Тайна рукописи

Было всего без двадцати восемь, но непрекращающийся ливень превратил вечер в ночь, пока я сидела в пабе. Улицы были темными и практически пустыми, лишь несколько туристов, жаждущих пива, рискнули вымокнуть до нитки, хотя вполне могли позволить себе выпить ту же пинту в холле отеля. Не лучший вечер для барменов, сегодня касса будет небольшой.

Над головой я держала сложенную газету, успевшую полностью промокнуть, пока я прыгала по лужам. К счастью, я переоделась, сменив тонкий желтый костюм, в котором ходила на встречу с инспектором О'Даффи, на джинсы, зеленую футболку с глубоким вырезом и шлепанцы, поскольку готовилась к уборке в квартире Алины. К несчастью, у меня не хватило ума взять еще и куртку. Из-за проливного дождя резко упала температура. Август в этой части Ирландии и без того был не особо теплым, особенно для девушки, привыкшей к палящему летнему солнцу южной Джорджии. Дублинское лето радовало температурой не выше двадцати градусов, а иногда, как сейчас, например, столбик термометра падал до отметки десять.

Я обрадовалась, увидев, что книжный магазин все еще сияет огнями. В тот момент я не знала, что пересекаю еще одну демаркационную линию своей жизни. Раньше мне требовалась полная темнота, чтобы заснуть, я старалась, чтобы сквозь жалюзи не пробивались блики света, чтобы стереосистема и ноутбук не отсвечивали неоновыми огоньками. Но я уже никогда не смогу заснуть в полной темноте.

Бэрронса на месте не оказалось, но там была Фиона. Она сидела за кассой, рядом переминалась с ноги на ногу очередь покупателей, но как только Фиона меня увидела, она мягко произнесла:

– Здравствуйте, милая! Только посмотрите, что с вами сотворил дождь! Не хотите освежиться? Через секунду я к вам вернусь, – добавила она, обратившись к покупателям. С застывшей улыбкой Фиона подхватила меня под локоть и практически потащила в ванную, находившуюся в задней части магазина.

Когда я увидела свое отражение в зеркале над раковиной, я прекрасно поняла ее реакцию. Я бы тоже себя оттуда утащила. Вид у меня был просто отвратительный. Макияж и подводка для глаз растеклись черными кругами около глаз. Я была бледная как полотно, всю свою помаду я благополучно «съела», зато на правой щеке красовалось большое пятно кетчупа. Я промокла до нитки, а высокий хвост, в который я утром завязала волосы, печально свисал за правым ухом. Кошмар.

Что ж, я решила привести себя в порядок. Стянув футболку, я выжала ее над раковиной, потом бумажным полотенцем промокнула бюстгальтер и вновь надела футболку. Синяки на ребрах все еще были темными, но болели куда меньше. Я стянула волосы в нормальный хвост, потом оторвала еще бумажных полотенец и как следует вытерла лицо, аккуратно стирая черные полосы с нежной кожи вокруг глаз. Потом порылась в сумочке, достала походный набор косметики – маленькую косметичку с небольшими, но такими необходимыми любой южной красавице принадлежностями. Мама подарила такие наборы нам с Алиной на прошлое Рождество. Я нанесла на лицо увлажняющий крем, припудрилась, подвела глаза и наложила тени, потом снова покрыла губы серебристо-розовым блеском.

После чего открыла дверь, шагнула вперед и буквально ткнулась носом в грудь Иерихона Бэрронса. Я завопила. Я ничего не могла с собой поделать. Этот вопль я сдерживала слишком долго, с тех пор как увидела те странные вещи в пабе, но у меня больше не было сил держать это в себе.

Он схватил меня за плечи – думаю, он просто хотел успокоить меня, – и я ударила его. Не знаю, почему. Может, у меня была истерика. Или я просто злилась, поскольку понимала – со мной происходит что-то странное, и это мне абсолютно не нужно. Когда вокруг вас все сходят с ума, вы понимаете, что у вас большие проблемы. Это была его вина. Он был тем, кто раскрыл мне глаза на вещи, с которых все и началось. Я замолотила кулаками по чем попало. А Бэрронс просто стоял и терпел, сжимая руками мои плечи, глядя мне в лицо. Поймите меня правильно, я не сильно била его, и он выглядел скорее раздраженным, нежели страдающим. Но он позволил мне ударить себя. И не ответил ударом на удар. Что, подозреваю, было огромной жертвой со стороны Иерихона Бэрронса.

– Что вы видели? – поинтересовался он, когда я наконец-то выбилась из сил. Я даже не спросила, как он догадался. Мы оба знали, что я вернусь к нему лишь в одном-единственном случае: если мне понадобится что-то, что я не смогу получить в другом месте – например ответы на вопросы, от которых я отказалась в прошлый раз. А значит, произошло нечто, что заставило меня передумать.

Иерихон продолжал держать меня за плечи. Сегодня его близость ощущалась по-другому, но от этого тревожила не меньше. Не знаю, доводилось ли вам выходить из машины возле порванной во время грозы высоковольтной линии у дороги. Мне приходилось. Я помню это ощущение энергии, буквально пропитавшей воздух, потрескивание искр на оборванных проводах, которые свисали до земли. Я помню, каково это – стоять возле ряда столбов, излучающих силу, которая может в любой момент оборвать жизнь. Я повела плечами, освобождаясь от его хватки.

– Отпусти меня.

Бэрронс убрал руки.

– Вы сами пришли ко мне. Помните это.

Он никогда не давал мне забыть об этом. «Вы сделали выбор, – напоминал он мне впоследствии. – Вы могли просто уехать домой».

– Думаю, меня стошнит, – сказала я.

– Нет, не стошнит. Вы этого захотите, но не сможете. Позже вы привыкнете к этому ощущению.

Иерихон был прав. Меня не вырвало той ночью, но чувство, что я могу в любой момент выдать фонтан из пропитанной кетчупом картошки фри, так и не прошло.

– Пойдемте. – Бэрронс провел меня обратно в главное помещение магазина, остановившись у песочного цвета диванчика, на котором я сидела пару ночей тому назад. Иерихон встряхнул сложенным одеялом, которое собирался постелить на диван, чтобы я не запачкала светлую кожу обивки мокрыми джинсами. На юге больше заботятся о людях, чем о диванах – такая мелочь, которую мы называем гостеприимством. Было невозможно не заметить, что меня колотит крупной дрожью, а тонкая футболка не могла скрыть того, как съежились от холода мои соски. Мрачно взглянув на Бэрронса, я стащила одеяло с дивана и завернулась в него сама. Теми же молниеносными движениями, которые он демонстрировал раньше, Бэрронс схватил еще одно одеяло и успел постелить его на диван прежде, чем я хлопнулась мокрым задом на обивку. Затем Иерихон опустился на стул напротив. Фионы не было видно, окна были закрыты. «Книги и сувениры Бэрронса» закрылись на ночь.

– Рассказывайте, – сказал Иерихон.

Я рассказала о том, что видела. Как и раньше, он задал мне кучу вопросов, заставляя припоминать малейшие детали. На этот раз Бэрронс был удовлетворен моей наблюдательностью. Даже если раньше я была не очень внимательной, встреча со Смертью произвела на меня сильнейшее впечатление.

– Это не Смерть, – сказал Иерихон. – Это Серый Человек.

– Серый Человек?

– Я не знал, что он здесь, – пробормотал Бэрронс. – Понятия не имел, что все зашло так далеко.

Он потер подбородок, явно опечалившись тому, как повернулась ситуация.

Я покосилась на него.

– Что у тебя на руках, Бэрронс? Кровь?

Он застыл, взглянул сначала на меня, потом на свою руку.

– Ах да, – сказал Иерихон, словно только сейчас вспомнил. – Я выходил на прогулку. Увидел на улице собаку, которую сбила машина. И отнес ее умирать в магазин ее хозяина.

– О.

Чудесам несть числа. Иерихон Бэрронс куда больше походил на человека, который добьет эту собаку на месте, чтобы не мучилась, свернув ей шею или сильно пнув в правильно выбранное место, но чтобы он брал в расчет человеческий фактор? Позже я узнала, что интуиция меня не подвела, не было той ночью никакой собаки. Кровь на его руках была человеческой.

– Так что это за Серый Человек?

– То, что вы и подумали. Он выбирает самых красивых людей из тех, кого только может найти, а потом постепенно крадет их красоту, пока в результате не остается ничего.

– Зачем?

Бэрронс пожал плечами.

– А почему бы и нет? Это природа Невидимых. Им не нужны ни причины, ни соответствия. Они Темные. В древних легендах говорится, что Серый Человек был настолько отвратителен, что даже его собственный народ смеялся над ним. Он крадет чужую красоту, поскольку завидует ей и ненавидит. Как и большинство Темных эльфов, он уничтожает только потому, что может это сделать.

– А что случается с женщинами, когда он заканчивает свое дело?

– Подозреваю, что большинство из них совершают самоубийство. Красивые женщины редко сохраняют в себе достаточно сил, чтобы жить, лишившись своего яркого оперения. Стоит ощипать их перышки, и они гибнут. – Бэрронс посмотрел на меня, и это был взгляд судьи, присяжных и палача. Я не справилась с сарказмом, и он затопил мой голос:

– Польщена тем, что ты считаешь меня красавицей, Бэрронс, но позволь заметить, что я все еще жива. Я повстречалась с Серым Человеком, и я все еще здесь, такая же привлекательная, как и раньше, кретин!

Иерихон приподнял одну бровь.

– Что у вас со зрением, мисс Лейн?

Трюк не сработал. Я никогда раньше не называла людей «кретинами». Ну что ж. У меня был тяжелый день. Прости, мама.

– Что со мной не так? Это не предложение перечислить недостатки моего характера. Он слабо улыбнулся.

– Я уже говорил вам. Вы ши-видящая, мисс Лейн. Вы видите эльфов. Думаю, вы способны видеть как Темных, так и Светлых, хотя до сих пор вам встречалась лишь отвратительная часть их расы. Будем надеяться, что это продолжится еще какое-то время, достаточное для того, чтобы я подготовил вас. Видимые, или Светлые эльфы, так же невообразимо прекрасны, как отвратительны их темные сородичи.

Я покачала головой.

– Это невозможно.

– Вы пришли ко мне, мисс Лейн, именно потому, что знаете, что это не так. Так что можете тратить свои силы на самообман, ища способы отрицать то, что вы видели этой ночью, или можете поискать способ остаться в живых. Помните, что я говорил вам о ходячих жертвах? Вы видели, как одну из них пожирали этой ночью. Кем вы хотите быть, мисс Лейн? Тем, кто выживает, или жертвой? Откровенно говоря, я не уверен, что даже я смогу сделать что-то приличное из вас, учитывая сырость материала, с которым приходится работать, но я единственный человек, который может попытаться вам помочь.

– Ты просто больной.

Он пожал плечами.

– Я просто называю вещи своими именами. Привыкайте. Пробудете рядом со мной довольно долгое время и, может быть, научитесь быть благодарной за это. – Он поднялся и направился к дальней стене магазина.

– Куда ты?

– В ванную. Помыть руки. Боитесь оставаться в одиночестве, мисс Лейн?

– Нет, – солгала я.

Отсутствовал он достаточно долго, чтобы я начала беспокойно следить за тенями в углах комнаты, пытаясь удостовериться, что это просто тени, которые отбрасывают стоящие в магазине предметы. И эти тени не собираются нарушать законов физики.

– Ладно, – сказала я, когда Иерихон вернулся. – Давай на несколько минут представим, что я купилась на эту милую сказочку. Где были все эти монстры в течение всей моей жизни? Бродили повсюду, а я просто не замечала раньше их присутствия?