Последняя война

Полдюжины големов

Прибыл корабль, а с кораблем – Дени. На этом корабле он служил, так удачно совпало. Тереза не могла пропустить встречу, поехала вместе с Хэнком на космодром. Пожеванные ноги разнылись – вроде переломов нет, но опухли так, что в сапоги пока не влезали, и экипировку пришлось довершить больничными тапочками. Тереза думала, Хэнк будет ворчать, что она себя не бережет, и пригрозит не пускать ее больше никуда, но он лишь вздохнул:

– И куда этот драный халтурщик Сантор смотрел? На кухне ему место, а не в сопровождении.

Может, стоило поддакнуть: так Сантору и надо. Но справедливость потребовала возразить:

– Куда нужно он смотрел. Делал, что мог. Сам будто не знаешь, каково оно в поле.

Главное – не сожрали. Она обещала вернуться и вернулась. Причем на своих двоих, разболелась уже потом.

Ехали долго, дольше, чем в прошлый раз. Территория, контролируемая тиквийцами, увеличилась, хоть в последнее время зохены снова стали теснить; фронт удалился от космодрома, база, соответственно, тоже. А перенести космодром – это уже задача индустриальная. Не получится просто погрузить оборудование, отвезти на новое место и установить заново. Тут требуется инженерная мысль, точный расчет, квалифицированные рабочие и нехилые вложения.

По краям дороги пару раз показались зохены, но машины катили достаточно быстро и отстреливались успешно. В середине пути сделали привал. «Мальчики налево, девочки направо», – сострила Тереза, но девочка была всего одна, и на нее никто не рассчитывал. Принцип был другой. Все «мальчики» действительно отправились по малым и большим делам на левую обочину, а на правой развели огонь, согрели еду и вскипятили воду. Старший командир Сниттке поднес Хэнку и Терезе две кружки с чаем и по консервной банке с горячей кашей.

К их прибытию корабль как раз сел, улучив окно в активности резонирующих кругов, начали разгрузку. К Хэнку подошел капитан с документами, они скрылись в конторке, а Тереза осталась на площадке. Потянулась, разминая плечи после долгого сидения в джипе и невольно притягивая взгляды окружающих.

– Мам!

От трапа к ней направлялся высокий мужчина в форме космофлота, широко улыбаясь. Лицом – ну прямо молодой Хэнк с фотографии, что осталась дома.

– Дени! – Тереза обняла его, потрепала по бритой макушке, привстав на цыпочки. – Ты когда перестанешь расти, а?

– А надо? – Он заулыбался еще шире. – Хочу папу перерасти!

– Да ты уже! Ну, как служба?

Хэнк ставил последние подписи на накладных, когда вошел помощник с видом «я так и знал, что этим кончится».

– Что такое, Сниттке? – Он поднял глаза от планшета. – Недостача? Или бойцы неподготовленные?

– Ваша жена, господин Хэнк, – проговорил Сниттке сокрушенно. – Она там обнимается с каким-то симпатичным юношей.

Хэнк вздернул бровь. Да нет! Она обещала ни с кем не…

– Чушь!

Сниттке молча указал в окно. Хэнк посмотрел и хмыкнул. И по покинувшему его напряжению понял, что предположение высшего командира все же его задело и заставило ощетиниться.

Он снова обратил взгляд на помощника, суровый и одновременно насмешливый.

– Сниттке, вы опять пролетели. Это мой сын.

Когда он подошел, парень взахлеб рассказывал Терезе о своей службе, она внимала со снисходительной и довольной улыбкой. Хэнк хлопнул сына по плечу, приобнял коротко.

– Мам, пап, ну вы даете! – воскликнул Дени. – Вы чего сюда сорвались-то? Никто не ожидал. Возвращаюсь из рейда, и вдруг Тюль звонит, что вы продали дачу и улетели.

– Э-э… – промямлил Хэнк и страдальчески посмотрел на Терезу. У него никогда не получалось придумать убедительного обоснования поступкам, совершённым с целью, которую нужно скрыть.

Тереза рассмеялась.

– Это решение давно зрело, Дени. Твоему отцу ежегодно предлагали должность командира корпуса, а он все отказывался: надо растить детей. Ну, теперь вы с Тюлем закончили школу, выбрали свой путь в жизни. А я только рада сменить обстановку. Знаешь, какая здесь охота? – Она причмокнула, вызвав у Дени неконтролируемое уширение улыбки. – А еще тут иррасы водятся, милота на лапках.

– Мелкий говорил, вы ему одного прислали. Показывал, когда я заезжал: синенький такой, кругленький. А мне? – Дени состроил обиженную гримасу.

– Надо? Лови. – Тереза щедро повела рукой в сторону зарослей, из которых торчала пара любопытных черных глазок.

– Где ты его держать-то будешь? – Хэнк вернул ребенка с небес на землю. – Дома ты почти не бываешь, на службе – негде. И капитан твой не разрешит, домашние животные запрещены на кораблях согласно санитарным нормам. Тюлю проще, в его общежитии ограничений нет.

– А можно мне с вами поохотиться? – спросил Дени. – Мы тут сутки точно стоять будем – пока заправимся, пока заново загрузимся… Я отпрошусь.

Тереза с сожалением покачала головой.

– Нет, сынок, – твердо ответил Хэнк. – Это опасно. Чтобы бродить по здешним лесам, нужна специальная подготовка.

– А как же мама…

– А мама подготовлена лучше среднего бойца, – оборвал он сына.

Дени вздохнул. Да, она такая. Нечему удивляться.

– И то, видишь, вляпалась. – Тереза показала на свои тапочки. – Сапоги сгрызли, черти, едва до пальцев не добрались.

– Зохены? – Дени вытаращил глаза.

Она опять засмеялась.

– Нет, зохены на такие мелочи не размениваются. Кусать за сапоги – дураки они, что ли? Они пытаются голову откусить.

Мы постоянно рискуем, подумал Хэнк. И вроде знаешь это, и как-то с этим живешь, не придавая особого значения… Но порой всплывает, и становится не по себе.

– Послушай меня, сынок, – проговорил он, откашлявшись. – Запиши контрольный код от моего счета. Если что, поделите с Тюлем пополам. И квартиру разменяйте, зачем вам трешка на двоих? Пусть у каждого будет своя. Только не забывайте друг о друге, вы ведь братья…

Когда они ехали обратно, Тереза пихнула Хэнка локтем в бок:

– Билле, ты чего это, а? Завещание надиктовал прямо. Откуда такие мысли?

– А что? – отозвался он хмуро. – Нормальные мысли. Мы на войне, всякое может случиться.

– Даже на войне надо быть на позитиве! И надеяться на лучшее.

– Я и надеюсь. Но мы ведь не собираемся возвращаться. Значит, рано или поздно найдем здесь свой конец. В идеале – поздно, но обязательно. Никто не вечен. Пускай дети знают.

– Не вздумай умирать раньше меня! – пригрозила она. – Ты вообще представляешь, что со мной будет?

– Все с тобой будет отлично, – отрезал он. – Найдешь себе какого-нибудь зохена, и получится у вас гармоничная пара.

– Ты чего несешь-то, дерево? – возмутилась Тереза. – Увянь!

– Да не ори, пошутил я, – буркнул он. Ни фига себе, шуточки! – Чего из-за ерунды переживаешь? Не пропадешь, схема отработана. Вон, Сниттке к тебе неровно дышит, бери да цепляй на крючок. Только после того, как я умру. Ты обещала.

– Не нужен мне никакой Сниттке! – с обидой произнесла она. – Дебил он отстойный. И ты тоже!

Она ему о любви, о том, что жизни без него не видит, а он – схема отработана. Вот как так? Тьфу!

Чудо чудное – в середине дороги до Хэнка дошло: что-то не так. По молчанию Терезы – не спокойному, безмятежному, а демонстративному и холодному.

– Тереза, ты чего? – Он потормошил ее за бедро. – Расстроилась? Да забей, не собираюсь я скоро помирать.

Она поглядела на него со скепсисом. Мол, болтай-болтай, никому не дано выбирать, когда умереть.

– Я просто хочу быть первым. Потому что твоей смерти не переживу. И не пытайся мне эту чушь втирать – типа, все переживают, и ничего, надо жить дальше… Все свои моральные силы я исчерпал в прошлый раз.

Ее взгляд самую малость утратил жесткость.

– Пока я вас ждал с задания, чего только не передумал. Если бы седым не был, тогда поседел бы. Побереги себя, Тереза. Не оставляй меня одного.

Она фыркнула. И сказала уже нормальным тоном:

– Ладно. Прости, что я тебя дебилом назвала. Конечно, я не намерена погибнуть во цвете лет. По-твоему, я совсем ку-ку?

– Да, – неожиданно кивнул он. – Ты настоящая сумасшедшая. Ты же все время рискуешь. Ради всего святого, не рискуй попусту.

– Я и не рискую! Только тогда, когда это необходимо. Вот, например, связь была необходима.

– Да, – снова согласился он. – Ты… подарила мне надежду, прости уж за высокий слог. – Нормальные люди за грубость извиняются, но это же Хэнк. Тереза невольно улыбнулась. – Но больше так не делай. Пожалуйста.

– Та самая просьба? – уточнила она.

Хэнк скривился, как от зубной боли. Ответил не сразу:

– Нет.

Тон получился вымученный. Прямо посочувствовать хочется его душевным терзаниям. Тереза потянулась и чмокнула его в щеку.

– Ну и правильно. Мало ли что понадобится! Продвинемся дальше, нужно будет перенести пентаграмму – а других специалистов-то и нет.

Как в воду глядела. И не то чтобы в Тикви было так уж туго с военными связистами вообще и пси-инженерами в частности. Просто зохены их быстро убивали.

Хэнк, если уж сам не мог сопровождать Терезу – а так обычно и получалось, – соглашался отпускать ее только с Сантором или Сниттке. Со Сниттке она сходила один раз, когда группа Сантора была в дальней разведке. После чего наотрез отказалась иметь с ним дело, и хоть трава не расти. Сантор не сразу, но понял, что она не дилетант, и принял ее как командира группы. Сниттке упорствовал и пытался командовать сам. Нет, команды он отдавал грамотные, Тереза приняла бы точно такие же решения, но он с ней даже не советовался! В первые же часы они несколько раз сцепились, после чего группа раскололась: двоим удалось вдолбить, что слушать надо ее, а один продолжал подчиняться Сниттке – видимо, сильно от него зависел. Вот это в самом деле риск: вместо единой команды – две противоборствующие группировки. Будь это кто другой, а не Сниттке, Тереза бы плюнула и ради дела согласилась уступить командование, а уж потом, при докладе Хэнку, разнесла бы несчастного в пух и прах. Но Сниттке со своими непрошеными наставлениями и дурацкими замечаниями, как надлежит вести себя женщине, достал ее еще до экспедиции. К счастью, нападению зохена они подверглись всего раз, и тот был одиночкой. Подстрелил его Сниттке из гранатомета и всю дорогу потом втирал Терезе, как бы плохо ей пришлось без него и с каким аппетитом ее съели бы. Если бы можно было его не слушать… Но затыкать уши чревато – не услышишь чего-нибудь действительно важного, и «вы погибли».

А вернувшись на базу, он еще и нажаловался! Дескать, госпожа Хэнк демонстративно ему не подчинялась.

– Она и не должна была, – отмахнулся Хэнк, на первый раз довольно благодушно: жена вернулась невредимой, настроение было хорошим.

– Как же не должна? Я ваш первый помощник, высший командир.

Первый после бога, куда деваться, хмыкнула Тереза.

– Если вы не научитесь внимательно слушать и понимать мои приказы, мне придется найти другого помощника! – рассердился Хэнк. – Я четко сказал: ваша задача – охранять мою жену и содействовать ей во всем, что потребуется. Там было хоть слово о том, что она вам подчинена?

– Но…

– Было или нет?

– Нет, господин Хэнк, – вынужден был признать Сниттке. – Но она ведь женщина!