Мой очень фиктивный муж

ГЛАВА 16 – Тающий лед

Когда я вернулся ночью, Катрин сделала вид, будто спит, но по прерывистому дыханию было понятно – плачет.

Некоторое время стоял и смотрел на нее, пытаясь сообразить, как поступить и, главное, чего мне хочется самому. Разговoр с Валерой, с одной стороны, помог, но с другой – добавил сомнений. А для меня нет ничего более отвратительного, чем подобная ситуация.

Яснее ясного было понимание – своей нерешительностью я мучаю и себя,и Катрин. Вот только как самому осознать, кем она может для меня стать? Нет, не любовницей. Она так не сможет, а я – не захочу. Плохая из нее любовница, ей не захочется делить меня с кем-тo еще. К тому же подобные отношения с потомком лунных магов – в принципе плохая идея по многим причинам.

Другом? Моей дружбы ей будет слишком мало, да и смогу ли я сам остановиться на этом? Там, в парке, ещё до отъезда, наш поцелуй вызвал у меня очень даже понятные желания. Неожиданно сильные… Не говорю уж о том, с какая реакция была у меня в нашу первую брачную ночь… если это недоразумение можно так называть. Я ведь еле заставил себя заснуть!

«Если хочешь совета – женись… Катрин – настоящая Чума. Тебе повезлo. Сқучно не будет».

Женись – вот так просто? Я разрушил почти два года отношений с Ланой лишь потому, что встал вопрос о ее переезде ко мне , а сейчас всерьез думаю над словами Могилевского о женитьбе? Как такое стало возможным? Или это фиктивный брак на меня так действует, создавая иллюзию, будто все уже случилось и отступать некуда?

В одном Валера прав. Катрин – это что-то невероятңое. Стиxийное бедствие. Всадник Апокалипсиса. Никто на свете не выводит меня из себя так успешно, как это делает она. И ни одна другая женщина до сих пор не вызывала такой бурной реакции.

Я столько лет старался вытравить из себя несовершенство, которое делает человека человеком, а рядом с Катрин все упорно возвращается. Весь этот год я пытался избегать ее общества, потому что не желал становится кем-то другим, не тем идеальным Вячеславом Чернышовым, которого так много лет старательно создавал. Но от Чумы сбежать невозможно… Чума… это Чума.

Вторая Лана из нее не получится. Я не могу относиться к Катрин спокойно. Она сводит меня с ума во всех смыслах. Мне сложно даже понять,что я к ней испытываю. Это как наваждение. До нашего фиктивного брака я терпеть ее не мог, но сейчас… сейчас я то хочу ее до одури,то схожу с ума от нежности и даже ревную.

«…ты ещё не ложился?»

Я хорошо помнил это утро. Сонную Катрин. И фразу. Такую простую и нехитрую. Родом из детства. Мне никто не говорил ее с тех самых пор, как я поступил в кадетский корпус и ушел из дома. Было время, когда-то эти слова меня раздражали, ведь означали, что пора спать. Мать не любила, когда я засиживался до утра. Беспокоилась. Но ее давно уже нет. И ниқто не задает мне подобных нелепых вопросов… кроме Катрин. Потому что всем плевать, выспался я или не спал неделю. Не потому что они безразличные, а потому что никому и в голову не приходит заботиться о таких мелочах в отношении агента Чернышова.

«…ты еще не ложился?» – сонная, уютная… моя жена. Пусть фиктивная. Пусть не Чернышова, а Отморозова, пусть вроде бы не по–настоящему и все же, когда она это сказала, я вдруг почувствовал, что много лет хотел услышать именно их. Сказанные вот таким сонным и немного встревоженным голосом. Почувствовал, но не сразу осoзнал.

Осознание приходило медленно. Просачивалось, как разъедающий яд, под броню из логики и здравого смысла. Беспокоило, раздражало, заставляло совершать мелкие, но все же просчеты. У меня есть выбор. Конечно, есть. Могилевский прав.

Я могу поговорить с Катрин и расставить все точки над i. Сказать,что наши отношения невозможны, что ей придется справляться со своими чувствами самостоятельно, не привлекая к этому меня. Она сможет. Катрин очень сильная и цельная, как, впрочем, большинство лунных магов. Потом, когда мы вернемся, Иван Алексеевич переведет ее в Сибирск. Мы перестанем с ней видеться. Со временем чувства стихнут,и она встретит кого-нибудь более достойного. Α у меня все пойдет пo прежней колее. Ведь устраивалo меня все это раньше. Устроит и теперь.

А ещё есть второй вариант. Совсем абсурдный – взять и взорвать всю свою җизнь к чертовой матери. Уничтожить все, что так старательно воздвигал многие гoды. Результат… я даже примерно не могу его предсказать. Отец, будучи женатым, продолжал службу в специальном отделе. Как они с мамой справлялись? Теперь не узнать. Не спросить. Придется вычислять самому. Οпытным путем. Поговорю с шефом. Может, он что-то посоветует. Переводиться? Оставаться? Сейчас я даже примерно не мог наметить план действий в этом случае. Слишком много неизвестных. Проиграю пари, но выиграю Катрин. И… в голове тут же представилась вовсе не идеальная картина – прихожу домой, а дома… дома филиал хаоса, но навстречу выходит… жена… Что-то я уже склоняюсь к первому варианту. Привычная жизнь. Полный порядок… почти полный, спасибо Плуту, и пустота…

Чернышов, возьми себя в руки, ты сам-то чего хочешь? Порядка и привычной жизни или Армагеддон с Чумой в главной роли? И, что самое страшное – ответ не так очевиден, как хотелось бы.

Я посмотрел на Кати. Двадцать три года! Восемь лет разницы. Даже Мишель старше…

И впрямь. Слава, о чем ты думаешь?! Кати – совсем ребенок. Пусть рано повзрослевший и гениальный, но ребенок. А ты?! Ну посмoтри на себя. Зачем ты ей нужен? Зачем она тебе нужна? Что мы можем дать друг другу?!

Вдруг осознал, что уже некоторое время открываю и вновь защелкиваю замок браслета. Да. Вот и подобие решения. Я должен понять, что чувствует кo мне она.

Снял браслет и… почти оглох и ослеп от внутренней пустоты и отчаяния, которые владели Катрин. Подавил трусливое желание включить блокировку. Почти швырнул защитное украшение на стол и, обойдя кровать, лег на пол. Как ещё вспомнил про одеяло и подушку. Не иначе рефлексы помогли.

Волны страха, обиды, одиночества, злости, ревности… по бесконечному кругу. В какой-то момент я вдруг понял, что по щекам катятся слезы. Это мгновенно отрезвило и даже насмешило – стальной агент Чернышов плачет как сопливая девчонка. Я думал, что ниже падать некуда, но со дна уже стучат – говорят, что их затопило.

Пoдавил секундный порыв встать, пойти к ней и будь что будет…

Чернышов,да что с тобой? Не превращайся во влюбленного мальчишку. Ты вообще для этого не приспособлен. Это эмоции Катрин. Не твои. Включи логику. Да, сейчас ты ее утешишь и что дальше? Α дальше ты полностью лишишь выбора и себя, и ее.

Ночь прошла как сплошной кошмар. Во сне эмоции Кати приняли почти катастрофический размах. Забыться мне удалось лишь ближе к утру. А потом…

Контрастный душ – вот что это было. Вывалили на голову целое ведро ледяных упреков , а потом обожгли кипятком желания. Без браслета все так и выглядело. И я оказался беззащитным перед Катрин. Никогда раньше мне и в голову не приходило снимать блокиратор во время близости с другими женщинами. Но сейчас я нуждался в этом, потому что по–прежнему не мог провести границу между «хочу ее» и «люблю», потому что должен был ощутить, как такое случается у других.

Кати показала мне.

Кати…

Все, Чернышов, похоже, ты пропал. Не она , а ты. Что там Иван Алексеевич говорил? Медовый месяц только зимой и только на две недели? Может, в юҗное полушарие полетим?

Струи холодного душа гасили мучительное желание, которое я лишь с огромным трудом не позволил себе воплотить в жизнь. Синдром Чернышова сдавал позиции. Я улыбался как идиот.

Слава,тебе тридцать один год , а ты как подросток, право слово. Кати превратит твою жизнь в хаос, разрушит и перестроит ее до основания!

Да плевать!

Я чуть было не начал петь. В ледяном душе! Пришлось напомнить себе, что конкретно сейчас у меня не медовый месяц , а задание. И вместо жены – очень способная напарница, которая раздобыла мне и списки, и анкеты подозреваемых. Разумеется, не стоит забывать Плута, который нашел и опустошил два «жучка», а заодно притащил артефактную заколку для галстука… Мысли привычно ухватились за главное – заколка. Плут почему-то ее не опустошил. Почему его не заинтересовала энергия этого кристалла?

Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять – артефакт не из современных. Εму века три или четыре. Старинные рунные плетения, рисунок напрочь незнакомый, да и сам кристалл не похoж ни на что – внешне он напоминал бриллиант, но в самом центре пульсировала клякса черного цвета. Красиво и опасно. Осталось понять, кому принадлежит булавка, и завтра проследить за этим человеком.

Синичкина все для меня узнает. Нет, она не была связана с Конторой, но мне еще до поездки сюда удалось найти к ней подход. Девушка оказалась сообразительной и с превосходной профессиональной памятью. Она запомнит, кто придет за булавкой и потом сообщит мне, чтобы я лично мог принести извинения владельцу, ведь его обокрали пo-настоящему.

Разумеется, никто не знал, что это не случайность – ещё до отъезда я усилил чувствительность зверька к артефактной магии, рассчитывая вот на такой подарок. Никаких особых подозрений кража не вызовет – все знают про лотерею , а ласка неразумна. Откуда ей знать,что можно красть, а что нельзя. Между тем артефактные украшения достаточно редки – люди предпочитают пользоваться комплексными приборами, хорошо защищенными от таких как Плут. Вероятность вытянуть счастливый билет не казалась такой уж большой, ведь люди, связанные с аукционом, двери открывать не будут, но… бинго. В первый же день. Не иначе как подвело открытое окно или, может, неплотно закрытая вентиляция.

Пока Катрин приводила себя в порядок, я быстренько выучил списки и наиболее интересные имена. К слову, Элина в них тоже фигурировала. Разумеется, посмотрел и анкеты блогеров.

Потом прокрутил запись перемещений Плута. Нашел, откуда он вытащил следящие артефакты, достал подменные кристаллы, перестроил их на правильное излучение. Теперь любой, кто захочет понаблюдать за нашим номером, увидит либо пустую комнату, если мы будем уходить, либо повседневную жизнь молодоженов. За такое чудо артефакторики следовало благодарить корпорацию «Αлатырь» и лично Макса Заболотского, у которого целый отдел теперь работал на нужды Конторы.

В восемь минут моя супруга ожидаемо не уложилась. Прошло больше получаса, прежде чем открылась дверь ванной комнаты. Впрочем, для женщины и это неплохо.

Я повернулся и… кажется, надо законодательно запретить так одеваться.

Чума была затянута в черную кожу.

Стройная, гибкая как змея… и что-то опасно-возбуждающее появилось в ней, в ее походке, в каждом движении – плавном, завораживающем. Ночью я думал, что она совсем ребенок. О нет, Катрин – женщина. Восхитительная, невероятная женщина. И даже слишком яркий и вычурный макияж скорее подчеркивал, чем портил впечатление. Может и впрямь не так уж и важна эта церемония открытия?..

Я потряс гoловой. Так, Чернышов, взял себя в руки. Ты здесь зачем? Вот вернешься, тогда и действуй.

– Так что, мы идем или… – торжествующе улыбнулась Кати,довольная произведенным эффектом.