Смерть его игрушка

- Только попробуйте! Отшибу всё удовольствие, - с деланным весельем ответила дух северных ветров. Тон никого не обманывал, я полагаю, - вряд ли кто-то решится попробовать.

- Хотя… Почему это вряд ли?

Я повернулась и негромко окликнула Романа. Хоть он и был далеко, тем не менее, услышал. Его прохладные руки мягко легли мне на плечи, и за столиком сгустилась напряжённость.

- Ром, я хочу эту звёздочку. Пожалуйста!

Даже немного надула губки и добавила капризов в голос. Совсем чуть-чуть. Не переигрываю, но даю понять, что играю.

Шок в глазах Виктории - хорош.

- Конечно, малышка, - ответил он и спросил у Суна:

- Сколько?

Тот кинул взгляд на Викторию. Потом снова перевёл глаза на моего мужчину. Смысл того, что я хотела, не укрылся от него.

И ювелир предпочёл не делать выбор.

- Ну что же, если остальные дамы не возражают, пожалуйста.

Дамы не возражали. Даже дама-зима на полюсе.

С Романом конфликтовать не хотел никто.

И только злость в её глазах пугала. На лицах остальных была, в основном, зависть. Жанна смотрела с осуждением. Она прошла мимо столика и обронила:

- Еретик, ты был прав. Ей идёт это платье.

И я поняла, что это не комплимент.

Но а что? Обычное платье, хоть и красивое. Ну эту Жанну. Проживу без неё, а?

Звезда оказалась неожиданно тяжёлой и холодной. Убрала её в сумочку.

- Не оденешь? - фыркнула одна из свиты королевы вечной мерзлоты.

- Нет, - я пожала плечами. - Сапфиры сюда больше идут. Спасибо! - повернулась я к Роману. В его глазах прыгали безумные черти. Ему нравится. Странно.

Они ведь понимают, что я их дразню. Что я могу делать, что хочу, и ничего мне не будет - не посмеют.

Одно только. Когда он меня оставит, враги у меня будут опасные. Надежда только на то, что без Романа меня сочтут слишком незначительной.

В общем, не знаю, что на меня нашло. Но тормозов уже никаких не осталось.

107.

Я запросилась домой. Надоело. Мы вежливо распрощались - ещё двадцать минут. Наверное, все вздыхают с облегчением. Или - некоторые - с завистью. Красивая звёздочка. Лучи как-то огранены так, что свет играет и переливается. Только что я буду с ней делать? На работу или прогулку такую не оденешь - слишком дорогая. Дам Лане поносить. Уверена, Роман будет не против.

У выхода перед зеркалом официантка… поправляла парик. Вот экспериментаторша, зачем на работу-то? Разве что свои волосы подкачали. А ведь знакомое лицо!

Подошла, тронула её за плечо.

- Извините, мы раньше не встречались?

Она глянула на меня внимательно и устало ответила:

- Вряд ли.

Ну да, я сейчас малоузнаваема. Разве что… Лицо у неё… такое…

- В онкологии?

Горькая, еле уловимая улыбка:

- Вы тоже?..

- Четвёртая стадия.

Она кивнула:

- Тоже.

На мгновение словно вернулась назад. Ужас, безнадёжность, горькое ожидание. Усталость. Некоторые стоят до конца, некоторые впадают в полное уныние. Но конец всё равно один.

Я побежала за Романом к автостоянке:

- Ром, подожди! Ты когда-то говорил, что можешь вылечить не только меня?

Он усмехнулся:

- Даш, я говорил, что могу вылечить только тебя.

- И говорил, что сделаешь всё, что попрошу? - не сдавалась я.

Он вздохнул, с укоризненной улыбкой заглянул мне в глаза и спросил:

- Кого спасти?

108.

Роман разговаривал с ней долго, потом куда-то повёл. Я спокойно ждала возле машины. Раз обещал, значит, может сделать. И сделает.

Я только спросила, когда он вернулся:

- Ну как?

Пожал плечами:

- Для первого сеанса - ничего. Но надо будет встретиться ещё несколько раз. Только одна просьба, Даш, - не таскай ко мне всех больных, ладно? Несколько человек - ничего страшного, но если выстроятся очереди, я снова начну убивать.

Глаза его искрились смехом, но я не знала, шутит Роман или нет. Наверное, это шутка. Но не сомневаюсь, он это может на самом деле. Жизнь и смерть для этого человека - всего лишь игрушки.

Я обняла его:

- Спасибо! Спасибо большое! Я постараюсь не злоупотреблять.

- ‘Постараюсь’! - фыркнул он насмешливо.

- А почему другие мистики её не вылечили?

- Потому, что обслуживающий персонал нанимают на время банкетов и не интересуются их жизнью. Потому, что рак в запущенной стадии - это жестокий поединок, и мистик необязательно выиграет - болезнь может победить его сама. А выбираться из этого придётся долго, - Он открыл мне дверцу машины. - И потому, что мистикам это ни на хрен не сдалось.

Я села, переваривая сказанное. В самом деле, с чего все взяли, что герой, получив суперсилу, ринется спасать мир?

109.

Даша легла поздно - снять с себя и смыть всё получилось не сразу. Он встал, когда девушка заснула - как обычно. Предстоял разговор. И в этот раз не телефонный. Легко спрятаться на другом конце линии, трудно смотреть в лицо.

- Любуешься ночным небом?

Пустой балкон, светлые следы заката у горизонта между домами.

- Сколько уж лет любуюсь. Твоя Даша - прелесть, спасибо, что привёл.

- Я не тебе её привёл.

- Ты для всех её привёл. Похвастать. Побесить. Не любишь ты нас.

- И за что бы это? - преувеличенно непонимающе.

- Они все думают, что ты хочешь растормошить Милану, встречаясь с её подругой.

- Я понятия не имел, что они подруги, - равнодушно ответил мистик. - Рольсен, плевал я на то, что думают по этому ложа или Лана.

- Понимаю. Я понимаю, они - нет. Она и правда прелесть. И не даёт заскучать, а? Как она у нас в вентиляционные шахты лазила, ты бы видел. Заставила всю систему прочищать. Предшественники её только на бумажках и сидели. Моего зама она держит в постоянном шоке. Удачный выбор.

- Удачный. Только мой, а не твой.

- А это уж её выбор.

- Ты охренел?!

- Я без ума. И считаю себя вправе. Не дай мне увести её - это твоё право.

- А не боишься? - лицо осветилось мраком, жестоким безумием, но мистик усмехнулся:

- Нет. Говорил же, я знаю то, чего не знают они все. Ты любишь эту девочку, и сделаешь всё, чтобы она была счастлива. И если ради её счастья придётся уступить её другому - ты пойдёшь на это.

Молчание.

- И ничего не сделаешь, чтобы её не расстраивать. Так, Еретик?

Снова улыбка дьявола.

- Тогда постарайся, очень хорошо постарайся, чтобы она тебя полюбила. Потому, что иначе я тебя убью.

Тёмная масса воды хлынула на балкон - материализация ярости, бешенства, злобы.

110.

Очень солнечное утро, и настроение хорошее. Я быстро накинула халатик и выскочила на кухню.

- Рисовая каша? Спасибо, перед работой самое то.

Роман резко развернулся:

- Никакой больше работы.

В его глазах горела тьма, а улыбка казалась свирепой. Что случилось? Я что-то сделала не так? Вчера?

Конечно, я же флиртовала напропалую. Ледяной клинок вонзился в сердце. Поэтому он злится.

Нет, Даша, стой. Вчера он был в приподнятом настроении и ничуть не возражал. Если бы он был этим недоволен, то сказал бы раньше.

- Ром, что такое? - спросила я тихонько.

Он молчал.

- Что-то случилось?

- Ничего. Пиши заявление по соглашению сторон, я передам.

- Ты с ума сошёл? Мне нравится эта работа! - возмущение перекрыло страх.

Он словно ещё больше сошёл с ума. Вдруг оказался рядом, схватил за плечи и прижал к стене:

- Меня не волнует, что тебе нравится! Доигралась? Хватит! Ты моя, ты помнишь?!

Так он никогда не повышал голоса. Пальцы словно сдавили мои плечи - хотя могу сказать, что он и трети силы не приложил. Но его ярость почти можно было потрогать.

- Ты же сам не возражал… - тихо-тихо ответила я, пытаясь понять. Это и имел в виду Андрей, когда говорил о безумии?

Он ещё сильнее вдавил меня в стену:

- Я не возражал против игры. Но ты вышла за рамки! - и грубо поцеловал. Жестко, сильно - словно наказывая.

- Никуда больше за порог, ясно?! - с бешенством, которое меня пугало, он целовал меня в перерывах между словами. - Никаких мужчин, никаких игр. Ты только моя, и я убью каждого, кто на тебя хотя бы взглянет! Неважно, кто это будет, пускай даже Рольсен или Дюфо!

- Перестань, пожалуйста!

Я попыталась оттолкнуть его, но, разумеется, тщетно. Страх и обида хлынули слезами из глаз.

- Даша?

Он растерянно замер. Злость из голоса ушла мгновенно.

- Даша, милая? Ты что? Не надо! Даша, не плачь!

Его руки снова стали нежными, и он обнял меня, прижимая к груди. Я ревела, не желая останавливаться.

- Прости меня, девочка, пожалуйста, прости! Я напугал тебя, да? Не плачь, пожалуйста. Я никогда тебе ничего не сделаю, просто сорвался. Просто боялся тебя потерять.

- С чего бы?.. - всхлипнула я. - Никогда не давала повода… Если что-то не так, просто скажи…

Очередное рыдание прервало меня, и я снова заплакала. Он нежно шептал мне на ухо слова извинений, прижимая к себе.

111.

Немного страсти с утра. Немного извинений и заверений, что он самый лучший и никто другой мне не нужен. Я, конечно, опоздала на работу, но всё-таки туда попала! Правда, с обещанием, что буду держаться подальше от директора. Да с удовольствием. Нужен он мне. А вот насчёт Андрея - я не думаю, что Роман говорил серьёзно. Скорее, в сердцах имя пришлось на язык.

Так что я в обеденный перерыв позвонила Андрею. Знаю, нельзя было рассказывать ему такое, но с кем-то надо было поговорить. Не с Ланой же - об этом!

- Даша, - сказал он, - Еретик не выходит из себя, не срывается и не психует. Он способен на что угодно, но на трезвую голову. У него идеальный самоконтроль. Понимаешь?

- Но он был в бешенстве, - возразила я недовольно. Почему друг не верит?

- Он мог разыграть бешенство. Вопрос в другом - зачем ему это надо?

- Андрей, он не разыгрывал бешенство. Он его сдерживал. Плохо. Он правда вышел из себя.

- Даш, я знаю его триста лет. Это невозможно.

Это ты, Андрей, невозможен. Сколько бы ты его не знал, ты вчера его не видел.

- Надо было всё-таки поговорить с Ланой! - в сердцах бросила я.

- Ну конечно. Девочка страдает, а тебе надо добить, - довольно равнодушно ответил он.

Да. Тема Ланы запретная. Если она так страдает, то где раньше была? Помню, помню. Она не может его простить, он не может её простить. Но я причём? Сколько они собирались тянуть эту жвачку? Если у неё были на Романа планы, раньше нужно было их реализовывать. Просто не понимаю, почему он должен достаться именно Лане? Почему не мне? Я что, не имею права на счастье?

Но Андрею бесполезно это говорить. Он не хочет, чтобы я была с Романом, просто, даже независимо от Ланы.

Говорили мы недолго. Спрашивать советов у Андрея расхотелось. Сама разберусь как-нибудь. Очень не думаю, что эта вспышка - спланированная и разыгранная. Обычный мужской приступ ревности. И справляться с этим тоже будем традиционными методами. Много ласки и внимания - бабушкины рецепты.

Меня вызывал Ковшов, но разговаривала я с ним очень официально. Ни слова, ни интонации на личные темы. Отчёт о проделанной работе и всё. Не знаю, ожидал ли он другого. Думаю - нет.