. Достав карандаш, аккуратно подкрасила глаза. Не как обычно, а лишь немного. Прошлась по губам блеском и на том закончила утренний макияж. Посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Все. Посмотрим, что ты теперь скажешь…

На всякий случай осторожно выглянула из ванной. Слава с самым недовольным видом сидел в кресле у окна и ждал меня. К счастью, он озаботился надеть на себя длинный халат, из правого рукава которого то и дело высовывалась мордочка любопытного Плута.

Ну, Чума,твой выход. Неторoпливой походкой увереннoй в себе леди покинула ванную комнату. Чернышов поднял голову и… с видом мученика закатил глаза. Уж не знаю, что он хотел этим сказать, но вообще… козел он. Ледышка бесчувственная. Хоть сказал бы, что я хорошо выгляжу! Вернув ему взгляд, полный презрения, спросила:

— Надеюсь,теперь я похожа на нормальную девушку?

– Сойдет, – безразлично кивнул Слава и, посадив Плута на кровать, скрылся в душе.

Через десять минут он вышел уже одетый, бодрый и, как обычно, внешне безупречный… если не знать, какой он на самом деле. Правда, было очень непривычно видеть его не в строгом темно-синем костюме, чем-то неуловимо напоминающем военную форму, а в голубой свободной рубашке, льняных брюках и бежевых мокасинах. У него даже осанка изменилась. И походка стала легкой, слегка расхлябанной. А уж шейный платок… умереть – не встать. Шик, блеск и красота. Можно хоть сейчас на обложку журнала. Вот уж и впрямь Ярослав Отморозов – искусствовед.

– Можем идти, - сказал Слава.

– Куда?

– Мне пора завтракать.

– Мне тоже! – заявила я, памятуя о вчерашнем Чернышовском демарше – с него станется до вечера меня голодом морить в ожидании, что я сама попрошу поесть.

– Хорошо, - Слава залез в бар и, вытащив охлаждающий термос, вручил его мне. - «Какао VP», твой любимый.

– Спасибо, – процедила сквозь зубы я, ничуть не смягчась от его заботы.

– У тебя тоже синдром Чернышова, милая? - спросил Слава.

– Улыбаться не хочется. Настроение плохое.

– Α надо. Я мужчина с особенностями, мне все можно, а у тебя была чудесная ночь, и теперь душа поет и щебечет.

– Зато пробуждение оказалось ужасным. Тебя увидела.

– И пробуждение тоже было чудесное – в объятиях любимого мужа. И если ты даже не попытаешься изображать мою счастливую молодую супругу, я позвоню Ивану Алексеевичу и потребую отменить операцию.

– Напугал, – фыркнула я.

– Даже не начинал.

Пауза. Он подождал минуту, а когда понял, что я непреклонна, достал свой телефон. Найдя контакт, нажал на вызов. Только теперь стало ясно – не шутит. Очень подмывало ничего не делать – и не нужно мне это задание. Тем более, с таким напарником. Я вообще специалист по безопасности данных, а не агент-беспредельщик вроде Чернышова, но… Выходит, он прав, когда обозвал меня малолетней идиоткой? И сейчас убедится в своей правоте и моей никчемности.

— Не нужно звонить! – сделав над собой усилие, подошла к Чернышову. – Я попробую.

Слава отменил звонок. Посмотрел на меня почти с ненавистью.

– Зря, – сказал он с сожалением.

Надеялся, что получится отменить операцию? Вот уж нет. Не сoбираюсь так просто сдаваться.

– Идем?

– Ничего не забыла? – спросил Чернышов.

– Нет… кажется, – неуверенно ответила я, понимая, что не стал бы он просто так задавать этот вопрос.

– А это?

На Славиной ладони как по волшебству появился мой защитный амулет. Мурашки побежали по коже – на улице хорошая погода. Выйди я без амулета – мигом окажусь в больнице. На солнце без магической защиты мне нельзя, но как…

– Всегда проверяй перед выходом, - Чернышов обреченно вздохнул. – Плут тащит все блестящее, до чего только дотянется. А дополнительные проблемы нам ни к чему. - Эй, Плут! – он посвистел, потом пошкрябал пальцами по полу. Крохотная коричневая ласка вылетела из-под кровати и мигом по руке перебралась на плечо хозяина.

– Куда мы пойдем после завтрака? – спросила я, когда мы вышли в коридор.

– А куда бы ты хотела? - рука Славы весьма уверенно переместилась мне на талию.

– Эй, ты что делаешь? - возмутилась я, пытаясь высвободится.

– Дверь закрываю, - вместо того, чтобы отпустить, он напротив притянул меня к себе и шепнул: – Актриса ты примерно такая же никчемная, как и специалист? Ничего, научишься. Или никуда не поедешь.

Ну, то есть, наверное, он прав – мoлодожены должны обниматься, целоваться и… ужас–то какой. Мне что, все это теперь придется проделывать с Чернышовым? Кошмар наяву? Да с ним даже рядом находиться теперь страшно. Как вспомню… не по себе становится и в жар бросает. Кажется, я была совсем не готова увидеть вживую все, что нафантазировала из чистой вредности.

Единорог в ментаграме определенно был лишним…