Я - богиня ни свет, ни твоя

Глава восьмая. Девушка в свобственном соку

Желудок благодарно переваривал пищу, а я терпеливо ждала, когда начнется еще один акт моего представления. Подумать только! Я чуть не согласилась принадлежать ему! Как удачно все получилось.

Дверь открылась, свечи дрогнули, а я лежала в томной позе, чувствуя, как томятся и обтекают овощи, а подо мной разливается лужа супа.

- Красота, - усмехнулся Бог Порока, подходя к первой попавшейся «тарелке». Ее живот дрогнул, когда по нему скользнул когтистый палец, смазывая соус. Палец прикоснулся к красивым губам. – Какая же ты сладкая девочка…

- Куда! – возмутилась я, гневно сопя и глядя на пюре внизу живота. – Пока суп с картошкой не съешь, никакого сладкого! И с хлебом! Обязательно!

На меня не обращали внимания, склоняясь над красавицей и целуя ее намазанные чем-то сладким губы.

- Сочная девушка, - усмехнулся Бог Тьмы, сладко и эротично снимая вишенку с ее груди губами.

- Слышишь, - нагло заорала я. – Я тут тоже горю! Ешь картошку, пока горячая! И, между прочим, я тоже сочная девушка, но круче! Я – девушка в собственном соку! Со стола капает мой собственный сок! Так что, подруливай сюда с вилкой!

Бог Тьмы медленно переводил взгляд на меня, вытаскивая изо рта волосинку и кривясь так, словно это была первая волосня, которую он нашел в еде. Я что? Зря трусила шерстью.

- Куда же вы? – встревоженно привстала брошенная красавица, а с нее шмякнулся первый блинчик. Комом, разумеется!

- Слышишь, чудо в перьях, - обнаглела я, выплевывая хлебушек. – Давай, наяривай картошку! Я что? Зря готовилась? И суп слизывай! А то сейчас сладкого натрескаешься, и на основные блюда сил уже не хватит! Я еще долго картошку подогревать буду?

Бог Тьмы краем глаза покосился на меня, а игриво приподняла картошку, намекая, что это у нас коронное блюдо. Темный Бог отвернулся, проводя языком по вздрагивающей и стонущей красавице с черными волосами, которая извивалась так, словно он шел не снизу вверх, а сверху вниз. Внезапно он остановился на ее губах, что-то сплевывая и пытаясь вытащить когтем.

- Что такое? – занервничала красавица, выставляя вперед грудь. – Что-то не так?

- Ты картошку как будешь? С подливкой или без? – поинтересовалась я, понимая, что хочу в туалет. – Ты давай, ешь быстрее, а то с подливой будет!

Бог Тьмы облизывал руку, устремляясь языком к шее, а еще одна кандидатка на роль богини, томно закрыла глаза, покачиваясь в такт его ласкам.

Картошкой его не проймешь! Нужно напирать на селедку под шубой!

- Так, когда ты пальчики оближешь? Мне? – поинтересовалась я, видя, как Бог Тьмы что-то сплевывает, поворачиваясь в мою сторону. Я тут же выпятила грудь, нащупала хлебушек, лежащий рядом и размокший от супа, выставив его свечкой на груди. – Селедку под шубой будешь? Правая пятка – томатный соус. Левая – яичный! А еще у меня для тебя есть сюприз!

Он подошел ко мне, а я слегка сдвинулась бёдрами, глазами показывая обратить внимание на то, в чем лежала.

- Икра заморская, - пояснила я, понимая, что отбила мужику аппетит, видимо, навсегда. – Кабачковая!

- А почему ко мне не подошли! – горестно всхлипывала одна из красавиц, до которой еще не добрался аппетит моего пернатого недруга. – Так нечестно!

- Милая, он еще никак от икры кабачковой не отойдет! Вот отойдет, тогда подойдет! – утешила я бедняжку, видя, как вздрагивают губы Бога Тьмы. – Не держи свои чувства в себе! Я знаю, что я – фаворитка отбора! Давай, налетай, мой птенчик! Клюй меня ложкой! Да! Кстати! Если хлебушка не будет хватать – посмотри в моей правой подмышке!

Я решила добить его, навсегда отучив есть с немытых рук и тел!

- Но это еще не все, - заметила я, глядя на его бледность. –Волоса-волоса, посредине колбаса!

Я сделала похотливое движение лохматыми бедрами, а сквозь картошечку появился кончик колбаски.

Видимо, Бог Тьмы уже поел. Поклевал, как птичка! Тяжко выдохнув, он посмотрел на меня желтыми глазами, которые сузились от гнева.

- Вот зря я сказал, что участниц выбрасывать не будут. Что они сами уйдут, когда поймут, что с них достаточно, - огрызнулся Бог Тьмы, разворачиваясь и улетая под темные своды зала.

- Он улетел, - вздохнула я, доедая пирожное и провожая его взглядом. – Но обещал вернуться…

Нас всех согнали со столов и развели по комнатам. Я тут же прошлепала в сторону ванной, опускаясь в нее и чувствуя, как мокнет шерсть. Осколок лежал на ободке купальни, покрывшись капельками воды.

Я мыла себя, как вдруг… Не может быть! Мои руки стали прежними. Что? Как? Где мой мех? Я ощупывала себя со всех сторон, понимая, что чары спали.

- Эй! – возмутилась я, тряся зеркальце. – Давай, возвращай мне шубу!

- Тебе нельзя мокнуть, - прошептало зеркальце, умирающим лебедем. – Как только на тебя льется вода, ты тут же становишься собой…

- Давай, возвращай меня обратно! Я еще не насладилась местью! – цедила я, растирая запотевшее зеркало и видя свое отражение.

В дверь стучались, а я вздрогнула, инстинктивно пряча грудь руками и сводя колени.

- Вас хочет видеть Бог Тьмы, - послышался глухой голос, а я занервничала, выскакивая из ванной и вытираясь полотенцем. Вода текла с меня рекой, а я чувствовала холодок озноба.

- Давай же! – яростно трясла я зеркало, которое разговаривало со мной так, словно на последнем издыхании. – Или я прямо сейчас подавлю в тебя восстание прыщей!

Зеркало что-то мямлило, пока я соображала со скоростью стука в дверь.

- Свет мой зеркальце, скажи, - ядовитым голосом прошептала я, пытаясь нацепить на себя покрывало и ужасаясь торчащим ногам. – Да всю правду наложи! Кто на свете всех мертвее, холоднее и белее!

- Погоди, - икнуло зеркало, пока я мысленно провожала себя в последний путь. – Сейчас…

По моему телу побежала реденькая и жалкая шерстка, а я напоминала себе плешивого мишку, от которого накатывала необъяснимая ностальгия по чему-то забытому.

- Быстро открыли дверь! Иначе вы признаете тот факт, что отказываетесь участвовать в отборе, - произнес голос. Я принюхалась, понимая, что шутками не пахнет.

- Открываю, - жалобно прошептала я, спуская одеяло и понимая, что выгляжу так, словно меня бороздил беспощадный лишай. Шерсть росла местами, клочьями, кусками. Вид у меня был болезненный, жалостливый, очень располагающий к почесаниям.

Я открыла дверь, обреченно глядя на жреца. Идея кралась медленно, при виде того, как от меня брезгливо шарахнулись. Уголки моих губ дрогнули, но я нежно лелеяла идею, заворачиваясь в одеяло и следуя за посланником.

Коридорчики петляли, ступеньки нервировали, а идея, которая заставляла меня мерзко улыбаться, грела мою озябшую от разочарований душу. Огромный зал встретил меня полным сбором. Девушки в драгоценностях и неглиже стояли рядком. Что? Неужели никто не хочет покинуть нас? Жаль…

Бог Тьмы восседал на троне, а я накинула одеяло, занимая почетное место среди девушек. Драгоценности сверкали у них на груди и руках. Что?!! Тут еще дарили, а я не в курсе? Ничего, у меня есть самый лучший подарок!

Темный Бог молчал, а я погладила по руке трясущуюся соседку.

- Ничего, - утешила я, глядя на то, как она нервно поджала губы. – Его фантазия не безгранична… Не раскисай…

Я ткнулась к еще одной соседке, которая дышала, как насос, пытаясь скрыть волнение. «Все будет хорошо!», - гладила я ее по руке, чувствуя, как начинаю улыбаться. Вот такой я светленький человечек. Даже конкуренток готова утешать!

- Я смотрю на ваши роскошные тела, любуюсь каждым изгибом… - сладко произнес Бог Тьмы, не сводя глаз с ослепительной наготы. – У меня появляется столько удивительных фантазий… Темные мечты, рожденные поцелуем. А теперь я хочу, чтобы каждая из вас подошла ко мне и рассказала о своих темных мечтах… Что бы вы хотели, чем могли бы меня удивить. И та, чья мечта покажется мне самой соблазнительной, получит больше, чем просто драгоценности.

Я! Я! Я! Главные соблазняльщик! Сейчас я тебе фрикасе вспомню!

- Иди ко мне, не бойся, - прошептала тьма, разрастаясь за троном, а шатенка сделала неуверенный шаг в сторону окутанного тьмой трона. Украшения прозвенели, а она стояла перед троном на расстоянии вытянутой руки.

- Я мечтаю о том, - прошептала Сапфир, сложив руки на груди. – Чтобы ты был дерзким охотником, а я – добычей… Представь себе. Лес, я бегу в белом платье…

Это мы уже проходили! Главное, после фразы: «Постой, светлячок» не сбавлять скорость, а открывать второе дыхание!

- Мое роскошное платье рвут беспощадные ветки, - с придыханием произнесла красавица, устремляясь к будущему охотнику. – А потом… потом, я ставлю ногу на листву, и…

- Ежик! – радостно заорала я.

- Какой ежик? – удивилась красавица, глядя на меня с высокомерным презрением человека, два раза посетившего тренажерный зал.

- Обычный. Под ногой! – улыбнулась я, намекая, что пора продолжить увлекательный рассказ.

- Ты хватаешь меня сильными руками, прижимаешь к себе так цепко и крепко, как самую сладкую добычу, валишь на листву, а там… - задыхалась Сапфир, обнимая себя двумя руками.

- Ежик! Все тот же! Нигде от вас покоя нет! – продолжила я, радостно кивая из своего покрывала. На меня решили не обращать внимания, и продолжить рассказ о том, как несчастная жертва пернатого произвола, честно пытается одновременно и убежать, и отдаться.

- И наш одновременный стон нарушил тишину спящего леса, - закусила губу красавица, проведя рукой по обнаженной груди.

- Ежик! – громко простонала я, глядя на нее с сочувствием. Красавица удостоилась сладкого поцелуя, а я гневно засопела. Ничего! Будет и на моей улице праздник!

Следующая красавица, кажется, Рубин, плавной походкой двинулась в сторону трона.

- О, мой повелитель, - сладко прошептала она, опускаясь на колени. – Я мечтаю о том, чтобы вы взяли меня прямо при всех… На черном троне... Я хочу, чтобы на это смотрел весь мир, когда вы несете меня на руках, покрывая поцелуями, садитесь на трон…

- А там … ежик, - гаденьким голосом произнесла я. – Милая, он из лесу только вернулся. Ежа на заднице принес! Все! Молчу, молчу, продолжай… Мне реально интересно… Обещаю молчать!

Я сделала вид, что зашиваю себе рот, вставая на носочки от нетерпения. Кажется, Аквамарин, уже подлезла к Богу Тьмы, рассказывая о том, как он спикирует на нее с высоты и схватит ее своими когтями…

- Как… как суслика, - всхлипнула я, растирая мнимые слезы. «Ты поднимаешь меня на самый верх», - страстно шептала красавица, поглаживая колено Бога Тьмы.

- Простите, не могу… Ты сколько весишь? Килограмм шестьдесят? С грудью - семьдесят, - зарыдала я, трубно сморкаясь в покрывало. – Птичку… Жалко…

Вот стану снова богиней, вот дождусь, когда один гордый орел направится сидеть на белом пике под монотонное урчание бачка «вершины», как закрою его там! Мне проще туалет перенести или в храм бегать по нужде! Будет у меня приемник, настроенный на волну ненависти! Хоть не скучно будет.

- А потом ты дерзко схватишь меня из темноты, - с придыханием прошептала Изумруд, простонав так, словно очень хочет в туалет. – И утащишь во тьму… Наши тела сольются воедино в порыве изнеможения и страсти… Каждый твой толчок будет отдаваться во мне сладостным стоном…