Бойтесь гнева терпеливой

Глава 2

— Меня зовут Дорос Васкет, но ты можешь называть меня Папа!

Я молчала и специально отвернулась.

— Значит характер проявляем. Ничего… исправим. Заставить тебя ещё посидеть здесь пару дней? Ты и так три дня провалялась. Что даже жрать не хочешь?

Молчала и лишь подняла подбородок повыше, откуда во мне это сопративление, я не знала. Сил не осталось, но сдаваться я не хотела.

— Напрасно ты противишься, теперь это твой дом и это будет твоя комната, если ты не захочешь мне помогать.

К комнате можно было и привыкнуть, меня волновало другое.

— Что с моей мамой?

— О, а вот и голосок появился, достаточно миленький к слову, это нам пригодится, — он схватил меня за щеки и начал вертеть из стороны в сторону, — хорошенькая! Очень хорошенькая! Используем и это. Знаешь, маленькая воровка, мы стоим на пороге чего-то нового в нашей сфере, не без твоей помощи разумеется, — он противно ухмыльнулся и отпустил мое лицо.

— Что с мамой? — я стояла на своём, это единственное что меня сейчас волновало.

— Да не стоит тебе так переживать, нет у тебя больше ни мамы, ни папы. Теперь я твой папа!

Все! Мой мир рухнул! Я не чувствовала ничего, кроме пустоты. Глаза смотрели в одну точку, я даже не моргала. И я закрылась! Упала на спину и отвернулась к стене.

— Имей в виду, маленькая Соло, я не всегда так терпелив и добр. Но я дам тебе время свыкнуться с мыслью, что у тебя остался только я.

Пустота… нет эмоций. А появятся ли вообще? Не уверена. Было все-равно что он там говорил.

Так проходили мои дни, поначалу мыслей не было совершенно никаких. Ко мне заходили, иногда пинали ногами, приказывая встать, но я даже не запоминала, кто это был. Мне было все равно. Эти люди разрушили мою жизнь и всю мою семью. Не хочу жить без мамы и папы. Вот о чем я думала целые ночи на пролёт.

Но в одно утро, я впервые услышала крик петуха на улице. Я удивилась, что что-то услышала. Мама как-то рассказывала мне что перед смертью все твои чувства обостряются и ты чувствуешь себя хорошо. Наверное этот миг наступил…

Я умру…

А убийцы будут жить…

Нет… Так не правильно… Так не должно быть!

Матушка говорила: «на добро нужно отвечать добром!», а если тебе делают исключительно зло, на это тоже нужно ответить? Правильно так будет или нет, я не знаю, мама ничего не говорила на этот счёт. Но теперь мамы нет и мне решать отвечать на зло или нет. И я отвечу! За маму! За папу! И за себя! Дорос Васкет — я отвечу!

Наверное потом я буду осознавать, что этот день стал переломным в моей жизни, но не сейчас, сейчас я постараюсь выжить. Организм истощён, я ничего не ела, только изредка делала несколько глотков воды. А мне нужны силы. Я потянулась к ломтику хлеба, который уже стал сухариком. Эти уроды, дали мне хлеб в первый день, но так как я ничего не ела и даже не вставала, то они больше ничего мне не носили.

Я стала выходить сама, главарь радовался, а другие нет. Но я не говорила ни слова и на контакт не шла. Мне нужно было набраться сил. Я доедала остатки со стола, потому что только их мне и давали, Дорос Васкет был не прочь, он считал что так они быстрее меня перевоспитают.

Но шли дни, затем недели, но ничего не менялось, бандиты стали меня задирать, им разрешили и это, запретив только вредить моему лицу. Поэтому синяки не сходили с моего тела, появились шрамы от «случайных» порезов, сначала маленькие, затем больше, но я терпела.

Прошло пол года как я находилась здесь, издевки стали хуже. Бандит по имени Суинни Веласко нацепил на мою шею ошейник и неделю я ходила у него на цепи, как собачка. Лучше бы они меня снова избили. Он водил меня за собой, заставлял есть то, что бросал со стола, иногда кормил с рук, он даже брал меня в уборную, все что он делал было грязно и низко, он вёл себя как подонок, а всем говорил, что воспитывает…

Так он делал несколько раз, на моей шее даже появился шрам, так сильно мне натирал этот ошейник. А эти уроды только смеялись, но я молчала. И помнила…

Прошёл уже год, когда я случайно услышала разговор в кабинете у главаря.

«Папа, ну сколько можно. Эта девка не изменится, она не станет послушной и не станет красть для нас»

«Вот именно» — это говорил уже другой.

«Честно говоря, я рассчитывал что девка сдастся, не думал что у неё такой характер» — этот голос я узнаю из тысячи — Дорос Васкет!

«А если она сбежит, она же сдаст нас, лучше сразу от неё избавиться, здесь и сейчас, пока она не принесла нам беду»

«Тише, Тито, я сделаю ей предложение в последний раз, если откажется можете делать с ней что хотите. Но помяните мое слово, если она согласится, она станет лучшей среди нас»

Дальше слышались недовольные голоса, которые поголовно твердили, что это бред.

После этого разговора я поняла, что мне нужно действовать по-другому, своим молчанием я много не добьюсь. И честно сказать слова, что я могу стать лучшей среди них, меня зацепили…

На следующий день ко мне подошёл Нелл Санс. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.

— Маленькая Соло! Вставай! У нас сейчас урок!

Я не хотя, но все же вставала, не сказав ни слова. Раз уж сам пришёл ко мне, то не отцепится.

— Урок всей твоей жизни! — он продолжал говорить с собой, подкинул кинжал и ловко его перехватил. Его не зря называли «Кинжалом» он без них даже ванную не принимал, всегда с собой таскал и был «ас», я видела как он однажды с помощью двух небольших кинжалов смог раздеть одного мужика, тупо разрезав ему одежду, но при этом даже его не зацепив и не оставив даже крохотной царапины. Мужик в панике убежал из «Дома» — так бандиты называли своё убежище.

Я вышла в общий зал. Нелл кинул мне нож, я едва его впоймала.

Он показал мне стойку и велел повторять за ним. Я так и сделала. Он начал меня учить, действительно учить! Выпады, взмахи, под каким углом нужно наносить удар, как правильно держать нож, он час мне это рассказывал.

Сказать что я была удивлена, это ничего не сказать! Никто из них для меня не делал ничего подобного, но я чувствовала подвох и как оказалось не зря!

В один момент его взгляд изменился, глаза будто кровью налились, на губах появилась хитрая усмешка. И он стал быстро и резко атаковать. Это продлилось всего пару минут, но он успел изрезать меня всю! На бедре огромный порез и из-за раны вся моя нога была влажная от крови. На руках, животе, даже на спине, он оставил только мое лицо и кисти рук без порезов. Кровь моментально покидала мое тело. А он только гадко улыбался.

— Я сделал тебе одолжение, будь добра — сдохни! Тебе не место среди нас! Ты сама это знаешь!

Я не стала слушать, упрямо встала, опираясь на здоровую ногу, если можно было так сказать, хоть я не понимала от куда это упрямство, но я высоко подняла голову, не сказав ни слова и пошла в комнату, оставляя за собой кроваво-красный след на деревянном полу.

И только когда закрыла за собой дверь, позволила себе, обессилено завалится на дверь, было больно. Ужасно больно! Слёзы тихо лились из глаз, но я не издала ни звука, заставила себя перемотать раны. Порвала свою рубашку на лоскутки и затянула потуже раны. В глазах темнело, в голове ужасный бардак и очень хотелось пить. Я не думала что доживу до утра, но я очень хотела.

Через два дня ко мне пришёл Дорос Васкет. С видом будто меня сломили, как бы ни так. Не знаю каким чудом, но я все ещё была жива. Пока… Мой дух они сломить не смогли, но вот тело, я буквально чувствовала как жизнь медленно меня покидала. Раны начали загнивать и я понимала что обречена.

— Привет, маленькая Соло, — он называл так меня с первого дня, и я не знала откуда он узнал мое имя, да это уже и не важно. Он не называл меня полным именем, как меня называла мама, и меня это радует, на это имя я могу откликаться. Тем более я решила стать послушной и действительно им помогать. Не из-за того что меня изрезали до полу смерти, нет. Просто решила действовать иначе, если конечно выживу…

— Я знаю, ты у нас хранишь обет молчания, я даже не думаю, что ты помнишь как говорить, и я вижу что тебя сломали, меня это не радует, но тебе это было нужно. Я пришёл предложить тебе кое-что, но это будет в последний раз.

Я сидела и внимательно слушала его, он этого кажется не ожидал.

— Я разрешу выходить тебе на улицу, ты уже наверное забыла какое солнце на самом деле тёплое, — он старался говорить мягко и спокойно, — я кивнула, а он широко раскрыл глаза, улыбнулся и продолжил, — я разрешу тебе выходить в любое время, но первое: ты помогаешь нам с кражами, мы всему тебя обучим, и второе: ты никому не рассказываешь про то, чем мы занимаемся. Ты станешь самым преданным и верным членом нашей Команды. И твоя преданность главным образом будет обращена ко мне.

Он хотел добавить что-то ещё, но запнулся на полуслове, немного подумал и продолжил:

— Мне же не нужно говорить, что я с тобой сделаю, если ты меня ослушаешься. Ты же уже поняла, что у меня друзья везде, поэтому я всегда знаю что происходит в этом городе. Всегда.

Я опустила голову. Не хотела об этом слышать, он мне угрожал, мне восемь лет, как они думают, я буду об этом рассказывать, точнее сказать кто мне поверит, мое слово ничего не значит. Пока…

— Я правда смогу выходить на улицу? — я спросила робко, голос мой дрожал, но мой собеседник просиял.

— Да, маленькая, сможешь! Я тебе разрешу абсолютно все что только захочешь, только если будешь слушать меня.

— Я согласна, Папа, — последнее слово пришлось выдавить из себя, но так нужно было сказать.

И мужчина расцвёл.

— Теперь маленькая Соло, нас ждут великие дела. Теперь тебя никто не тронет, я тебе обещаю.

И действительно на следующий день всех будто подменили, конечно они не стали ласковы со мной, но тем не менее, меня перестали бить, обзывать и гнобить, а это уже можно считать успехом. Дорос после разговора сразу повесил на меня подвеску, я не знала для чего она, но мне стало значительно легче, я стала быстрее поправляться. А раны затягивались на глазах, оставляя только светлые шрамы. Удивительно! Но как только я полностью восстановилась, он снял ее с меня. Я решила придерживаться этого плана и выучиться, стать лучшим вором! Стать лучшей среди них!

Я стала расти среди воров и разбойников, никто из них меня не любил и не уважал, за одним только исключением. Папа — местный главарь бандитов, не чаял во мне души, а я была послушная и тихая.

В течение четырёх лет меня учили быть в тени, учили обманывать, брали с собой на грабежи, я была маленькая и этим они воспользовались, я могла пролезть везде, могла залезть в любое окно, даже третий этаж для меня не был проблемой. Меня часами учили вскрывать различные замки. Я много тренировала своё тело, чтобы быть быстрой и ловкой. А мое «ангельское» личико, как его называли в банде, не раз спасало нас от неприятностей. Меня научили врать и притворяться, играть приходилось разные роли и в купе с моей внешностью, мне удавалось это легко. Я мастерски отвлекала внимание, узнавала о людях и их богатствах. Меня научили менять внешность и повадки, следить за жестами, менять их, следить за окружающими. «Сноровка и хитрость, действуй из темноты» — вот что я слышала чаще всего.