Ведьма самых вредных правил

***

Несмотря на то что Рум был очень занят, он умудрялся выкроить время и для меня. Вот однажды я и напросилась на охоту — случилась у меня блажь. Конечно, не на ту, которую они устраивают на врагов-соседей или ради развлечения-пропитания. А на нашу с ним личную… охоту. Захотелось мне посмотреть, каков мой оборотень в кошачьей шубке.

И от того, покажет он мне вторую ипостась или нет, многое зависело. Для меня это было важно.

Приблизившись к опушке леса, посмотрела в сторону гор. Там деревья встречались редко, а значит, там я могу поиграть в догонялки с оборотнем.

— Хочешь увидеть меня в кошачьем обличье? — теплое дыхание коснулось макушки. — Хочешь, чтобы я обернулся при тебе?

— Да, — тихо шепчу в ответ. В груди нарастает трепет волнения: доверится ли он мне?

— А знаешь ли ты, что оборотни при посторонних не оборачиваются? Мы очень уязвимы в этот момент и, лишь полностью доверяя, можем пойти на этот шаг.

Я лишь прерывисто вздохнула.

— И тот, кого мы одарили нашим доверием, уже никогда не будет для нас посторонним, навсегда станет частью жизни, избранным.

— Неужели?

— Да, тогда ты войдешь в наш клан, хоть и не будешь подчиняться мне как главе. Согласна?

Надо было мне в этот момент настучать себе по голове, заклеить рот, но вместо этого я едва слышно прошептала:

— Да.

Меня мягко развернули и, отступив на шаг, Рум начал раздеваться.

Застыла в напряжении, не в состоянии оторвать взгляда от его рук. Затаив дыхание, следила за каждым движением гибких мужских пальцев. Вот они ловко подцепили края рубахи, потянули ее вверх. Медленно, сантиметр за сантиметром, обнажалось такое знакомое мне тело.

Уже мои пальцы задрожали в необъяснимом предчувствии. Я знаю, какова эта кожа на ощупь, множество раз касалась этого впалого живота, сжимала сильные плечи, задыхаясь от страсти в объятиях Рума.

Но сейчас все иначе. Словно в первый раз. Сегодня я увижу его истинным, встречусь с его сутью, с той частью его жизни, которую он обычно скрывает. Для меня больше не останется ничего потаенного в этом мужчине.

И удивительный факт — меня это волнует. Для меня это значимо.

Магией ведьму не удивишь. Она такая же часть каждой из нас, как и внутренний зверь для оборотня. Но оборот — это не магия. Вернее, особая, недоступная кому-то еще, кроме оборотней, магия. Даже для меня в этом есть что-то непостижимое и волшебное, заставляющее замереть в предвкушении. Как в детстве замираешь в ожидании чуда…

Тряхнув головой, прогнала сентиментальную оторопь. Оборотень готов обнажить передо мной душу, и не быть мне ведьмой, если не запечатлею в памяти каждый миг этого таинства. Этого знания. К которому допускают лишь избранных.

Пытливое и свободолюбивое начало во мне жаждало увидеть освобождение его зверя. Понять, как это происходит. Как тело, известное мне в подробностях, преобразится, став… Кем?

Совсем скоро я узнаю.

Рубаха уже отброшена в сторону, простые портки слетели с его ног, окончательно обнажив скульптурное, наполненное силой тело моего любовника. Взгляд, не отрываясь, скользит по нему, словно осязая. Я подмечаю каждую напряженную мышцу, легкую дрожь, пробегающую по обнаженному телу Рума.

Дыхание частое, грудь резко вздымается и тут же опадает. Руки чуть разведены в стороны, ноги уверенно стоят на земле. Взгляд уже светится звериным сиянием, чресла напряжены, выдавая возбуждение и внутреннее напряжение. Оборотень словно бы расслаблен…

Его тело и знакомо мне, и одновременно не знакомо. Мне чудится, что оно светится изнутри, наверное в ожидании так интригующего мою любознательную ведьминскую суть дива. Ловлю себя на мысли, что, вероятно, так же замираю на миг в состоянии абсолютной отрешенности, когда отдаюсь своей магии, погружаюсь в таинство очередного ритуала.

Но нет, свет мне не почудился. Наоборот, он усиливается, пока фигура оборотня полностью не скрывается в яркой вспышке. Вздрогнув, я инстинктивно прикрыла глаза, готовясь к новому откровению.

Сейчас я увижу своего барса!

А когда сияние померкло, передо мной уже сидел невероятно красивый зверь. В прошлый раз я видела его в темноте лунной ночи и была лишена возможности тщательно рассмотреть. Видеть оборотня в животном обличье так близко и при свете дня мне еще не доводилось.

Невольное восклицание восторга вырвалось из груди. Зверь оказался сокрушительно милым!

Удивительное дело, мне всегда отчаянно хотелось завести кота. Но все как-то не складывалось. Деревенские драчливые и крикливые кисы — не нравились. Почему-то казалось, что мой кот должен быть особенным. Я и сама толком не знала, каким. Но вот сейчас в одночасье поняла.

Вот таким!

Невообразимо уютным, пушистым и мягким даже на вид, с белоснежной шерсткой, к которой нестерпимо хочется прижаться щекой и зарыться руками, и обязательно с длинным хвостом.

М-м-м… Не сдержав порыва, я шагнула вперед, протягивая руку к исполинскому коту. Он должен был пугать меня, ведь понятно, что усатая морда и мягкие подушечки лап скрывают смертоносные клыки и когти. Не стоит забывать и о стремительности и силе зверя.

Но я совершенно не боялась. Возможно, причина тому — не по-звериному мудрый взгляд?

Придвинувшись вплотную, осуществила свою самую настоятельную на данный момент потребность — погрузила пальцы в белоснежную шерстку. Такую мягкую, плотную и удивительно шелковистую на ощупь. С детским восторгом разглядывая барса, подмечала каждое темное пятнышко, розовый нос, белоснежный «фартучек», умильно округлые ушки.

Пусть для кого-то этот зверь — страшное чудовище, я же с трудом сдерживала себя от желания затискать его как вожделенную мягкую игрушку. Обхватив руками за шею, потерлась щекой о мягчайший ворс на загривке, чувствуя, как перекатываются мышцы могучего тела.

И ощущала себя маленькой ведьмочкой, которой только что наворожили самый лучший подарок. Своего кота! Самого великолепного и несравненного.

Запустив руку в густой мех, я не удержалась и чмокнула барса в нос, тот в ответ чихнул и легонько ударил меня хвостом.

— Не нравится? — спросила с улыбкой.

Вместо ответа меня лизнули в щеку.

— Какой ты красавец! Ну что, поиграем?

Меня стукнули лапой, поторапливая поскорее забираться на лошадь. Последняя на удивление спокойно стояла в стороне. Очевидно, лошади у оборотней привычны к запахам и присутствию «своих» хищников.

Что ж… Поиграем!

Недавнее умиление мгновенно сменил шаловливый настрой. И вот уже я, вскочив в седло, направляю кобылу вперед, заставляя ее скакать по открытому пространству предгорья. Ветер гудит в ушах, вырывает из волос шпильки.

Прикрыв глаза, чувствую блики солнца, что играют на веках. Слышу шелест травы, гулкие удары копыт о землю, полной грудью вдыхаю напоенный свежестью и ароматами близкого леса воздух.

Мне удивительно свободно. Даже хочется скинуть одежду, слиться со стихией, уподобиться зверю. Его я совсем не слышу, но чувствую, каким-то шестым чувством знаю — он рядом.

Приоткрыв глаза, убеждаюсь в реальности своих ощущений. Стремительный снежный барс легко и грациозно несется рядом. Кот тоже жмурится на ярком солнце, бросая на меня быстрые взгляды.

Я же покорена и очарована его пластикой и скоростью. Этот гигантский кот, несомненно, весит как десяток таких, как я, но скользит настолько ловко и стремительно, словно тень. Он напоминает мне ветер… Неукротимый и свободный.

Восторг взрывается в крови жаждой обладания.

За плавными и пружинистыми движениями лап мне видится ловкий и сильный мужчина. Я смотрю на зверя, преследующего добычу, а представляю наклоняющегося ко мне Рума…

Кто бы раньше сказал мне, что прогулка с барсом наперегонки способна пробудить такое дикое желание.

— Рум!

Требовательный призыв-вскрик срывается с губ. Уши кота дрогнули, подсказывая мне: он услышал. Возможно, не только это, но и шальной стук моего разгоряченного скачкой сердца.

Резко подавшись вправо, гигантский кот меняет направление. Стиснув поводья, я, не думая, устремляюсь следом. Еще несколько нестерпимо долгих минут мы несемся, приближаясь к лесу.

Снежный барс легко уносится вперед. И когда моя кобыла, вихрем пролетев по лесной тропке, замирает возле невесть откуда взявшейся здесь лесной хижины, ее встречает уже обнаженный мужчина. Схватив лошадь за узду, одним рывком выдергивает меня из седла и прижимает к себе.

Наши разгоряченные гонкой сердца бьются одинаково быстро, разгоняя жар желания по крови. Образ грациозного барса все еще стоит перед глазами, когда я жадно шарю по телу Рума руками, стараясь обнять его теснее. Вжаться в его тело.

Ладони оборотня и вовсе, не щадя ткани, рвут на мне одежду. Как-то отстраненно воспринимаю я треск материи. Но моя неистовая ведьминская суть только приветствует его беспощадность. Все вокруг — от дурманящих ароматов леса до ошеломляющего жара мужского тела — заводит меня, понукая предстать перед оборотнем в истинном виде.

Я жажду дикости, яростной страсти, первозданной наготы и абсолютного единства. Что сейчас клокочет в моей крови? Что застилает алым туманом вожделения взгляд? Что заставляет пальцы изгибаться на манер когтей, царапать плечи любовника? Стихия! Первородная сила! Магия!

Сплетясь в объятиях, мы падаем на ковер из мха. О том, что где-то рядом укрытие, жилище — не думаем. Слишком силен голод, распалена желанием страсть. Мы оба словно звери в этот миг.

Животные, живущие инстинктами, отдающиеся своей природе в забытьи охватившего их гона.

Мы неутомимы. Жадны до ласк. Горим в предчувствии теснейшего единения тел.

Его плоть во мне, яростные толчки, рычащие стоны, умопомрачительно чувственное трение — все это существует в мире, где есть только двое. Жизнь вокруг замирает, пока мы, сжимая друг друга в яростных объятиях, катаемся по земле, отдаваясь мощнейшей из стихий — страсти.

Она, как волны прибоя, то накатывает, заставляя нас сходить с ума, набрасываться друг на друга вновь и вновь, то стихает, даря недолгие минуты удовлетворенной расслабленности. Но стоит одному из нас шевельнуться, как вновь из глубин тела поднимается новая волна голода.

Над нами давно сияют звезды, а тела остужает ночная прохлада, когда мы, наконец, отлепляемся друг от друга. Обессиленные, оба лежим на спине, вспоминая, каково это — дышать.

Не знаю, отчего частит сердце Рума, но я сейчас благодарна ночной тьме. Она позволяет мне скрыть ручейки слез, бегущие из уголков глаз. Утаить клокочущие внутри эмоции, от которых переворачивает душу. Как получилось, что этот оборотень стал мне небезразличен? Настолько важен?

Собственные эмоции потрясли меня. Неужели ведьма влюбилась в оборотня? Неужели я допустила подобное?!

Когда Рум поднялся и, подхватив меня на руки, понес в хижину, до которой мы так и не добрались, я невидящим взглядом смотрела в ночное небо и ощущала только тепло его тела.