Дракон выбирает с прицепом

- А теперь сама! - предложила я Злате, отключая диктофон. Мама, между прочим, очень хитрая! Мама стихотворение сама выучила!

- Я забыла начало, - пробурчала Злата, рисуя фломастерами что-то размашистое и по - детски нервное.

- Рыыр… - напомнила я, понимая, что сейчас соседи через стенку подсказывать будут. - Ну! Ры…

- Ры… ыр, - робко произнесла Злата и с ужасом посмотрела на меня.

- Еррры, - намекала я, чувствуя себя экспертом в драконьем наречии. Зато теперь я знаю, что утренний рычащий зевок - это ни что иное, как “гордый взлет”.

Вместе мы кое-как осилили четверостишье. И вот что странно! Стоит нам начать рассказывать стишок вместе, так Злата все знает и даже поправляет меня. А вот если одна, то все. Глаза, как у Шехерезада. Правый - ужас, левый - паника.

С горем пополам мы добили этот стих. Соседи давно притихли. Не было слышно ни скандала, ни истерик, ни бьющейся об кафель посуды. Ну еще бы! Рядом с сумасшедшими нужно вести себя тихо и осторожно.

Сон подкрался незаметно, а я умостилась на диване рядом с дочкой. На сон грядущий мы еще разок повторили стишок, с чем и уснули. Мне снилось сладкое рычание на ухо, от которого даже мурашки падали в обморок. Они уже не бегали, а томно ползали по мне.

- Мама! Вставай! - крикнул голос дочки мне на ухо. Я открыла глаза, словно совенок, который променял день на ночь по очень хреновому курсу.

Злата уже гарцевала по квартире, рыча и что-то мурлыча. Я стояла в халате возле кофемолки. Пара глотков свежесваренного кофе, и я поняла, что запах не тот, и вкус не очень. Я посмотрела на кофемолку, видя в ней измельченный кошачий корм. Зато Шехерезад смотрит на горсть кофейных зерен в миске и страдает на своем, кошачьем.

- Мама! Скоро занятия! - скакала вокруг меня Злата, пока я приводила кухню в порядок. - Мама, а мы успеем? Мы точно успеем?

Конечно успеем! Не зря же мы целый день учили этот стих! Мы сейчас как выдадим его! Пусть все знают, что мы - молодцы!

- Доешь сначала! - строго произнесла я, видя, как Злата отталкивает от себя блинчики и пытается умостится в кресло. Я экстренно уносила тарелку, рисовала знак на стекле, чувствуя, как магия постепенно входит в мою жизнь. Если раньше мне казалось это: “Ой! Кошмар какой!”, то сейчас это, как два пальца обметать!

- Ну что ж! - прокашлялся голос старенького преподавателя. Он сам выглядел сонным. Злата ерзала от нетерпения. По ее лицу я видела, как ее распирает желание поделиться стихотворением. - Отлично! Меня видно? Слышно? Ну- с! Начнем с проверки домашнего задания! Думаю, что вам не составило труда его выполнить.

Ага! Не составило! Но мы - люди гордые, так что виду подавать не будем!

- Кто первый хочет рассказать стих? - спросил учитель, пока я тревожно высматривала детей. - Злата тут же подняла руку.

- О! Ну, давайте! - послышался потеплевший голос преподавателя. - Я прямо сяду и приготовлюсь слушать! Можете начинать, Злата!

И Злата начала! Прямо как мы учили! С интонацией! Я стояла за зеркалом, подсказывая ей и нервничая так, словно от этого зависит все.

Кое-как, почти не сбившись, с горем пополам мы дошли до финала. Финальный аккорд,катарсис, и… тишина. Потом послышалось покашливание преподавателя, а следом взорвался родительский чат… Что такое? Что не так?

Глава 42

Дьявол создал родительские чаты, искусил слабоумных и блаженных писать в них о наболевшем. Но раньше мне так не казалось. Мне казалось, что это – крайне полезные ресурсы, откуда можно почерпнуть много важных сведений.

То, что со стишком что-то не так, стало понятно, когда драконы занервничали всем чатом. «Вы это слышали! Какой ужас!», - шептались сообщения. «Я заткнула своему ребенку уши! Ему еще рано знать о таком!», - негодовала одна мамаша.

О чем таком?!

Первым подал голос преподаватель. Он прокашлялся, поправил очки, утер платочком бисеринки пота, выдал протяжную: «Эээ!» и тут же умолк.

Прошло еще с минуту, как преподаватель предпринял попытку вернуться в наш мир из глубокой степени обалдения.

- Мы учили стихотворение вместе с мамой! – гордо произнесла Злата. – И с дядей Альвером!

Дрова, спички, керосин, жидкость для розжига! Гори чужая контора!

- Так! Что не так со стихотворением? – спросила я, понимая, что кроме преподавателя никто мне не ответит на этот вопрос.

- Со стихотворением все в порядке. Не в порядке с произношением. И, видимо, не в порядке я дядей Альвером. Вы же – не дракон, я правильно понимаю? - заметил учитель, снова утирая пот со лба.

- Что не так?! – сощурилась я, садясь на место Златы в кресло. Дочку я посадила на колени и обняла.

- Вы вообще не должны присутствовать на занятиях! – фыркнул Кляузиус. – На занятиях присутствуют только дети! Я вас еще не вызывал!

- Считайте, что я сыграла на опережение! – ехидно ответила я. – А теперь объясните что не так?

- Если быть точным и непредвзятым, то в стихотворении дракон предлагал сделать с камнем то, что в первую брачную ночь делают молодожены. А потом выбросить его, как гадкое непотребство. И с облачком, и с солнышком, и со всем, что встречалось в стихотворении дракон, предлагал немедленно согрешить разными способами!

- Мы учили стихотворение вместе с мамой целый день! – гордо повторила Злата. – Нам помогал дядя Альвер!

Вот тут чатам стало совсем плохо. Я даже положила сверху на телефон подушку.

- Тут дело в глаголе любить и … любить по-другому! Они имеют незначительные различия в произношении. В первом случает там слышится буква «х», во втором она не произносится, зато «р-р-р» более раскатистое, - снова произнес преподаватель. – К сожалению, я не могу поставить вам отличную оценку. Ставлю удовлетворительно. За старания! В следующий раз попрошу быть внимательной…

- Что это значит! – возмутилась я, – У нас в семье нет тех, кто говорит на драконьем языке! Для меня вообще ваши … Хырррыыхыр - сосед – курильщик прокашливается и мотоцикл под окном заводится!

- Хыр-р-р-р! – прорычала Злата, обижаясь.

- Исправляю на неудовлетворительно! – обиженным голосом выдал Кляузиус. – За оскорбление преподавателя. Это ж надо! Сначала мать оскорбила почётного преподавателя, потом дочь! Ужас какой! К тому же я слышал, как вам подсказывали!

- Кто?! – возмущенно спросила я, осматривая квартиру на предмет завалявшегося там дракона.

- Не знаю, кто – то до сих пор рычит на заднем фоне! Я что? Не слышу? – истеричным голосом обиженного специалиста выдал Кляузиус.

- Это не рычит! Это холодильник на помойку просится! – возмутилась я, обнимая расстроенную дочь и слушая утробное дребезжание.

- Так передайте вашему холодильнику, чтобы не подсказывал! К тому же я слышу, как он не про помойку и не просится! Он повторяет про облако! - прокашлялся Кляузиус.

Ну, про облако, так про облако.

- Так что вам следует подумать над своим поведением! – обижено – дребезжащим голосом заметил преподаватель, что-то отмечая в журнале.

- Так! Одну минутку. Сейчас выйду из афига, и зайду к вам! – послышался голос, а я увидела, как волшебное окошечко увеличивается. Рядом с зевающим Вивернелем вырисовывается силуэт. И вырисовывается он из шкафа.

Глава 43

- Уважаемый , Кляузиус! – послышался свирепый голос, а я впервые видела его таким. Нет, я уже видела его ярость, злость, глаза, полыхающие пламенем, но сейчас мне казалось даже хорошо, что у нас обучение дистанционное.

- А! Альвер Эберхарт! – прокашлялся преподаватель, протирая очки. – Вы что-то хотели сказать?

- Погодите! Девочка весь вечер учила стихотворение! Она старалась! Она забыла про игры, про прочие приятные для ребенка вещи, уча стих, который вы задали. И вы ставите ей столько же, сколько ставят лентяю, который один раз открыл учебник, запомнил два слова, и снова закрыл его? – возмутился Альвер.

- Я не вижу достаточно старания! – произнес Кляузиус. – Если бы девочка проявила старание, то такое позорной ошибки не было бы!

- Это вы просто привыкли, что дети свободно разговаривают на драконьем языке! - прорычал Альвер. – Что они уже приходят в Академию, умея читать и писать на драконьем! Мне кажется, что за это время вы уже разучились учить и объяснять! Почему учить драконий язык с ребенком должны родители, а деньги платят вам! За что? За то, что вы бегло расскажите про правила, ткнете в учебник «выучить вот это, прочитать вот это и…»

- Что вы такое говорите?! – зашелся от возмущения преподаватель.

- Для девочки это была первая в ее жизни оценка! Первая! – прорычал Альвер. – И сразу тройка! На тебе!

- Насколько выучила, настолько и получила! И я не считаю, что оценка – это трагедия! Она может ее исправить! – заметил Кляузиус, глядя недовольным взглядом на Альвера.

«Дай ему папа!», - увидела я сияющее лицо Вивернеля. – «Врежь ему по самооценке!».

- Я сейчас брошу все, прилечу в Академию и исправлю оценку! – заметил Альвер, явно куда-то засобиравшись. – Или вы не знаете, что случается с драконами, когда случаются подобные ситуации. Особенно в таком молодом возрасте!

Неужели он и правда полетит в Академию! Это чтобы заступиться за Злату?

Малышка хныкала на руках, а я утешала ее словами, что оценка – это пустяк, ерунда, что это просто циферка, которая ничего не значит. И никто ее ругать за плохую оценку не собирается. Ни в коем случае.

- Не надо, не плач,- прошептала я, видя, как глаза Златы наполнились слезами. – Давай мы сделаем вид, что это оценки не было! И дядя ничего не говорил!

- Замолчи! – рыкнул Альвер, сверкнув глазами уже на меня. – Сейчас же!

Злата заревела так, что, казалось, соседи сбегутся заколачивать нам дверь. Я не понимала, что происходит. Что я не так сказала?

«О, богиня! Разве можно такое говорить ребенку?» - взорвался чат.

«Я бы никогда не сказала такого своему сыну!».

«Как ребенку жить после этих слов! Я бы уже давно потеребил органы опеки, чтобы они занялись этой семейкой!», - недоумевала я, читая сообщения. Они сыпались, как из рога изобилия. Одно возмущенней другого.

Что я не так сделала? Что я не так сказала? Кто-нибудь мне объяснит?

Глава 44

Пока драконы обещали потеребить всякие органы, я искренне недоумевала, в чем дело?

- Злата, - прошептала я, целуя в висок дочку.

- Так! – послышался старческий кашель и знакомый голос ректора. – Я здесь! В чем дело?

Поверх всех окошечек расползалось одно единственное. Ректорское. Руки, покрытые чешуей, лежали на бумагах. Сам же ректор «плавал». Он как бы пытался оставаться человеком, но в то же время черты лица его расплывались, появлялась чешуя, морда вытягивалась. В этот момент ректор брал маленькую дымящуюся кружечку. Это напоминало крокодила, изволившего сербнуть чаем. Пасть тут же превращалась в рот, чтобы он мог сделать глоток, и все повторялось заново.

- Вы заболели? – всхлипывая, спросила Злата.

- О, нет, дитя мое! – умилительно заметил старик, глядя на кружку. – Драконы почти не болеют! Редко- редко. Драконий кашель, погубивший десяток рыцарей, причем, случайно. Ну и еще парочка болезней.

- Одна болезнь рискует появиться прямо сейчас! – прорычал Альвер, перебивая.

- Просто, чем старше дракон, тем , порой, тяжелее ему находиться в человеческом облике. Мне много тысячелетий, поэтому мне уже не так-то просто держать собственную магию… - закончил ректор.