Проклятие за любовь

У меня кружилась голова, я была в полной растерянности, сердце требовало согласиться, а разум кричал, — Опомнись дурочка, это же оборотень. Он натешится и женится на своей Оливии, а у тебя будет разрушена репутация. И куда ты потом пойдёшь? Кому ты будешь такая нужна?

— Джулиана, скажете мне хоть что-нибудь?

Я подняла на него взгляд, глаза Майка совсем изменились, и на меня с надеждой смотрел зверь.

— Согласна на что? Встречаться с вами? Я не могу. Я так не могу — пробормотала я охрипшим голосом, — мне надо подумать. Я отвечу вам позже.

При моих первых словах глаза Майкла затопило отчаяние, а затем взгляд заполнился надеждой.

— Хорошо, — произнёс он. — Я буду ждать вашего решения. А теперь давайте всё же попробуем поесть. Здесь очень вкусно готовят.

Я начала есть, совершенно не чувствуя вкуса от волнения и переживаний. Майкл вначале молчал, а потом начал рассказывать смешные случаи, произошедшие с ним, когда он учился в колледже. Расспрашивал о преподавателях, оказывается, он тоже учился в нашем колледже на боевом факультете. Незаметно в разговоре мы перешли на «ты» и хохотали, рассказывая наперебой друг другу о наших мелких проказах и хулиганствах. За разговором я расслабилась и не заметила, как съела всё. Майк расплатился, и мы вышли из таверны.

— Джулиана. Давай немного погуляем, — попросил Майк.

— Давай — согласилась я.

Мы свернули за угол таверны, и пошли по улице вниз. Ярдов через пятьсот улица выходила к живописному пруду, на берегах которого среди деревьев были установлены скамейки и качели. Мы шли медленно, переглядываясь друг с другом. Та лёгкость, с которой мы только что разговаривали за столом таверны, куда-то ушла, и я испытывала странное смущение.

Остановились у кромки воды, спокойная водная гладь розовела под утомлённым за длинный день солнцем. Майк нагнулся, поднял камушек.

— А ну-ка, посмотрим, сколько блинчиков я испеку. Угадаешь? — спросил он.

— Три. — ответила я.

Он бросил камушек на воду. Камень заскакал по поверхности воды.

— Ничего себе, — выдохнула я — семь блинчиков.

Наклонилась и тоже подобрала несколько камешков. Я бросала их один за другим, но камешки или сразу тонули или, же плюхнув пару раз по поверхности, скрывались под водой. Майк же довёл свой рекорд до двенадцати блинчиков.

— Это не честно — возмутилась я.

— Давай, я покажу как надо — сказал Майкл и, став за моей спиной, взял мою руку в свою. Мы оба вздрогнули и замерли… Майк прижал меня к себе и рвано выдохнул в шею. По моей спине табуном промчались мурашки, из руки выпал камень. Майкл развернул меня к себе лицом и прижался к моим губам своими, неожиданно оказавшимися очень нежными и мягкими. Он покусывал уголки моего рта, губы и тут же снимал боль языком, жадно пил моё дыхание. Сердце у меня неистово и рвано стучало в груди, я стояла на цыпочках, плотно прижавшись к нему. Майкл обхватил лицо ладонями, заглянул в пьяные от счастья глаза и простонал в губы. Поцелуй стал требовательным напористым. Я охнула и неумело ответила ему. Его язык ворвался в мой рот, лаская мои губы изнутри. Наше дыхание спуталось, смешалось. Да я вообще забыла, как надо дышать. У меня кружилась голова, и подгибались колени, а в животе, казалось, порхали бабочки. Майкл прервал поцелуй, обеими руками крепко прижал меня к себе. Прижался своим лбом к моему и прошептал, — Что же нам теперь делать, девочка моя? Где же ты раньше-то была? Почему я не встретил тебя раньше?

Мы расстались в тот вечер поздно. Наняв крытый экипаж, он проводил меня до усадьбы, где жили мои родители. Всё дорогу он держал меня за руку и смотрел, смотрел, не отрываясь. Прощаясь, он сказал мне, — Я знаю Джулиана, что мне не будет счастья без тебя. Мне расстаться-то с тобой даже на час больно. Я решу эту проблему, ты верь мне.

— Я верю — прошептала в ответ. Майкл порывисто прижал меня к себе и приник к моим губам. Я отвечала ему со всей пылкостью.

— Девочка моя, я буду скучать. Я приеду завтра к госпиталю. Встречу тебя.

— Я не работаю завтра, — выдохнула я — у меня два дня выходных.

— Тогда я приеду сюда. Я обязательно приеду. Ты жди.

Он обхватил моё лицо тёплыми ладонями, внимательно посмотрел мне в глаза — Верь мне, прошу.

А затем зацеловал каждый сантиметр моего лица. Не знаю, сколько бы мы ещё простояли. Но тут скрипнула калитка, и раздался голос отца — Джули, это ты дочка? А, мы ждали тебя к ужину. Я сжала руку Майкла в прощальном жесте и побежала к калитке.

— Здравствуй, папа, — я чмокнула, отца в щеку и на минуту прижалась. Мне хотелось поскорее попасть в дом, привести себя в порядок, успокоиться. И мне совсем не хотелось разговаривать с родителями о том, кто это был и чем я сейчас занималась. Пулей пролетела в свою комнату. Надела домашнее платье. Сполоснула лицо холодной водой. Внимательно оглядела себя в зеркале. Вроде всё нормально. Губы только немного припухли, да глаза блестят.