Смерть его игрушка
- Автор: Диана Офи
- Жанр: Любовная фантастика / Современные любовные романы / Мистика
Читать книгу "Смерть его игрушка"
- Андрюх! - я улыбнулась во весь рот, раскладывая на кухонном столе фрукты. - Я вылечилась от неоперабельного рака! Правда, здорово?!
Он посмотрел на меня непонимающе, потом было улыбнулся… перевёл взгляд на вино и икру…
И тяжело осел на стул.
- Дашка…
- Не ругайся, ладно? Не говори ничего. Я просто хочу рассказать как. Может быть и так. Но я не знаю. Это не секрет от остальных, просто не тема для застолья.
Я принялась мыть яблоки.
- Я гуляла. Познакомилась с одним… Мы пошли в кино, потом поехали ко мне. Не надо таких удивлённых глаз, что мне было терять?
- Даш, что за рак, откуда?..
- Рак груди, четвёртая стадия, метастазы. Поздно нашли. Сейчас неважно. И я чувствую, ничего не болит.
- Секс лечит рак? - скорее для порядка, чем реально пошутил.
- Не было секса! Может быть… Он трогал мою грудь, потом я отрубилась. Он даже не раздел меня до конца. Но не важно, что он там делал, просто это очевидно - это он.
- Даш, скажи, что это не шутка.
Да, мы любили шутки. Но не такие же!
Я вытерла руки и молча протянула анализы. Старые и новые.
Он их изучал долго. Зачем, ведь не медик?
- Ну что?
Андрей поднял голову и предельно серьёзно сказал:
- Я мало знаю людей, способных вылечить рак четвёртой стадии.
- Знаешь? И молчал?!
- Во-первых, молчала ты. А во-вторых, я понятия не имею, где находятся те немногие, и как их искать. Я пробовал. Не из-за рака. Но пробовал. Он представился?
- Сказал, что зовут Роман. Больше ничего.
Он задумался.
- Я знаю человека с подобным именем. Возможно… Иди-ка сюда.
Он провёл меня в кабинет, к компьютеру. Полистал несколько папок:
- Этот?
Снимок средневекового портрета. Какой-то аристократ. Лицо немного другое.
- Похож. Но не он.
Андрей вздохнул.
- Даш, прошу тебя, держись от него подальше. От человека, способного вылечить рак крайней стадии, стоит держаться подальше. Поверь. А особенно от этого.
- Ты его знаешь? - я была в смятении. Что происходит? Случайно ли я встретила Романа? Что знает Андрей?
- Потом. Не сейчас.
Он закрыл картинку, встал и пробормотал:
- Интересно получилось… И, Даша, - уже громко, - ты правда должна держаться от него подальше.
Уже выходя из комнаты, добавил:
- А от нас больше ничего не скрывай. Это едва не привело к трагедии.
Я была намерена допрашивать его и дальше, но в дверь позвонили. Им я расскажу про рак и чудесное излечение, но не про Романа. Про это - потом.
7.
Я была совершенно счастлива. Впрочем, это и очевидно. Я шла по тем местам, где гуляла раньше, и они уже казались весёлыми, радостными, живыми.
Я жива!
Люди сновали по оживлённым тротуарам, машины мельтешили мимо суетливых светофоров. Мне было просто хорошо в этом городе. В этом мире.
Сзади над ухом - мягкий баритон:
- Привет.
Я застыла. Потом вздохнула, и, не оборачиваясь, ответила:
- Привет. А у меня прошёл рак. Совсем. Внезапно.
- Я очень рад.
- Спасибо.
Кажется, внутри что-то задрожало, и возникло чувство, что я готова расплакаться. Замерла без слов и движений, пытаясь изгнать это чувство.
Он шагнул вперёд и взял меня за руку:
- Пошли в кино?
Надлом растворился, плакать больше не хотелось. Хотелось смеяться.
- Пошли!
- Что будешь смотреть?
- Мультик.
- Мультик? - усмехнулся.
- Мультик, мультик. Тот же самый.
Вздёрнув вызывающе бровь, смотрю на него. Он открыто смеётся.
- Всё, что ты хочешь.
И я тоже смеюсь. Мне хорошо.
8.
Вечер прошёл так же, но… совсем по-другому.
Снова такси. За руку довёл меня до моей квартиры. Снова усадил на диван.
Затащил на колени и принялся целовать. Нежно, увлечённо. С чувством.
- Эй, стой-ка! - я оттолкнула его. - Это ведь не лечение какое-нибудь?
Снова эта улыбка. Жуткая. Дьявольская - именно так она выглядит, это точно.
- Нет.
Лёгкий, как пёрышко, поцелуй. Но у меня словно вспыхнул огонь внутри.
- Если хочешь, считай, что теперь твоя очередь кое-что для меня сделать.
Я слегка возмутилась. Поцелуи были просто сказочными, но такое отношение…
- Не думай, что я позволяю тебе такое потому, что считаю себя обязанной.
Он рассмеялся, негромко и довольно.
- Нет, мне нравится именно так считать.
Попыталась снова оттолкнуть его, но - больше не получилось. Он был сильнее. Момент - и мне не захотелось его отталкивать. Воля просто растаяла, я опустила голову ему на плечо и подставила губы.
Даша, ты сошла с ума. Зачем вообще привела его домой?
Кто кого привёл…
Прохладные руки, прохладные губы. Но - странная искристая энергия исходила от кожи. Он напоминал детскую конфету-шипучку. Её берёшь на язык - а она слегка покалывает, пощипывает… Я с удовольствием отдалась его поцелуям. Вкус охлаждённого шампанского.
Его руки вели себя гораздо смелее, чем мне бы хотелось. Но я не могла ничего сделать, не было воли оттолкнуть его - даже если бы были силы на это.
- Не надо, - задыхаясь, прошептала ему в губы. - Пожалуйста, перестань! Хватит!
Я могла только просить, а не требовать - потому что говорила то, чего не хотела. Но он неожиданно отстранил меня, глубоко вздохнул и усадил на диван.
- Прости меня. Я больше не буду так. Только когда сама захочешь.
‘Я уже хочу!’ - кричала одна часть меня. Но вторая была благоразумнее. Я сжалась, прижав колени к груди. Не смотрела на него, но чувствовала, что он смотрит.
- Ты невероятно красива, - прошептал он. ‘Ты тоже’, - чуть было не ответила я. Красив, как дьявол. Почему-то меня постоянно преследовала его улыбка, и на ум приходило именно это слово. Стоило ему улыбнуться, и в тёмных глазах проявлялось безумие.
Я пристально посмотрела на него.
- Кто ты?
- Трудно объяснить, - он дёрнул уголками губ. - Но не бойся меня. Я тебе ничего не сделаю плохого. Обещаю.
- Я не боюсь, - из чувства противоречия ответила я.
- Пошли, погуляем! - вдруг он резко сменил тон, настроение и тему разговора. Я с подозрением глянула ему в лицо, но увидела только лёгкую улыбку с крохотной примесью сумасшествия.
- Ночь на улице.
- Да.
9.
Мы ходили по улицам, пропитанным поздней прохладой. Он обнимал меня - уверенно, словно имел на это право. Чувство такое, будто я в полной безопасности, будто ничего не может случиться, пока он рядом.
- Роман, кто ты? - допытывалась я. Уж больно странный. Таких не бывает.
На этот вопрос он не ответил первые два раза. Третий - остановился, развернулся ко мне.
- Ты боишься меня?
Я пожала плечами. Вряд ли. Почему-то страха не было. В конце концов, я почти умерла недавно, и теперь меня трудно чем-либо испугать.
- Не бойся. Я ничего тебе не сделаю плохого. Обещаю. Я не маньяк, не преступник. Тебе нечего бояться.
Нельзя сказать, что это могло успокоить. Но любопытство такой ответ только распалил.
- Ты можешь лечить смертельные болезни?
- Я могу вылечить тебя от любой болезни.
- Только меня? - с подозрением спросила я.
- Только тебя, - отрезал он чуть резковато.
А Андрей говорил, что есть люди, способные вылечить рак четвёртой стадии. И мы решили, что Роман - один из них.
- А почему только меня?
Он недовольно и резко ответил:
- Я не занимаюсь благотворительностью.
- А.
Значит, может, просто не хочет. Это нормально, - попыталась убедить себя. Он никому ничего не должен.
Но появился небольшой осадок. Я всегда любила богатырей и супергероев, которые бескорыстно защищали людей. Он мог бы вылечить многих… но не делал этого.
Жаль.
- Даш.
- А?
- Я сделаю всё, что ты попросишь, - мягко, с улыбкой - но очень серьёзно пообещал он. - Всё.
- Почему? - очень интересно! Да у него слово ‘псих’ на лбу выгравировано. Огненными буквами. И ведёт себя соответственно. Мы знакомы несколько дней, и я должна поверить, что он в меня уже влюбился? Ну давай, скажи: ‘У меня такое чувство, что я знаю тебя всю жизнь’.
- Я очень, очень хорошо разбираюсь в людях, - ответил он с уверенной улыбкой. - Я знаю о человеке всё после нескольких минут знакомства. И ты мне нравишься. Очень даже. Понятно?
- Мне ничего про тебя не понятно, - пробурчала я из вредности. Но это похоже на правду - если он знает, как вылечить рак, то знает и то, как заглянуть в душу.
- Всё сделаешь?
- Пожалуйста, не надо говорить глупостей вроде ‘прыгни с пятого этажа”, - тревожно попросил он.
- Я хочу туда! - и указала рукой.
10.
Заросшая кустами узкая дорожка. Кажется, это тоже клён - только не привычный, а другой - ясенелистный. Из обычного клёна в детстве делали ‘носики’, а из этого - ‘кузнечики’, очищая молодые веточки.
Дорога уже подсохла - замечательно. Раньше здесь тоже была улица, теперь остались три участка, на двух из них ещё сохранились бревенчатые дома. Вернее, их остовы - гнилые, полуобвалившиеся. Глинистая земля, близость химического завода, отсутствие в округе нормальных магазинов и остановок транспорта - люди давно перебрались отсюда. Дома остались как напоминание, что здесь - тоже в некотором роде город.
Неровная, потрескавшаяся дорога упиралась в башню.
Наполовину каменная, наполовину деревянная, она торчала над окрестностями чёрным силуэтом. Что здесь было раньше, я не знала, но всегда было любопытно - что у неё наверху?
Снизу заглянуть - какая-то площадка. Пол, в нём отверстие, куда уходила лестница. Многие ступеньки прогнили, три этажа обозначались досками, которые доверия не вызывали, хотя и лежали частично на каменной основе.
Хотелось сюда залезть с тех пор, как мы переехали в этот район. Но в шестнадцать лет вроде как уже не солидно лазать по развалинам. А в двадцать два жутко хотелось. Но одна я не полезу точно, а друзья вряд ли меня поддержат. Они не понимали страсти соваться в странные до жути места.
Теперь я сболтнула это из упрямства, даже желая, чтобы Роман отказался. Но он пожал плечами и ответил:
- Если хочешь, пойдём.
- Нет, я хочу наверх. На вершину башни.
- Я понял.
Он взял меня за руку и устремился сквозь кусты.
Я по мере приближения всё больше робела, но отказываться не собиралась - из того же упрямства. Когда мы зашли в башню, я на нём уже и держалась.
Темно. Внутри мало что можно рассмотреть.
Он обвёл взглядом стены.
- Не передумала?
- Нет! - фыркнула я.
Передумала. Боюсь. Но отступать не собираюсь.
- Вот лестница. Давай, я тебя буду держать.
Мне уже жутко страшно. Но упрямство гораздо сильнее. Лезу, вцепившись в прогнившие перила. Ступенек не хватает, обхожу по краю лестницы.
В одном месте ступаю на гнилую доску, которая обваливается вниз. Роман ловит меня за пояс, ставит обратно:
- Осторожно.
Кажется, он смеётся. Сжимаю зубы и лезу.
Мы добрались почти до второго этажа. Башня уже не предназначена для людей. Птицы и кошки чувствовали бы себя свободней - но мы не птицы. Даже не кошки.