Тайна Алмазного Дракона

— Мадемуазель Соколова, немедленно прекратите этот цирк! Не видите, что тут творится? Знаете, чем всё это пахнет?

— Знаю, Владислав Андреевич! Как минимум — скандалом, как максимум — нашей смертью. А если мы им продемонстрируем, что не боимся глупых предрассудков, тогда…

— Хватит! Отойдите немедленно от алтаря! Такого от вас мы не ожидали… Вы будете уволены сразу после возвращения!

— Погодите, Владислав Андреевич! Сейчас я…

Шум и гам нарастал. Чтобы хоть как-то утихомирить толпу туземцев, наш начальник вынул пневматический пистолет и пару раз выстрелил мимо. Линба затряслись от страха и ненадолго притихли. Тем временем иной страх, понемногу завладевая моим сознанием, заставил меня забраться на каменный алтарь с ногами, вызвав вновь взрыв негодования. Линба во главе с тремя стариками в коронах из пальмовых листьев хором выкрикивали что-то своё, потрясая копьями, а вместе с ними — Леонов, месье Дюваль и Генка, выдавая щедро “наперченные” фразы.

Ни о чём не думая, я схватила алмазного дракончика и подняла вверх, ощутив очень странное волнение. Как и следовало ожидать, гомон вновь прекратился и все линба, за исключением троих старых пер… простите, колдунов и наших академиков, включая геолога Генку, попадали ниц и что-то запели. В то же время один из стражей принялся проговаривать и пропевать что-то на совершенно незнакомом мне наречии, а я — повторять за ним с целью запомнить слова, показавшиеся мне безумно красивыми. Я всё больше погружалась в красоту этих речей и песнопений. На смену волнению и страху пришли спокойствие и окутывающее ощущение блаженства. Голоса, казалось, отдалялись всё больше и больше, уступая место тишине, и даже воздух в пещере изменился, став гораздо свежее, в ушах раздался протяжный звук, напоминающий пение ночной птицы. Глаза уловили мягкое серебристое сияние, а под ногами смутно ощущалась сырость и мягкость густой травы.

Стараясь стряхнуть с себя волшебный сон, я несколько раз тряхнула головой. Но сон не исчезал.

Точнее, я проснулась и увидела, что нахожусь вовсе не в пещере, а лежу ничком на земле посреди непроходимого леса. И при всём при этом никаких вопящих, поющих и выкрикивающих заклинания дикарей вместе с двоими профессорами и Генкой здесь не было.

Глава вторая

Как вы думаете, какая первая мысль возникнет в голове человека, погрузившегося в транс и заснувшего в пещере, а затем проснувшегося снаружи, в лесу, причём в полном одиночестве? Только, пожалуй, одна: решение совета племени линба заключалось в том, чтобы оставить злостного нарушителя порядка хранимых веками традиций одного в лесу, на съедение хищникам. Тогда почему наши уважаемые коллеги не вмешались? Или они всё-таки вмешались и уговорили старейшин оставить меня в живых, взяв всю вину на себя? Молодцы, геройский поступок… Вот только, если их уже нет в живых, кто поможет бедной Маше выбраться из этого треклятого конголезского леса или хотя бы отпугнуть голодных зверей? Того и гляди, из густых зарослей выглянет пятнистая тигриная или иная морда либо из травы выползет смертельно ядовитая змея или какая-нибудь тварь похуже.

А собственно, подумалось мне в следующий момент, почему эти линба меня не связали или не примотали лианами к дереву? Ведь так хищникам было бы проще меня сожрать, если уж на то пошло.

А третья мысль была такова: а что, если я всё ещё сплю? И тут же четвёртая: а что, если меня уже нет в живых и я нахожусь сейчас в ином мире, но всё ещё ощущаю себя живым человеком и даже дышу?

Я с силой ущипнула себя за бок и этим доказала сама себе, что не сплю и тем более не умерла. Приободрившись, поднялась на ноги и потянула носом густой и удивительно свежий воздух, наполненный незнакомыми ароматами. Набитый битком рюкзак так же ощутимо давил на плечи, причём, как оказалось, даже чуть побольше, чем прежде. Походный костюм, состоявший из клетчатой “шотландской” рубахи и леггинсов, промок и был весь в грязи, ноги в резиновых сапогах вязли в чём-то, подозрительно напоминающем болото (которое вскоре всё-таки удалось покинуть, выбравшись на небольшую и более сухую прогалину), жёлтая бандана в «турецких огурцах» где-то потерялась, очки…

Впрочем, они оказались у меня в кармане. Причём с одним треснувшим стеклом. Большими проблемами со зрением я не страдала — так, лёгкая близорукость, но она препятствовала чёткому восприятию информации, выложенной на доске или видеопрезентациях. Вот и теперь, чтобы более чётко всё рассмотреть, я нацепила очки, представ перед незримым созерцателем, если таковой здесь имелся, в совершенно нелепом и смехотворном виде, точь-в точь в образе Пугала Огородного из одного новогоднего представления на позапрошлогоднем корпоративе.

Однако мне было не до смеха. Я принялась вопить что было мочи, зовя нашего начальника, его французского коллегу и Генку. Однако мне никто не отвечал, даже не раздавались голоса туземцев. Мало того: в этом лесу, помимо шума ветерка в листьях и треска сучьев, не было ни единого знакомого звука. За исключением одного: того самого протяжного пения птицы или иного животного вроде обезьяны, который я уже слышала в своём недавнем “сне”.

Я огляделась. Оказывается, дело было не только в звуках. Я не увидела вокруг себя ни одного знакомого мне дерева, куста или травинки. Вся растительность заметно отличалась от центральноафриканского леса. Во всяком случае, здесь не было ничего похожего на пальмы. Мало того: вокруг было светлее, чем следовало даже в самое яркое полнолуние. Я посмотрела вверх и ахнула: сквозь густые кроны деревьев с необычно длинными, свисающими вниз ветвями и огромными листьями светило целых три луны разного калибра и оттенков, большая яркая звезда вроде Юпитера и звёздочка поменьше, сияющая высокопробным червонным золотом.

“Блин, где я вообще? — подумала я. — На другой планете, что ли?»

Осознание того, что я действительно провалилась через портал и оказалась в каком-то другом мире, хотя и весьма схожем с земным, поначалу повергло в шок. Но, во всяком случае, радовало то, что здесь можно было, преодолев первое чувство незначительного опьянения, свободно дышать без кислородных баллонов и прочих приспособлений и обходиться без скафандра. Однако вскоре я обнаружила, что находиться здесь было небезопасно: чего только стоили растения с ядовитыми шипами, крючками, нечто вроде грибов с клейкими светящимися нитями или слизистыми выделениями с неприятным запахом, вонючие и явно ядовитые плоды или противные кусачие твари, отдалённо напоминающие наших клопов или клещей с хвостами наподобие скорпионьих, только в несколько раз больше! Впрочем, не только это — вскоре я убедилась в том, что здешний лес был полон и куда более серьёзных опасностей. Хотя, с другой стороны, удивительно красив: мириады светящихся существ создавали неповторимое зрелище. Которое я, конечно же, не поленилась заснять на видеокамеру с сопутствующими комментариями.

Затем я сняла с себя рюкзак и вынула оттуда портативный спутниковый навигатор с программным обеспечением, позволяющим работать в автономном режиме, без выхода в Интернет. Но он ничего не показывал. Тогда я сделала вывод, что, даже если здесь и есть что-нибудь вроде космических спутников и станций, наша земная техника на них явно не была настроена. С чувством досады я спрятала бесполезный прибор обратно и достала небольшой приборчик с сенсорами (недавно запатентованное изобретение знакомых нашему шефу физиков), позволяющими определить, насколько местные условия пригодны для жизни человека, попавшего сюда с планеты Земля.

Выяснилось, что здешняя вода, удивительно чистая и в меру насыщенная йодом, магнием и ионами серебра, вполне пригодна для питья и, возможно, приготовления пищи, а воздух содержит около 22 процентов кислорода и примерно 0,05 процента углекислого газа. В остальном атмосфера состояла из азота с чуть большей, чем у нас на Земле, примесью инертных и некоторых иных газов, за исключением фреона (ага, подумала снова я, значит, холодильниками здесь не пользуются, хотя откуда они здесь, во влажных тропических или экваториальных лесах?) и была ненамного плотнее земной. При этом озона в верхних слоях тропосферы, граница которой располагалась на высоте около двадцати километров, оказалось больше, чем во всех прежних замерах на Земле, защитный экран от космических излучений был гораздо мощнее. Несколько более мощным, чем на Земле, было также магнитное поле незнакомой планеты.

“Ясно-понятно, — мысленно пробурчала я, пряча гаджет в карман. — Похоже, меня действительно угораздило наткнуться на портал, как бы нелепо это ни звучало, и выброситься с Земли на какую-то другую планету. Не на ту ли самую, которую недавно открыли наши астрономы?”

Но выяснить это сейчас не представлялось возможным. Впрочем, всё это было уже не так интересно, как внезапно возникшая новая мысль, что пора возвращаться. К сожалению, местное время по земным часам определить было нельзя, к тому же они теперь не работали вообще. От слова совсем. В том числе на почти разряженном планшете и почти новеньком айфоне — один из этих приборов показывал 00:20, а другой 08:30 по неопределённому часовому поясу. Определить хоть что-то по незнакомым местным светилам также было невозможно, за исключением того, что была глубокая ночь. Компас выдавал показания, похожие на земные, только с точностью до наоборот, а по стволам деревьев невозможно было определить, где север, а где юг — впрочем, это могло быть связано с тем, что я находилась, по всей видимости, на экваторе. В общем, плюнув на всё это, я обшарила всё пространство вокруг в поисках алмазной статуэтки, которая, как я поняла, служила порталом, но не нашла даже призрачных следов её присутствия. Ладно. Дракончик мог остаться там, в пещере. Но тогда, если портал вёл сюда и между двумя мирами была, позвольте выразиться, магическая связь, то здесь тоже должны быть врата, ведущие на Землю. А раз так, значит, врата эти так же были созданы местными магами и охраняемы ими в течение многих веков.

Стоп! Я подумала о местных магах? Значит, не всё потеряно и этот мир населён разумными созданиями! Не могут же такие вещи создаваться просто так, силами природы! К тому же линба довольно фанатично поклоняются божествам из другого мира, судя по всему — из этого самого, куда я попала. Осталось только разыскать этих самых магов и…

Мои размышления были прерваны внезапно раздавшимся из чащи рыком. Я тут же вспомнила о тиграх, львах и леопардах и достала газовый пистолет, который обычно носила с собой для отпугивания бродячих собак. Но то, что я вскоре увидела, потрясло моё воображение куда больше.

Представший передо мной зверь, увы, не был похож на тигра. Это оказалась тварина раза в полтора больше, с гибким грациозным телом, мощными когтистыми лапами, хвостом наподобие кошачьего и короткой шерстью весьма странной расцветки, представлявшей собой сочетание иссиня-чёрных, багровых и фиолетовых полос. На голове у зверя, помимо двух пар небольших торчащих ушей, красовались три загнутых назад длинных рога, один из которых рос из переносицы. Морда была удлинённой формы, с торчащими клыками и свисающими вниз двумя длинными языками синевато-чёрного цвета. Но больше всего поразили глаза невиданного чудища: они были раскосые, удлинённой формы и их, так же как и ушей, было четыре, расположенных слегка наискось один над другим. Жёлтые склеры с небольшими зелёными радужками и удлинёнными зрачками свирепо и вовсе не синхронно ворочались в глазницах.