Сердце целителя

Женщины смотрят на меня, и я гляжу в ответ, удивляясь, почему они думают, что я знаю ответы на все вопросы.

— Что? — спрашиваю я, мой взгляд мечется туда-сюда между разными женщинами.

— Мы все спим здесь. — Мэри жестом обводит комнату. — Кроме тебя. А потом тебя долго не было, поэтому я спросила о тебе одного из инопланетян, и он сказал, что ты была на миссии по возвращению других людей. Ты, очевидно, знаешь намного больше, чем мы.

Пристальный взгляд Камиллы сверлит меня, и мне требуются все силы, чтобы не поморщиться. Нам с ней действительно нужно найти уединенное место для разговора.

— Что ж, — говорю я, прочищая горло, — это правда. Я действительно отправилась на планету и помогла в спасении других женщин. Я помогала врачу ухаживать за ранеными.

Это не совсем ложь, но и не полная правда. У меня нет никакого желания рассказывать этим женщинам о моих способностях или о моем дравийском происхождении. Кто знает, что бы они сделали с этой информацией? В одном я абсолютно уверена — знать об этом небезопасно для всех, кроме Камиллы Я не хочу в конечном итоге стать чьим-то научным экспериментом.

Я складываю руки на груди, не в силах усидеть на месте.

— В принципе, дравийцы делают именно то, что сказали, и, судя по всему, мы вернемся на Землю примерно сегодня.

— Ты не знаешь, разрешат ли они кому-нибудь из нас остаться? — спрашивает Тереза, многозначительно глядя на меня. — Я не хочу возвращаться.

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею, но уверена, что ты можешь спросить.

— Я сделаю это, — огрызается Тереза. — Держу пари, если бы я трахнула одного из инопланетян, они бы рассказали мне все и позволили остаться. Это та сделка, которую ты заключила?

Мгновенно моя сила вспыхивает от враждебности в ее голосе, но я не реагирую. Я чуть не убила Терезу, когда видела ее в последний раз, и только потому что ревновала. Несмотря на то, что она перешла все границы, я была более виновной стороной в нападении на нее. Делаю глубокий вдох, молча говоря себе, что она просто уродливый человек, которому я не нравлюсь. Тереза не первая и не будет последней.

— Я не заключала никаких сделок, — говорю спокойным тоном.

Тереза потирает руки, ее глаза блестят.

— Тогда моим вариантом остается сексуальный доктор.

— Нет, это не так, — раздается глубокий голос.

Вокруг раздаются вздохи, как у расстрельной команды, когда мы все поворачиваемся и видим Брэкстона, стоящего в дверном проеме.

— Скайлар — моя пара, та, кому я решил быть верным до конца своей жизни, — заявляет он. — Для меня никогда не будет другой. И единственные люди, которые останутся с нами, — это те, кого мы пригласим. Вряд ли вы среди них, поэтому вам следует подготовиться к транспортировке, поскольку мы вошли в атмосферу вашей планеты.

Мне приходится практически отвести взгляд от дока, чтобы не начать насмехаться над Терезой. Она выглядит готовой взорваться, и удовольствие, которое нахожу в этом, совершенно греховно. Мне не нужно ничего говорить, потому что Брэкстон сделал это за меня.

Люблю этого парня.

Я опускаю голову, когда осознание пронзает меня. Черт возьми, я люблю его.

Тут же Брэкстон опускается передо мной на колени и берет мои руки в свои.

— Тебе нехорошо?

— Да, — отвечает Камилла от моего имени. — Думаю, тебе следует уложить ее.

Его больше не нужно уговаривать. Я в его объятиях, и через несколько секунд он выходит из комнаты. Камилла следует за ним по пятам, прижимая одеяло к груди.

— Притормози, — говорит она, пыхтя. — Ты выше меня примерно на два фута, и я не могу за тобой угнаться. Не говоря уже о том, что у меня дырка в боку.

Брэкстон останавливается и поворачивается к ней лицом, его губы поджаты.

— Там нет никакой дыры. Я сам провел операцию, и она должна зажить довольно хорошо.

— Не в буквальном смысле, — отвечает Камилла, закатывая глаза.

Я похлопываю Брэкстона по груди, чтобы привлечь его внимание.

— Зачем ты пришел на женскую половину? Чтобы предупредить нас, чтобы мы готовились к отъезду?

— Я хотел быть тем, кто заберет тебя, если ты захочешь вернуться.

Если бы не услышала скрытую нотку страдания в его тоне, я бы очень расстроилась из-за того, что он звучит так, будто хочет от меня избавиться. Вместо этого знаю, что он просто пытается понять, что я хочу сделать. Это разбивает мне сердце, но Камилла нуждается во мне сейчас больше, чем когда-либо, и я в ней тоже. Она — связующее звено с моим прошлым, со временем, которое включало моих родителей, мою личность и все, что я когда-либо знала.

— Спасибо, — благодарю мягким голосом. — Теперь ты можешь отпустить меня. У меня просто немного болит голова. Вот и все.

— Ладно. — Он протягивает руку, его лицо суровое. — Шаттлы в этой стороне.

Камилла встает рядом со мной, ее взгляд мечется между мной и Брэкстоном.

И она продолжает делать это в течение следующих нескольких часов. Как будто приклеила к нам свои глаза суперклеем. Когда Брэкстон пристегивает мой ремень безопасности, она пристально смотрит на меня. Когда он берет меня за руку прямо перед взлетом, она снова не отводит глаз. И каждый инцидент заставляет ее глаза расширяться. Если Камилла не остановится, она в конечном итоге будет выглядеть как гребаная чихуахуа с глазами, вылезающими из ее чертовой головы.

В ту секунду, когда мои ноги ступают на твердую почву, у меня сжимается грудь. Это почти так же, как если бы мои ребра прогибались и раздавливали мои легкие. Я наблюдаю, как другие женщины сбиваются в кучу, и не могу не заметить, что их возвращается меньше. Похоже, что некоторые из них решили остаться с дравийцами. Однако Терезы среди них нет. Нет. Она пристально смотрит на меня с противоположной стороны.

— Где мы находимся? — спрашивает Камилла, глядя на простор большого поля.

— На окраине вашего города, — говорит Брэкстон. — Мы знаем, что люди в конечном итоге узнают о нашем присутствии, но не хотели, чтобы они окружили женщин, когда мы прибудем. Им потребуется некоторое время, чтобы обнаружить нас, учитывая, что у них нет возможности засечь наши шаттлы. Женщины должны безопасно вернуться в свои дома.

— Это тактично, — отвечает она с улыбкой. — Я даю «дравийскому похищению» пять звезд из пяти возможных.

Я хочу разделить ее веселье, но чувствую, что меня вот-вот вырвет. Или я расплачусь. Возможно, и то, и другое. Я знала, что покидать Брэкстона будет тяжело, но это почти невыносимо.

— Могу я поговорить с тобой минутку?

Я дергаю головой при просьбе Камиллы ко мне, на моем лице выражение искреннего замешательства. О чем ей нужно со мной поговорить?

— Хорошо.

Она отводит меня на приличное расстояние от остальных, а взгляд Брэкстона следует за мной, как притягивающий луч. Когда мы останавливаемся, она берет мои руки в свои и ждет.

Жалобный вопль вырывается из моего горла, и Камилла немедленно обнимает меня. Быстро тараторя и проливаясь дождем слез и всхлипываний, я рассказываю ей все. От смерти моих родителей до моих способностей, проявляющихся благодаря моей инопланетной ДНК. Когда дохожу до части о Брэкстоне, я плачу еще сильнее, если это возможно.

Камилла не перебивает, ни разу. Она просто обнимает меня еще крепче и успокаивает, когда я рассказываю ей, как призналась Брэкстону о своем травмирующем прошлом и как он все еще находил меня красивой и достойной, несмотря ни на что. И как это заставляет меня видеть себя красивой не только внешне, но и в целом. Это первый раз после моего приступа, когда я смогла посмотреть на себя и не чувствовать стыда.

И, наконец, рассказываю ей о том, как мне тяжело расставаться с Брэкстоном и что я люблю его, но не хочу ее оставлять. Когда она наконец отвечает, я превращаюсь в комок соплей и икоты.

— Скайлар, ты нашла кого-то и можешь начать новую жизнь для себя. Я не достаточная причина для тебя, чтобы отказывать себе в этой радости.

— Но ты моя семья, — возражаю я.

— Да, но у тебя есть шанс создать свою семью. Ты не должна отказываться от этого ради меня. — Она отстраняется, беря меня за плечи. — Послушай, возвращение сюда не пойдет тебе на пользу. У меня есть семья, мое образование и полноценная жизнь, к которой я должна вернуться. У тебя есть воспоминания о лучших временах. Находиться здесь без твоих родителей будет трудно, и как бы сильно я ни хотела остаться рядом с тобой, не смогу быть с тобой двадцать четыре часа в сутки. С Брэкстоном у тебя может быть семья и новые воспоминания.

— Он хочет детей, — говорю я категорично.

— Ой. Ну, я понимаю, что поначалу это может быть отстойно, но если он действительно любит тебя, это не станет проблемой.

— Что, если я улечу с ним, а он не захочет меня? — Я опускаю голову, ненавидя все в этом разговоре. — Что, если это огромная ошибка?

— Тогда ему нужно вернуть тебя мне.

Я одариваю ее слабой улыбкой.

— Это так просто, да?

— Это для меня. — Она снова обнимает меня, на этот раз крепче, чем раньше. — Я буду скучать по тебе и не могу поверить, что отпускаю тебя, но хочу, чтобы ты была счастлива, и если ты останешься, ты станешь горевать не только о своих родителях, но и о Брэкстоне. Ты уже так много потеряла, так что не теряй и его тоже.

— Я потеряю свою сестру.

— Ты никогда не потеряешь меня. Я просто буду за целую галактику отсюда, — говорит она с усмешкой.

Смех вырывается у меня, несмотря на эмоциональный ураган, бомбардирующий меня.

— Когда ты так говоришь, это звучит не очень хорошо.

— Я знаю.

В воздухе разносится какофония голосов, быстро множащаяся. Я немедленно вглядываюсь в лицо Брэкстона в поисках подсказки о том, что происходит. Однако его взгляд направлен не на меня. А к группе дравийцев, которые выходят из незнакомого шаттла.

Глава 14

— Что происходит в этом мире? — говорю я, и Камилла кивает в знак согласия.

Их стало больше здесь, на Земле? И с какой целью?

— Пойдем, — восклицаю я, беря Камиллу за руку.

Мы возвращаемся к Брэкстону, и он тут же пронзает меня взглядом. Но вскоре отводит глаза в сторону, на свиту дравианцев, которые направляются к командиру «Чарвикса». Один воин подходит прямо к Брэкстону, его лицо — нечитаемая маска.

— Колтон, — приветствует Брэкстон, слегка наклонив голову.

— Брэкстон.

— Как Натали?

Колтон скрещивает руки, при этом его губы сжимаются. — Она расстроена тобой и хочет, чтобы ты немедленно вернулся на Наджари.

Услышав о другой женщине, которая знакома с Брэкстоном настолько, чтобы требовать подобного, я напрягаюсь. Неужели я все это время была идиоткой, думая, что на его планете его никто не ждет? Должно быть, я ошибаюсь в своих мыслях, но это не мешает мне почувствовать раздражение в сердце.

— Я оставил записку, — сообщает Брэкстон.

— Ну, этого было недостаточно, — рычит Колтон. — Дети скоро должны родиться, а она без нужды беспокоится без твоего присутствия. Ты обязан вернуться со мной.

Дети? Больше одного? Черт.

Как будто Брэкстон чувствует мою боль, обхватывает меня рукой за талию и притягивает к себе. Колтон поднимает бровь, и Брэкстон возвращает ему прямой взгляд.