Мой крутой поворот

— Мне тоже интересно! Хотелось бы увидеть тебя абсолютно несерьёзным.

— С чего это вдруг! Где напакостил, любимый?

— Я не пакостил, сделал доброе дело, даже два… — меня стали грызть смутные сомнения! Я, прищурившись, посмотрел на Сержа. Он смутился? Серж?

— Что ты сотворил?

— Только выслушай спокойно, Костас, — я поставил чашку с кофе на столик и сел ровно. Судя по лицу Сержа, разговор ожидается серьёзный. — Чуть больше двух месяцев назад, сразу после драки, Катя подписала все документы на передачу полной опеки над Никасом тебе.

— Что?

— Она подписала полный отказ от родительских прав в твою пользу. Мне удалось убедить её.

— Сама? Без угроз? — Серж чуть отвёл глаза.

— Я нажал немного. Прости, но тяжело было видеть, как ты скучаешь по сыну. Ребёнок ей не нужен, она даже днём не проводила с ним время! София и ты, единственные люди, кому он был нужен всегда!

— Серж… — я не знал, что сказать. Только недавно сам подумал, что надо решить вопрос с сыном. Если бы Катя согласилась, я бы давно забрал его к себе. Серж прав, ребёнок ей никогда не был нужен. Ник был только средством для финансирования её жизни. — Это лучший подарок, Серж. Он теперь будет жить с нами?

— Да! И не только он. У Ника будет лучшая на свете няня — его бабушка!

— Софья Игоревна согласилась жить с нами? Несмотря на то, что мы.?

— Я поговорил с ней, кое-что рассказал. Она поняла. Очень мудрая женщина. Она сказала, если тебе и Никасу со мной будет хорошо, то кто она такая, чтобы осуждать нас. Она не слепая, Костас. Вчера она сказала мне, что теперь, глядя на нас, поверила, что всё правильно.

— Так странно всё, — задумчиво сказал я. — Ещё в апреле я думал, что одинок. Потерял мать и отца, с сестрой были постоянные проблемы, приличной работы не было. А сейчас всё лучше, чем могло бы быть. Прекрасная и интересная работа, с мелкими всё хорошо, у меня есть ты и сын… Что может за собой принести одна глупая авария? Кто бы мог подумать…

— В жизни всё может случиться. Есть ещё кое-что…

— У?

— Я заключил договор с Катей.

— С Катей? О чём?

— Она согласилась за очень приличную сумму, — я хмыкнул, — стать для меня суррогатной матерью.

— Что, — мои глаза, вероятно, стали похожи на пару блюдец. Глаза Сержа смеялись. — Что она сделала?

— Через семь с половиной месяцев мы станем папами. У нас будет двойня!

— Серж! Я тебя точно убью! Ты когда собирался мне это сказать? Когда малышей привезли бы в дом?

— Я всего лишь хотел убедиться, что всё будет в норме и тогда уже всех обрадовать.

— Ещё никто не знает?

— Кроме Софьи Игоревны — никто. Ей сказала дочь перед тем, как уехать в московскую клинику.

— Твои до небес будут прыгать! Особенно Сашка, — я встал, и сел на колени к этому гаду. Я знаю, что тяжёлый, но потерпит. Судя по тому, как загребущие руки полезли под мою лёгкую хлопковую рубашку, ему нравится. — Даже хорошо, что это именно Катя. Наши дети будут родными, и Никас не будет расти один. Ты ведь думал и об этом, когда предлагал ей сделку?

— Конечно и об этом тоже. Я всегда хотел большую семью. Из-за ссоры родителей я рос один, Сашу встретил почти взрослой. Я хочу компенсацию, а что может быть лучше неугомонной троицы малышей?

— Наши гости просыпаются, — прошептал я в губы Сержа, вставая с его колен. — Пошли, обрадуем родственников? Особенно дедушку Пьера! Он так хотел спокойную пенсию!