Попутного ветра, господин дракон!

А, ну конечно, с таким подходом к делу не понадобится. Не он же тут корячиться будет. Я тихонько вздохнула и – нечего делать – побежала. Сначала просто, потом приставным шагом, потом спиной вперед, потом задирая колени, как дрессированная лошадь. Господин дракон издеваться изволил. Ну ничего, я тоже время даром не теряла и втихую разглядывала своего противника. Красивый, гад, особенно со спины, когда глаз не видно и можно себе представить... ну что хочешь, то и представляй, короче: плечи широкие расправлены, талия узкая, все что ниже талии тоже вполне себе.. И всю вот эту красоту так бездарно испортить – вручить дракону.. Ну и где тут справедливость? Пусть бы был себе корявенький, кривоногий... Мне б не так обидно было.

А еще драконий хвост, тот самый, на затылке который, не давал покоя. Так и хотелось подойти и .. дернуть посильнее. Это, видимо, еще с детских лет мечта осталась.

Прибывая вот в таких совершенно ни на что не годных мыслях, я чуть не пропустила момент, когда мне разрешили перейти на шаг.

– Ну что, возьмемся за реализацию ваших не слишком тайных желаний? – не без насмешки спросил Гилард, и я насторожилась... Что, правда подергать даст, что ли?

– Идите сюда, будем ставить вам удар. Сожмите кулаки.

Я ухмыльнулась и кулаки радостно показала. Все как надо, большими пальцами наружу. Дагон разделять мою радость не спешил.

– Что у вас с руками? – спросил, слегка нахмурясь.

Я осмотрела свежие ссадины.

– А, поцарапалась, когда фанеру резала, не обращайте внимание, – отмахнулась я, – Куда бить?

– Вот сюда, – он предъявил выставленные вперед ладони. – Так.. на исходную.

– А может, я сначала на ком-нибудь другом потренируюсь? – спросила быстро.

– Что, Ди, наносить удар, смотря в глаза, несколько сложнее? – криво усмехнулся драконообразный.

Ах, ну если он так ставит вопрос...

Я подошла и, глядя прямо в янтарные зыркалки, ткнула кулаком ему в ладонь.

Кулак мой сразу поймали и хитро вывернули так, что я чуть не заскулила от боли.

– Вы меня так мило поглаживаете, будто заигрываете, – хмыкнул чешуйчатый гад и тут же добавил, отпустив захват: – Бейте как положено.

Конечно же, я разозлилась и накинулась на противника с большей охотой. Несколько довольно хилых ударов мне позволили нанести, а потом издевательски ткнули пальцем в живот.

– Локти должны прикрывать корпус, а не изображать готовую взлететь курицу..

Он еще и курицей меня назвал!

Я сжала покрепче зубы и снова бросилась вперед. И снова несколько ударов достигли цели,

А потом Гилард одним быстрым движением, которого я толком и не заметила, сделал подсечку, и я грохнулась на пол и, между прочим, больно ушиблась.

– Двигайтесь, Ди, не стойте столбом, – прокомментировал все это ящер.

– Ах ты, сво... – вскочила я на ноги, пылая праведным негодованием.

Ящер сразу подобрался, и пришлось прикусить язык.

– ..своеобразные у вас методы ...преподавания, – выкрутилась я, снова бросаясь в атаку.

Тот только дернул уголком рта.

– Мне начинают нравиться наши занятия, – произнес он после того, как я в очередной раз с его подачи растянулась на полу.

А мне вот совершенно нет.

– Так и знала, что вы садист, – буркнула сердито, поднимаясь на четвереньки. – Только садист наслаждается избиением младенцев.

Меня резко вздернули вверх за шкирку, ставя на ноги и не позволяя отстраниться.

– Будь так, ходить вам битой еще восемь лет назад, – сурово произнес он, – тогда у меня было куда как больше причин для этого.

– Вы сами виноваты! – зашипела я прямо в эти исподлобья глядящие на меня желтые луны.

– Допустим, – низкий голос опасно завибрировал, – Понять бы еще в чем... Но ради своих забав вы не пощадили самого светлого и чистого человека, которого я знал.

В горле отчетливо встал комок, даже дышать стало труднее.

Он отпустил меня мягко и отошел, но показалось, что только что не отшвырнул с брезгливостью.

– Хотя за Мари я даже вам благодарен, – сказал он, надевая сюртук, – она была мне очень хорошим другом... На сегодня занятия окончены, можете идти.

Я отряхнулась, и, глядя исключительно в пол, чтобы ни одна каменная ящерица не увидела стоящих в моих глазах слез, быстро вышла вышла из тренировочного зала, позабыв попрощаться.

Ночью я не никак не могла уснуть. Я-то думала все давным давно забылось, но стоило Ливейскому ковырнуть своей когтистой лапой прошлое – и вот, пожалуйста, меня снова захлестнуло чувство вины.

С леди Марилой мы тогда поступили совершено по-свински. И, конечно, не могли этого не понимать. Ее репутация была полностью уничтожена, иначе, как о «непорядочной девице» окружающие о ней не отзывались. Нам бы следовало повиниться и попросить прощения, но сначала мы просто испугались, а потом оказалось, что леди Марила попросту исчезла. Никто не знал, где ее искать.

Говорят, непрожитые эмоции никуда не исчезают, прячутся до поры до времени, а потом в самый неподходящий момент выскакивают наружу и заставляют делать то, чего ты так долго пытался избежать.

Для меня случился ровно такой момент. Скрытое в дальнем ящике прошлого ощущение собственной провинности сейчас вылезло на поверхность, и настало мое время раскаиваться и в полной мере осознавать содеянное когда-то. Я вспоминала лицо леди Марилы – тонкое, нежное, всегда открытое нам, детям. Она всегда была добра к нам, и я даже представить не могла, когда бы она повысила голос или отчитала кого-то. Обидеть ее было даже хуже, чем отобрать конфету у ребенка. И мы сделали это, не задумываясь, легко, даже не заметив. Ее растерянный взгляд, когда она, опираясь на руку дракона, покидала наш дом, так и стоял перед моим внутренним взором, заставляя скукоживаться и разражаться сухими рыданиями. Это было не злобной шуткой, а настоящим предательством. Если бы я могла сейчас найти ее и попросить у нее прощения, я бы тот час же это сделала, но сухое «была» в исполнении дракона не оставляло на это шансов. И я заливалась запоздалыми слезам, купаясь в отвращении к себе и ощущая себя маленькой злобной дрянью.

Забылась сном я уже под утро и новый день встречала с тяжелой головой, красными глазами и тянущим комком под сердцем.

Хорошо, что сегодня кроме общих дисциплин в расписании ничего не было, и я могла сосредоточиться только на материале. Друзьям, которые не могли не видеть, что со мной что-то не то, сказала, что не очень хорошо себя чувствую. Поэтому никто не удивился, что после занятий, даже не пообедав, я поспешила к себе. Видеть никого не хотелось, и я даже на крышу сегодня не пошла, сидела, упрямо ковыряясь с планером, прямо в комнате, зарабатывая новые и новые ссадины. Даже собственные неудачи сегодня казались мне справедливыми и вызывали мстительное удовлетворение.. Вот почему, когда время подошло к ужину, и настала пора собираться на очередные «драконовы» муки, я даже обрадовалась, переоделась и решительно отправилась в тренировочный зал.

Сегодня мы немного поменялись ролями. Зал был открыт, я вошла, поприветствовав дагона Ливейского молчаливым кивком и, смотря в основном себе под ноги, начала разминку. Я снова бегала, прыгала, махала руками, молча делала все, что требовал от меня ящер, и ни разу на него самого не взглянула. Хочет дагон ректор, чтобы я попыталась его поколошматить – пожалуйста, я бодро, как могла, наносила удары. Недоволен, что недостаточно активно это делаю – я начинала прыгать сильнее. Изволит снова приемчики проводить, чтобы посмотреть, как весело я грохаюсь коленками в пол – извольте, я без лишних слов поднималась и принималась за упражнения снова.

И на подначки его не особенно реагировала.. Меня сегодня вообще как будто выключили. Что по этому поводу думал господин ящер, я не знала, мне это было совершенно безразлично.

– Мне кажется или сегодня вы как-то без огонька меня ненавидите? – раздалось вдруг над ухом. И я, вздрогнув, ненадолго подняла воспаленный взгляд на внимательно рассматривающего меня дракона.

– Ненавижу я вас также, – ответила, стараясь глядеть мимо него, – просто себя гораздо больше.

Вот что ему стоило промолчать или сменить тему? Мог бы даже снова подсечку мне организовать, я бы только благодарна ему была..

– Ди, посмотрите на меня, – голос Гиларда казался.. обеспокоенным? Если бы не это, я бы ни за какие коврижки не стала бы.. Но беспокойство.. за меня? Это что-то новенькое. Я взглянула в его глаза... и пропала. В них будто желтый огонь полыхал, разделенный надвое черной трещиной зрачка. Этот огонь казался таким теплым, понимающим.. Я почувствовала, как на глаза мои наворачиваются слезы. Вот так и стояла, опустив руки вниз, не в силах отвести взгляда, и из последних сил сдерживалась, чтобы позорно не разреветься..

– Надо же... – задумчиво проговорил дракон, слегка наклонившись ко мне, – быть того не может.. неужели в вас проснулась совесть?

Меня будто головой обо что-то приложили... или ткнули пальцем в раскрытую рану.

Я зарычала и бросилась на этого гада, сто хрущей ему под хвост: кидалась на него с кулаками, прыгала, даже пнуть пыталась, падала, но тут же подлетала вверх и продолжала свои нелепые попытки добраться до своего обидчика.

«Урод» – «ненавижу» - «убью» - «сволочь» – «гад» – кричала я то и дело.

Гилард же смотрел на меня спокойно и все так же внимательно, чем распалял мою ярость еще больше. Пресекать все мои попытки для него, разумеется, не составляло труда, и если бы он захотел, то в два счета скрутил бы меня в бараний рог, но он продолжал где уклоняться, где наносить порхающие, неимоверно злящие удары, а иногда позволял мне добраться и до него, слегка, вскользь и ровно настолько, чтобы подстегнуть азарт.

В какой-то момент даже я в своем взведенном состоянии поняла, что он просто меня дразнит, и вся эта затея с самого начала обречена на провал. Тогда я резко остановилась, и, вцепившись пальцами себе в волосы, закричала куда-то вверх.. стараясь вложить в этот крик всю боль, всю беспомощную ярость и злость, которые испытывала. Потом вытерла тыльной стороной ладони злые слезы, посмотрела на замершего напротив меня дракона, произнесла глухо:

– Довольны?

И, не дожидаясь ответа, попыталась покинуть это ужасное место.

Мне не позволили.

Просто сгребли в охапку, крепко прижав к груди, и этот жест мнимого сочувствия лишил меня остатков сил. Я стояла столбом, не делая никаких попыток вырваться, пока меня гладили по голове, как ребенка, приговаривая «Все, Ди, уже все»... Я не понимала, что значит «все», но голос завораживал, а в голове не было ни единой мысли.

Когда драконья хватка слегка ослабла, и теплые пальцы уже знакомым жестом приподняли мой подбородок, я только крепче зажмурилась и, как смогла в таком положении, замотала головой, наотрез отказываясь снова попадать в эту ловушку.

– За что, вы мне скажете? – тихо спросил Ливейский.

Я моргнула, не понимая вопроса, и все-таки подняла на него глаза.

– За что вы меня так невзлюбили? – глядел дракон вполне серьезно и в ответе казался вполне заинтересованным.

– За то, что вы смотрели на меня как на пустое место, даже не поинтересовались ни разу, что я за человек. За то, что вы в очередной раз все за меня решили и даже не объяснили ничего. За то, что играете со мной, как кошка с мышкой...