Женское счастье

Глава 11

Утро герцог встретил в департаменте: сегодня должны были вернуться служащие третьего отдела, отвечающего за сбор данных о настроениях в королевстве. В коридорах управления царила суета и привычная толчея: служащие разносили горы бумаг, торопливо пробегали секретари важных чиновников, перед кабинетами глав отделов смиренно ожидали приема посетители. Привычная рутина огромного монстра, под названием Департамент тайного сыска.

— Ваша Светлость, как поживаете? — Рэмиона догонял Арвинус, главный лекарь департамента и близкий приятель герцога.

— Арв, наконец‑то ты вернулся! Потери большие?

— Эпидемия пошла на спад, но говорить о полной победе еще рано — слишком много пострадавших, — покачал головой Арвинус, — кстати, как герцогиня? Ты уже отправил ее из столицы? В ее положении нежелательно дышать сырым воздухом Танассы.

— Алиссия в Мон — Терри… Подожди, о каком положении идет речь? — мгновенно подобрался лорд Рэмион.

— Рион, неужели жена не сказала тебе о своей беременности? Ох, уж эти женщины… Всегда пытаются дождаться подходящего случая и сделать мужу сюрприз. Прости, дружище, что сразу не поставил в известность, но эта эпидемия, будь она неладна, заставила забыть обо всем. К тому же, Тремел должен был тебя предупредить.

— Он знал?

— Так, он‑то меня и вызвал к твоей супруге.

— Спасибо, Арвинус, я твой должник! — лорд Аш — Шасси хлопнул приятеля по плечу.

— Пфф, было бы за что, — отмахнулся лекарь, — береги жену!

Герцог кивнул и быстрым шагом направился к кабинету Ганта.

Стук громко хлопнувшей двери заставил лорда Тремела поднять глаза от бумаги, которую он изучал. На него надвигался разъяренный герцог.

— И тебе светлого дня! — иронично протянул Гант.

— Будет тебе и день, и вечер… И все очень светлое! — Рэмион схватил друга за грудки.

— Рион, остынь! Что на сей раз случилось? — граф пытался вырваться из крепкой хватки лорда Аш — Шасси.

— Случилось? Друг у меня случился! Скрывает от меня все, что только можно.

— И что на сей раз не так?

— Ты почему скрыл от меня, что герцогиня в положении?

— Потому что поклялся, что ты не узнаешь об этом, пока она сама не захочет тебе рассказать о ребенке. В том состоянии, в котором она была, я готов был пообещать ей все, что угодно. А ты знаешь, я привык держать свое слово.

Герцог оставил камзол Тремела в покое и отошел к окну.

— Ты понимаешь, что переходишь все границы? — тихо спросил он.

Граф ничего не ответил.

— Гант, как я могу доверять тебе, если ты скрываешь от меня все, что касается моей жены? Как я могу быть уверен, что в следующий раз не будет слишком поздно только потому, что мой друг слишком щепетильно относится к своей чести и не может нарушить данное опрометчиво слово? Ты понимаешь, как Алиссия рискует? Это наш первый ребенок, я должен быть рядом, поддерживать ее, а вместо этого, она там одна пытается справиться со всеми трудностями. Не ожидал от тебя…

Пока герцог говорил, Тремел все ниже склонял голову. Он понимал, что друг во всем прав, но не мог переступить через себя — Алиссия была для него дороже друга, он и помыслить не мог, чтобы предать ее, нарушить данное любимой женщине обещание.

— Что, Алиссия оказалась для тебя важнее дружбы? — проницательно заметил Рэмион.

— Прости, — посмотрел прямо в глаза Риона Гант.

— Ты ведь понимаешь, что меня не радуют твои чувства к моей жене? — уточнил герцог.

— Рион, это сильнее меня. Я ничего не могу поделать — герцогиню невозможно не любить, — графу тяжело давалось это признание, но он продолжил, — ты ведь понимаешь, что я ни на что не претендую? Да, и Алиссия видит во мне всего лишь друга — этакого заботливого, милого Ганта, — мужчина помолчал и добавил: — Я вижу, как она смотрит на тебя, каким светом загораются ее глаза… и понимаю, что мне надеяться не на что. Но я готов довольствоваться тем, чтобы хоть изредка видеться с ней. Большего мне не нужно.

Герцог, в ответ на признание друга, долго молчал. Наконец, посмотрев Ганту в глаза, задумчиво произнес:

— Я не буду лишать тебя общества своей жены. Постарайся держаться в рамках.

— А ты постарайся, все‑таки, поскорее вернуть ее, — не удержался от шпильки Тремел, ехидно улыбнувшись Риону.

— Постараюсь, даже не сомневайся, — решительно ответил герцог и, хлопнув друга по плечу, вышел из кабинета.

Чуть позже лорд Аш — Шасси покинул департамент и направился во дворец, откуда, спустя полчаса ожесточенных споров, вышел с подписанной королем бумагой об отставке. Глава Тайного сыска сложил с себя полномочия, несмотря на явное недовольство Его Величества и нежелание короля Нилама отпускать кузена в Мон — Терри. Герцог все для себя решил — он нужен своей семье. Время тайных ухаживаний и любовной игры прошло — на кону стоит их будущее и он не позволит жене оставаться в одиночестве. Нравится ей это или нет, но он будет рядом. Почти до ночи лорд приводил в порядок бумаги, передавая дела Тремелу, и освобождал свой кабинет от накопившихся за долгие годы службы всевозможных мелочей, важных и не очень. Скептически хмыкнув при виде скопившейся горы ненужных вещей, герцог велел секретарю вынести все во двор и уничтожить. Со старой жизнью было покончено и он, свободно вздохнув, покинул департамент. Завтра начинается новая жизнь, а сегодня…

Ночь медленно опускалась на Мон — Терри. Герцог бесшумно скользнул в спальню жены. Вопреки его ожиданиям, Алиссия еще не спала — она была в соседней комнате, у Даниона, и, сидя в кресле у постели мальчика, рассказывала тому сказку.

Ребенок крутился, капризничал и никак не хотел засыпать.

— Мам, а отец приедет? — вдруг спросил он.

— Обязательно приедет. Спи уже, егоза!

— Мам, а он правда меня любит? — не унимался малыш.

— Конечно, любит. Очень, — улыбнулась молодая женщина.

— И тебя?

— И меня.

— И маленького братика, который у тебя в животике?

— И его тоже.

— Тогда почему он нас бросил? — недоумевал ребенок.

— Данечка, сынок, он нас не бросил. Помнишь, я рассказывала тебе о его работе? — дождавшись кивка от сына, герцогиня продолжила: — Так вот, он так много работает для того, чтобы в нашем королевстве не было разбойников, чтобы и ты, и я, и много — много других людей жили спокойно и ничего не боялись.

— А как только он поймает всех разбойников, то сразу приедет?

— Обязательно, — Лиза тепло улыбнулась Даньке, — ведь мы же его ждем.

— А… — сонно пробормотал малыш, — тогда хорошо. Только ты ему напиши, чтобы он поскорее всех поймал и приехал.

— Спи, маленький, — женщина ласково провела рукой по темноволосой макушке.

Она задумчиво смотрела на уснувшего сына, а сердце тоскливо щемило. Данька так похож на отца…

— «Рэм, как же ты нам нужен…» — Лиза не заметила, как прошептала это вслух.

Герцог с замиранием сердца слушал беседу двух самых дорогих ему людей, поражаясь мудрости жены. Лисси исправляла его многолетнюю ошибку, давая сыну уверенность в том, что отец его любит и обязательно будет рядом. А ее последние слова… Они прозвучали для лорда Аш — Шасси музыкой. " Ты тоже нужна мне, любимая…» — чуть слышно откликнулся он.

Лиза недоуменно оглянулась, напряженно прислушалась и разочарованно вздохнула — почудилось. Она укрыла сына покрывалом и вышла из комнаты. В спальне ее уже ждала разобранная постель, но молодая женщина не торопилась отходить ко сну. Она бесцельно прошлась по комнате, постояла у окна, словно высматривая кого‑то, и, наконец, со вздохом опустилась на кровать. Шелк простыни показался ей неприятно — холодным. Лиза провела рукой по подушке, сминая ее идеальную гладкость, и глубоко вздохнула. Слова, которые недавно померещились ей, не давали покоя. Она, словно наяву, видела губы, произносящие это признание, ей хотелось ощутить их ласковое прикосновение и непередаваемую нежность… Лиза покачала головой и усмехнулась: — «Да, вы, барышня, и сами не знаете, чего хотите…» Ночной сон герцогини не беспокоили привычные видения — не было ни мужа, ни его томительных ласк…

Утро выдалось пасмурным и дождливым. С хмурого неба недовольно срывались тяжелые капли, ветер поднимал с земли первые опавшие листья и даже вечно бодрые пичуги попрятались от непогоды. Лиза грустно смотрела на косые нити дождя, скользящие по оконному стеклу. Данька хандрил, вчерашнее недомогание обернулось простудой и мальчик вяло играл разложенными на постели игрушками. Мэтр Риган прописал ему кучу разных микстур и постельный режим, а герцогине порекомендовал не лениться и прогуляться по парку.

— Ничего не знаю, миледи, — в ответ на ее возражения брюзжал старик, — вам необходим свежий воздух и моцион. Собирайтесь‑ка! Нечего тут сидеть, молодому лорду вы этим не поможете. Все, живо марш отсюда!

Лиза привыкла к непочтительной манере разговоров с ней мэтра Ригана. Проведенный ритуал во многом объединил их со стариком и она чувствовала, что за показной суровостью и нарочитым брюзжанием скрывается настоящая забота о ней и золотое сердце. Старый лекарь тщательно скрывал это, не подозревая, что его тайна ни для кого таковой не является — все слуги в замке знали, что мэтр боготворит Ее Светлость. Нарочито горестно вздохнув, герцогиня подчинилась приказу. Горничные, суетливо толпясь, торопливо одевали миледи. Теплый плащ, высокие ботики, тонкие перчатки… — и вот она уже за пределами замка, бодро идет по спускающейся вниз парковой дорожке. Старые деревья настолько густо срослись кронами, что капли дождя не достигали земли — в парке стоял полумрак и лишь шуршание капель по листьям нарушало ленивую тишину лесного массива. Лиза долго бродила по еле заметным тропинкам, уходя все дальше и дальше от замка. Мысли и воспоминания сменяли друг друга и девушка неспешно обдумывала последние события своей жизни. Звуки далекой охоты неожиданно вырвали герцогиню из ее размышлений. Ветер донес до нее лай собак, звуки выстрелов и переливы рожков, раздающиеся в соседнем с парком лесу. Удивленно оглянувшись, девушка поняла, что забрела в самую дальнюю часть замкового заповедника и, тихо чертыхнувшись, собралась возвращаться назад, но тут, прямо ей под ноги вылетела огромная охотничья собака. Лиза испуганно вскрикнула и ее словно окатило воспоминанием: выскочившая на обледенелую дорогу овчарка, визг тормозов, старенькая «мазда», не слушающая свою новую хозяйку… А перед этим безобразная сцена у здания суда, злющий Сергей, пытающийся доказать ей, что она все равно вернется, что не выживет без него… Лиза вспомнила, как мерзко было на душе, как злые слезы застилали глаза — она не ожидала того количества подлости, которое увидела от мужа за три месяца затягиваемого им развода. Сергей цеплялся за каждую мелочь, лишил ее всего — дома, машины, денег, заставляя понять, что без него она — никто и одна не выживет. Он угрожал, запугивал, умолял… — применил весь арсенал шантажа, не понимая, что этим окончательно убивает оставшиеся чувства. Тот день был последним в их «разводной эпопее». Несмотря на все усилия мужчины, закон был на ее стороне — детей у супругов не было, за имущество Лиза биться не стала и судья объявил их брак расторгнутым. Когда они вышли из здания суда, Сергей пытался что‑то сказать ей, но девушка его не слышала. Ей хотелось поскорее уехать и забыть все, как страшный сон. Она завела отцовскую машину, доставшуюся ей в наследство после смерти родителей, и нажала на газ. Вперед. Быстрей. Только бы не видеть больше мужа. Бывшего мужа. Старенькая «мазда», плохо отремонтированная после аварии, неохотно слушалась руля, летняя резина пробуксовывала на льду, но Лиза торопилась поскорее оказаться в родительской квартире, ставшей ей в последние месяцы настоящим прибежищем. Выскочившая на дорогу собака оказалась для девушки роковой неожиданностью — Лиза машинально нажала на тормоз, забыв, что это не ее привычный «лексус» и поняла, что больше не властна над своей жизнью. Тяжелые воды реки сомкнулись над медленно опускающейся на дно машиной…