Муза или служба прокачки героев

— Это было частью лечения?

— Верно, — просто ответил он. — Так лучше?

Хуже. Ей стало хуже. Он делал ее хуже.

— Да, спасибо.

Все еще находясь так близко друг другу, что их колени сталкивались, он кивнул на книгу.

— Как тебе?

— Увлекательно, — подобрав нейтрально-положительный комментарий, муза зажевала щеку и часто заморгала.

Сет закатил глаза.

— Ты не умеешь лгать. Все так плохо?

Он не злился и не был обижен. Он был слишком пьян в тот вечер, чтобы выбрать для нее достойный подарок, но Рэй все равно благодарна ему.

Она издала смешок и покачала головой.

— Вовсе нет, просто это не моя специальность, но это действительно… увлекательно.

***

— Почему ты выбрала его, а не меня.

Наместник вытянул руку вперед и захватил в горячий плен ее ладонь, лежащую на столе. Сегодня она снова пришла в таверну, бездействие в четырех стенах убивало Рэйчел, и она стремилась затеряться среди героев, наблюдая и подмечая детали. Она сама не поняла, как снова оказалась за одним столиком с наместником, и почему беззаботно пила с ним, забывая о миссии.

— Не принимай это на свой счет, это был мой своеобразный протест против системы. Мне казалось, что таким образом я смогу изменить свою судьбу.

— Твой протест засчитан, — торжественно поднял Райт очередной бокал. — Но что мешает тебе выбрать меня сейчас, когда твоя судьба уже изменилась?

Опьяненная сладким вином и обаянием Райта Блэка муза, однако, всерьез задумалась над ответом. Сейчас, зная Сета Уайта так, как никто другой, она считала, что это не был слепой выбор. Она просто не могла поступить иначе, так было правильно, нужно.

— Ты просто перепутал меня с другой, — покачала головой Рэй, отставляя наполовину опустевшую бутылку в сторону. — Думаешь героиня твоего сердца я? Потому что другая? Не такая как все? Я знаю этот прием, Райт, это я пишу любовные истории. Просто Рэйчел Белл свалилась на твою голову раньше истинной судьбы. Я не та героиня, которая должна быть рядом с тобой.

— Сету ты сказала тоже самое?

Она закатила глаза.

— Сету бесполезно что-то говорить.

— Так почему ты решила, что я другой?

Верно, оба героя были решительно настроены взаимодействовать с музой, но если Райт Блэк всегда был для музы орудием по написанию книги, то Сет Уайт просто был рядом, и она затруднялась сказать, в какой роли. Он больше не был ее подопечным, советником или другом, он стал ее опорой в этом мире, равным ей.

— Потому что мы похожи. Оба властолюбивы, расчетливы и ненавидим проигрывать. Мы поймем друг друга, будем отличными друзьями и коллегами, возможно любовниками. Но со времен мое место займет другая блистательная героиня, и ты пожалеешь, что предал мое доверие. Так давай выберем другой путь, на котором нам просто хорошо вместе.

Рэйчел не знала, о чем думал Райт, на лице героя, не привыкшего отступать читались сожаление ми разочарование, однако, он готов был подумать над ее словами.

— Значит, друзья?

— Друзья.

Они улыбнулись друг другу, разъединяя руки.

Спустя час она брела по дороге, над ее головой поднималось облако пара. Она дула в воздух и любовалась белым дымом, что окутывал ее блаженное лицо. Голова приятно кружилась и была легкой и пустой как никогда, и Рэйчел Белл смело записала умеренный алкоголизм в список приятных вещей в своей полной новых ощущений жизни. Она добралась до дома Сета позднее, чем обычно, собственные ноги казались ей ватными, а оттого непослушными, и всю дорогу в ее груди клокотал беззаботный смех.

Три ступени отделяли Рэй от входной двери, но в этот раз она насчитала в два раза больше. Муза ввалилась в гостиную, спотыкаясь об ботинки Уайта и вместо привычного ворчания лишь глупо захихикала над своей неловкостью. Она застала блондина в своем кресле за чтение единственной в доме книги и нельзя сказать, кто из них двоих был удивлен больше при виде другого.

— Ты поздно, — мужчина захлопнул скучную книгу с таким облегченным видом, словно только и ждал ее возвращения, но стояло ему пару раз втянуть носом и оглядеть застывшую обутую музу во все еще наглухо застегнутом пальто, как его изумление сменилось ехидством.

Прикусив нижнюю губу, он с прищуром произнес:

— Вижу ты хорошо повеселилась.

— Ты читаешь? — ее восторженный возглас и искрящиеся любопытством глаза заставили обычно невозмутимого Сета смутиться, и она с залюбовалась румянцем на его бледных скулах и неуверенным выражением лица.

Ее восхищение способностям мужчины к чтению казалось ему преувеличенным, жалким, будто это считалось каким-то достижением от него. Могла ли она хвалить Райта за его технику чтения? П-ф-ф. Это даже звучало смешно, но Сета она хвалила и за ведро с водой и за чистое полотенце. Иногда он чувствовал себя настоящим идиотом рядом с ней, не способным на то, чтобы быть с ней на равных.

«Хотя, учитывая ее любовь книгам, возможно, в этом заключался ее маленький фетиш», — рассуждал Сет.

Если бы только Рэй могла читать мысли, она бы ужаснулась тому, как близко он подобрался к истине. Она ни за чтобы не призналась ни одной живой душе, что ее возбуждало любое его взаимодействие с текстом. Ей нравилось его письмо, Уайт обладал рванным почерком с наклоном вправо. Она часто наблюдала за резкими движениями его запястья и вздрагивала от волны обуявшей ее похоти, всякий раз, когда его длинные перепачканные углем пальцы нежно скользили по корешку блокнота и сильнее впивались в податливую обложку из кожи.

Был ли он столь же аккуратен и в тоже время дерзок и с книгой? Держал ли ее на сгибе локтя или обхватывал двумя ладонями? Клал ли на колени и переворачивал ли страницы столь же бережно, но резко, будто обыденно пролистывал свои старые записи? Рэй хотелось бы, чтобы его лицо было выразительным и читаемым, как и его руки. Платиновые пряди спадали на лицо, мешая обзору, глаза внимательно скользившие по тексту, загорались интересом и жаждой, а чувственные губы изгибались в усмешке и порочной улыбке…

Она шумно сглотнула и дернула за пуговицы шубы, стремясь избавиться от внезапного жара.

— Ты пьяна.

Рэй не услышала осуждения в голосе и пожала плечами, медленно и тяжело опускаясь на диван.

— Я попробовала сладкое вино, — она откинулась головой на спинку и улыбнулась, прикрыв отяжелевшие веки. В ее воспоминании бокал был полон алой переливающейся на свету жидкости. Она облизнула губы, и ее обездвиженное тело заскользило все ниже и ниже, пока ноги не вытянулись на полу, а лопатки не уперлись в диванный изгиб. Подбородок почти устроился на ее груди, и она почувствовала первые прикосновения сна. Но ловкие руки Сета, расшнуровывающие ее ботинки, не дали ей долго дремать.

— Ты не злишься? — захрипела она полусонным шепотом, и расслышала в ответ приглушенный смешок.

— С чего бы это?

— Я снова ходила к Райту, — сладко зевнула муза. — Разве ты не должен ревновать? — чтобы контролировать свой пьяный бред, муза должна была быть на три, а то и четыре бокала трезвее.

Ее ноги освободились, и руки Сета переключились на шубу, шарф, свитер. Он вертел ее как тряпичную куклу, но ее окутывал сладостный туман.

Сет коснулся спины и закинул ее ноги на диван, укрывая пледом, а затем наклонился ниже и обвел пальцем контур ее розового соблазнительного ушка.

— Ты сама сказала, что выбрала меня. Назвала меня бараном, но ведь и ты не самая покладистая из героинь, упрямая, желающая вечно быть правой. Н-е-е-т, если бы ты хотела что-то поменять, ты бы давно это сделала. Но, во-первых, ты уже зашла слишком далеко со мной, — зашептал он, и ее пронзил его низкий рычащий голос. — А во-вторых, ты всегда предана своему выбору.

***

Кончики ее пальцев покалывало от сдерживаемого желания касаться. Его вещей, его одежды, его кожи. Эта потребность возникла не сразу. Она сформировалась спустя дни бесконечных наблюдений за блондином, спустя долгие, короткие, отрывистые и наполненные откровениями разговоры.

Вот они сидят напротив друг друга за завтраком, мысли Рэй тянуться как жвачка, и она клюет носом в тарелку, медленно работая ложкой. Сет Уайт тоже не торопится. Локти мужчины лежат на столе, он снова в растянутой темно-синей футболке, что так сильно провисает, открывая слишком много бледной кожи и чуть заметный шрам, убегающий ниже. Она не замечает, что пялится, вспоминая, как тонкая рваная полоса, украшающая мужчину смотрится на его груди и гадая, как он ее получил.

Вот только он все реже смотрел на нее, а если и не находил в себе силы сдержаться, злился с каждым разом все сильнее. Не на нее, на себя. Хмурился, пряча, темные прищуренные глаза. Рэйчел же наоборот, смотрела на него чаще, просто не могла не смотреть. Потому что хотелось, хотелось касаться. Она чувствовала соль на языке, представляя на вкус его кожу, чувствовала запах мыла, хвои и мяты, когда он подходит к ней слишком близко или она к нему.

Белый цвет, ненавистный ей, манил ее. Она любила смотреть на Сета в рассветные часы, удивляясь благородной платине его волос и украдкой подмечать рыжие всполохи на мягких прядях вечерами у огня. Она бесилась, представляя, как зарывается в них пальцами, мечтая, чтобы они были такими же мягкими и невесомыми, какими кажутся.

Она сжимала и разжимала кулаки, надеясь справиться с этим чувством, но каждое вновь возникающее желание дотронуться, ощутить, копилось под ребрами и пронзало низ живота. Она терзала свои губы, теребила кудри, поджимала ноги и пыталась спать, но желание не уменьшалось. Оно росло, и муза была не в силах с ним бороться.

— Скольких парней ты превратила в плохих мальчиков? — на а последних словах его губы так медленно и искушающе изогнулись, что она фыркнула.

Он делал это часто с ней — заставлял смотреть на то, как двигаются его губы, подразнивая и намеренно задавая глупые и смешные вопросы.

— Я не меняю личность героя, лишь направляю его в одну из сторон.

— И многих ты толкнула на сторону зла?

— Ни одного. Злодеи, как тебе известно, долго не живут и не столь привлекательны для читателей.

Он самодовольно усмехнулся, точно зная, что она могла подумать, нет, она точно думала, представляла….

— Что ж, я мог бы…

— Мог бы, — теперь уже она не удержалась от тонкой, невероятно хитрой улыбки и одарила его оценивающим, скользящим по фигуре взглядом. — Совершенно точно мог бы им быть. Но не в этом раз.

В это раз его тихое, мерно бьющееся сердце было слишком большим, подтаявшим от обожания, сверкающего в голубых глазах своих псов, а рядом с ним была она. Та, кто поселилась не только в его доме, но и в его груди, в его мыслях, в его снах. Он как никто другой умел бескорыстно любить.

Сет Уайт не убивал Милуну, и как только Рэйчел пришла к этому выводу, ей приснился новый сон.

***

Мужчина шел быстро и уверенно, волоча за руку замерзшую до онемения девушку, что спотыкаясь и падая, тормозила их побег. Это была гонка на выживания. Там, на поляне, где Милуна встретилась Сетом, был кто-то еще, тот, кто следил за Сетом. Прогремевший выстрел спугнул преследователя, и дал героям шанс скрыться.

Сет отлично ориентировался в темноте, а деревья, помеченные ранее, вели их все глубже в лес, пока они не достигли небольшого холма. Отбросив ружье, герой принялся рыть руками снег, не щадя ладоней, пока не добрался до небольшого затвора и не распахнул люк.