Связующее звено

Глава 23. По ту сторону

Дойти до заправки оказалось очень непросто. Мало того, что погода испортилась? и снег сменился мелким дождем, так и продираться через лес пришлось с огромным трудом.

Поваленные деревья, густой кустарник, обильная мелкая поросль, падающие за воротник капли — все это делало наш путь невыносимой полосой препятствий. Сравнить с ухоженным лесом вокруг моего поместья — небо и земля! И в результате расстояние чуть меньше километра мы шли почти час. Хорошая разминка.

Разговаривать не было ни сил, ни желания. Примерный план Трубецкой обрисовал еще в машине, и я не видел смысла вести какие-либо беседы на этот счет. Все остальное же было несущественным.

Но и брести в полнейшей тишине мне тоже не хотелось. Однако, пришлось. Ровно до того момента, пока мы не добрались до заправки.

— И что ты будешь делать дальше? — поинтересовался я. — Допустим, за двадцать минут ориентировки на нас еще не дошли сюда. Но ты же не собираешься угонять автомобиль?

— Это не так сложно, как кажется, — ответил шпион. — Надо лишь дождаться...

— Может, лучше автостопом? Не хочу я угонять машину.

— Тс-с, не ори так.

Мы вышли на асфальтированную площадку позади заправки. Машин было немного.

— Лучше на ту сторону, — я махнул рукой, указывая на заправку, что расположилась через дорогу. — Не придется разворачиваться.

— М-м, да. Верно, — шпион отряхнул пальто от капель и мы, постоянно озираясь, прошли к дороге.

Нехорошая ситуация, в которой я оказался впервые, тяготила. Может быть, никто меня не разыскивал — едва ли люди, способные достать две тонны золота, будут разговаривать с органами. И все же неприятные ощущения от мнимого или настоящего преследования мешали сосредоточиться.

Мы перемахнули через отбойники, выбрав подходящий момент, когда машин на дороге осталось мало, и вошли на территорию второй заправки. Когда мы добрались до самих колонок, по трассе в сторону Владимира промчались с сиренами несколько полицейских машин.

— Хотя бы не военные ищут, — пошутил я. — А то мне показалось, что те четверо действительно военными были. Или служба безопасности. Или кто-то вроде. К тому же в полиции у тебя есть знакомые. И с пытками там не так страшно. Наверно.

— Везде все одинаково, — неожиданно признался Трубецкой. — И если сравнивать наши миры, и если сравнить различные службы. Признания добывают любыми способами. Заметь, не правду. Признания. Как только ты попадаешь по ту сторону закона, никакие права больше не действуют.

— Я помню о несчастном, которого ты разделал в моем подвале. Поэтому попасться кому-либо опасаюсь исключительно из-за пыток.

— Поэтому давай-ка побыстрее вернемся в город, — Трубецкой подошел к одному из автолюбителей: — Добрый день. Не подбросите до города?

— Я мимо еду, извините.

— Ладно, — шпион направился к следующему, но тоже получил отказ.

Третий запросил пять сотен и был вежливо послан Павлом в пешее путешествие. Четвертой оказалась молодая девушка на маленьком «пежо». Шпион перехватил ее, едва она вышла из автомобиля:

— Нам бы в город, — быстро проговорил он. — Подбросите?

— М? — девушка отбросила с лица светлые волосы и внимательно посмотрела на Павла, а потом на меня. Я махнул рукой. — В город? А куда именно?

— Да можно в центр, — добавил я. — А там мы доберемся, куда нужно.

— Только заправлюсь, — девушка улыбнулась.

— Мы подождем, конечно. Но нам нечем расплатиться, деньги...

— Бросьте, это же дорога. Сегодня помогаю я, а завтра — мне, — она опустила глаза и пошла к кассе.

— Кого-то она мне напоминает, — сказал я Трубецкому. — Но что-то сбивает с толку.

— Такое часто бывает. Ты ведь встречался со своим двойником. У многих они есть.

— Ты так говоришь, будто встречался здесь с другим Павлом Трубецким, — усмехнулся я, наблюдая за блондинкой возле кассы. Та вела себя совершенно спокойно.

— Можно и так сказать. Видел его могилу. Он решил стать солдатом удачи, — шпион пожал плечами. — В этом мы чем-то похожи, но ему меньше повезло.

— Сочувствую.

— Чему? — теперь настал черед Павла веселиться. — Одной копией больше, другой меньше. Представь, что ты попал бы в наш мир — а твоя копия в розыске уже лет десять.

— Меня бы повесили?

— Не исключено. Может, даже расстреляли бы. Или тебе могло бы повезти — ты бы начал нести такой бред, что даже умалишенным бы не смогли признать. Две-три недели в больничке — и может быть... Хотя нет, все, что не подходит системе изолируется. Ты же знаешь. Кто бы официально допустил существование другого мира?

— Вы как будто с фестиваля. Или на фестиваль, — девушка воткнула заправочный пистолет в горловину бензобака и теперь смотрела на нас. — Вы же из косплееров? Или ролевиков? У меня двоюродная сестра чем-то таким занимается.

— Нет, мы не из этих, — вполне серьезно ответил Трубецкой, вызвав недоумение со стороны блондинки.

— Сейчас мало кто носит такие пиджаки, да еще и с жилеткой. Тем более все черное. Что за гангстерский фестиваль? Скажите, я хочу посмотреть, — попросила она.

— Все только для своих, извините, — не растерялся я.

Она заправила автомобиль и закрыла лючок:

— Садитесь, — с легкой грустью в голосе сказала она и постучала пальцем по стеклу задней двери.

В тесноте да не в обиде — мы с трудом поместились на заднем сиденье. Мои колени упирались в водительское сиденье, как широко я ни пытался раздвинуть ноги.

— Я — Алена, — представилась девушка и мы по очереди представились. — Так вы действительно не на какой-то фестиваль едете?

Вопрос застал Павла врасплох и потому отвечать пришлось мне.

— Нет, на самом деле, — отозвался я. — Просто нам нравится такой стиль, — теперь, когда девушка представилась, я мысленно изобразил ее с черными волосами. — А вы случайно музыкой не увлекаетесь?

— Пою, — радостно кивнула та. — Но это хобби. Из-за работы времени не хватает.

— Печально. Но, может я мог вас слышать когда-нибудь?

— Нет, едва ли. Мои записи есть только у меня, секунду, — она потянулась за флешкой, одновременно включив местную радиостанцию:

— Из-за вопиющего случая терроризма сейчас мы транслируем только новости. Без перерыва. И вот наши последние данные...

— Ух ты, — воскликнула Алена. — Что-то случилось, а я и не слышала... оставить?

— Оставьте, — согласился я. Мне тоже было интересно узнать, что натворил Эд.

— В настоящее время за медицинской помощью обратилось не меньше тридцати человек, в том числе и пятеро полицейских. О погибших нет точных сведений, но, судя по информации, которая поступает по нашим каналам, их количество составляет не меньше десяти человек.

— Кошма-а-ар, — протянула блондинка. — Уехала утром из нормального города, а теперь что?

— И не говорите, — поддакнул я.

— Количество поврежденных автомобилей превышает более ста единиц, включая патрульные. Многим из них потребуется серьезный и дорогостоящий ремонт. Страховые компании...

— А вы не знаете, что случилось? — спросила девушка.

— Не знаем. Мы сами пару часов шли от сломанного автомобиля — никто не остановился. Да и на заправке тоже. Вы — четвертая, к кому мы обратились.

— Что за день... — Алена покачала головой.

— Устроившие погром — несколько мужчин на двух пикапах. К сожалению, каких-либо особых примет мы не можем предоставить. Черные пальто по-прежнему в моде, а потому полиции проще арестовать всех модников, чем искать конкретных людей. Говорят уже о двадцати задержанных...

— Хорошо, что мы направляемся в город, — улыбнулся я. — Иначе нас бы тоже подозревали.

— Также напоминаем, что мост через Клязьму полностью закрыт для движения. А у нас в эфире один из свидетелей произошедшего...

— Никак не могу себе представить, — снова заговорила девушка. — В наше время, во Владимире! А еще чтобы не знали, кто это сделал!

— Иду, смотрю — несется джипище! Огромный! — громко вещал свидетель, своим голосом перекрывая шум улицы. — И прямо на красный, в толпу! А через две минуты второй, такой же.

— Дикари какие-то, — прокомментировала Алена.

— Нелюди, — согласился я. — Им повезет, если полиция найдет их раньше остальных.

— Да уж...

Она повела «пежо» по окружной, минуя съезд к мосту. В итоге в город мы попали через западный железнодорожный мост, проехали через юго-западный микрорайон и устремились в центр.

Я порылся в карманах и убедился, что у меня еще есть несколько монет, которые можно использовать в качестве доказательства вины профессора. Одну я зажал в ладони и долго думал, оставить мне ее молча или все же что-нибудь сказать на прощание. И выбрал второй вариант.

— Возьмите на память, — кругляш сверкнул золотом на раскрытой ладони, когда девушка притормозила на стоянке недалеко от центра города. — Может быть, эта штука поможет вам превратить хобби в нечто большее.

— Ой, вы же так и не послушали! — воскликнула она.

— Почему-то мне кажется, что ваш голос я наверняка слышал раньше. Возьмите-возьмите, — настаивал я и девушка, сомневаясь, все же забрала монету.

— Если вы придете с ней через неделю в ломбард, — Трубецкой назвал адрес, — вам подскажут, что делать с ней дальше.

— О... спасибо большое, — девушка понимающе кивнула. — Удачи вам! Чем бы вы ни занимались!

— Уверен, что сделал ей этим лучше? — спросил Трубецкой, когда она укатила прочь.

— Ты же помог мне. Значит думаешь, что мы сделали доброе дело. Пусть профессорский червонец послужит добру.

— Знаешь, что странно? Подумай, сколько действительно хороших поступков ты совершил, пока считал себя законопослушным. И вот, стоит тебе пару часов формально побывать по ту сторону закона — и ты уже творишь добро.

— И правда, странно, — съязвил я, — как будто я добра не делал.

Но все же его слова заставили меня задуматься.